Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ Страница 19

– Вот глупенькая… – услышала рядом с собой голос, выныривая из темноты и чувствуя, как кто-то слегка бьёт по щекам. В нос ударил резкий запах нашатыря.

Нехотя приоткрыв один глаз, обнаружила склонившегося над ней старого знакомого, всё того же симпатичного доктора. «И чего это мы с ним всё никак не расстанемся!» – мысленно хихикнула она. Нисколько не ругаясь, тот осторожно взял неугомонную барышню на руки и самолично эвакуировал в палату, бережно положив на койку. Затем прикрыл девочку одеялом, категорически запретив вставать до утра!

Проснувшись, Василиса почувствовала себя значительно лучше, и живот, как ни странно, болеть перестал. Видимо организм дал отбой, решив, что его хозяйке досталось с лихвой и без аппендицита. Уже через день она скакала по больничной территории, ловко переставляя костыли!

Яркие солнечные лучи ласкали двор. На свежевыкрашенных лавочках расселись, блаженно жмурясь, бабульки в застиранных халатах. По соседству пристроились мужички в бесформенных штанах, пузырями вытянувшихся на коленях, с азартом стуча костяшками домино. Девочка застыла неподалёку, с наслаждением подставив лицо тёплому ветерку, который добродушно перебирал пушистые пряди распущенных до самой поясницы волос. Из этого блаженного состояния её вырвали проходившие мимо местные ребята. Вполне вероятно, лишь из добрых побуждений один из них решил отпустить комплимент, мимоходом обронив:

– Такая красивая, а уже… инвалид?! – в голосе парнишки звучало явное сожаление, но Васька, враз очнувшись от мечтаний, почему-то восприняла фразу как оскорбление в свой адрес.

– Кто инвалид?! Это я-то инвалид? – возмущению не было предела, она вдруг не на шутку разошлась.

Парень, похоже, сам уже не рад был своему замечанию! Ведь как вы думаете, что учудила наша красавица в сложившейся ситуации? Всё правильно! Схватив один костыль на подобие дубины, Василиса стремглав кинулась в атаку! Со стороны представление, должно быть, выглядело просто уморительно – амазонки мирно отдыхают и вздыхают от зависти, беря уроки у современной молодёжи! Компания бросилась врассыпную, поспешно удирая от разъярённой фурии, с орудием наперевес грозно надвигающейся на них. Несколько шагов по инерции Васька проскакала следом, но быстро притомившись и резонно решив, что честь свою отстояла, устало присела на лавочку, только сейчас заметив наблюдавшего за ней через окно ординаторской хихикающего доктора.

– Ничего смешного вовсе нет! – чуть не показала язык мужчине, но одумавшись в последний момент и приняв независимый вид, гордо отвернулась в другую сторону.

Дня через три, чего совсем не ожидала Василиса, вдруг примчалась вызванная срочной телеграммой и ужасно обеспокоенная мамуля. Девчонка крайне удивилась, неожиданно увидев ту на территории больницы, обвешанную пакетами с гостинцами, словно рождественская ёлка.

– Ну и как ты опять умудрилась куда-то вляпаться?! – привычно забурчала женщина, но Васька успела заметить, что та искренне обеспокоена за дочь.

Естественно, ни о каких объятиях-поцелуях и речи не шло. Вот чего нет, того нет. Но что тут поделаешь, не умела женщина выражать свои чувства открыто, разве только гнев или ярость, а что до любви, тут увы… Не дано… Посмотрев, что дочка жива и уже в безопасности, поспешила в обратный путь, потому как отпустили её с работы всего на два дня, а младшую сестрёнку пришлось оставить у родственников.

«Мамочка моя… ведь волновалась за меня…» – с тёплым чувством благодарности в душе вспоминала Василиса много позже.

Вскоре проказницу выписали, наказав через день являться на перевязки. Встречала её неизменная баб Катя на колхозной лошадке весьма преклонного возраста, запряжённой в телегу. Коняку бабуля слёзно выпросила у конюха Гришки, и сейчас, погоняя хитроватую гнедую Белку, старушка незлобно ворчала, буквально каждую минуту грозя прутом, иначе лентяйка вовсе встанет. Таким образом, особо не торопясь, они направлялись в сторону деревни.

– Васька приехала! – стоило девочке сползти с телеги, удерживая равновесие при помощи костылей, как на неё накинулась толпа ребятишек.

– Васютка, я скучал по тебе… – прошептал Санька, чтобы никто не услышал, кроме неё, и, кажется, сам застеснялся своих слов.

– Ух, ты! Здоровские костыли!

– И гипс настоящий!

– Повезло тебе, Вась!

Окружив подружку со всех сторон, ребятня с восторгом и даже с каким-то немым благоговением дотрагивалась до гипсового сапога, нюхала его и разве что не облизала.

Одно не радовало Василису – понаехавшие родственники оккупировали весь дом и, похоже, уезжать не торопились. Спальных мест оказалось явно маловато, поэтому мужиков отправили ночевать на сеновал, а её пристроили в летнюю горницу на соседнюю с отцом койку. «Специально они, что ли?!» – пыхтела девчонка, безуспешно пытаясь уснуть. Они не разговаривали друг с другом. Вовсе. Напряжённая атмосфера тяготила. Лёжа в полной темноте, Васька предавалась своим невесёлым мыслям, размышляя о маме, об отце, о сложностях в отношениях между родителями… «Никогда замуж не выйду! – вдруг решила она. – Будет, как отец, драться, так ведь прибью его на фиг!» Вот до чего успела додуматься! «Хр-р-р-р…» – с соседний койки наконец-то раздался прерывистый храп. «Уф ты… кажется заснул!» – обрадовалась девчонка и немного расслабилась. Сна как не бывало, ни в одном глазу. Загипсованная нога не позволяла выбрать удобную позу… жарко… душно… Над ухом, крайне раздражая, назойливо пищал комар. «Вот зараза какая!» – внезапно хлопала себя по щеке, стоило тому приблизиться. Ни фига… как зудел, так и не переставал. Короче, Василиса изнывала…

«Скрёб-скрёб…» – вдруг послышался подозрительный звук со стороны окошка. Кто-то чуть слышно, тихохонько так скрёб по открытой настежь деревянной раме.

– Кто тут? – осторожненько прошептала, боясь разбудить отца.

– Васютка… эй… ты спишь? – так же шёпотом ответили ей.

Признала сразу. Юрка, местный абориген и их общий старший товарищ. Интересно, как догадался, что подружка именно здесь? Ведь нарвись на тётушек, шуму бы не избежать! Девчонкам парень казался непоправимо взрослым, старше их, соплюх, на целых пять лет! Юрий считался в деревне личностью самостоятельной, мужиком. Потому как в свои неполные девятнадцать лет имел специальность тракториста и работал в колхозе наравне со старшими, в паре с забулдыжкой дядей Ваней, но в отличие от последнего спиртного не употреблял, оттого и ценили парня на вес золота. Сёстрам же, от греха подальше, категорически запрещалось водиться с молодым человеком, а тому скучно, видать, было по вечерам, тоскливо, хоть волком вой, ведь ровесниц в деревне не наблюдалось. Знать, лишь по этой причине, прикинув, что на «безрыбье и рак щука», пытался аккуратно, смущаясь, точно девица, заигрывать с барышнями, впрочем, не переходя дозволенные границы. Характером он с рождения отличался скромным и молчаливым, а юные нимфы до невест явно недотягивали, детство у них играло во всех местах, жеманничали и хихикали с приятелем, вводя красного, как помидор, парня в состояние ступора.