Михаил Грушевский - 50 оттенков блондина Страница 19

Издание было политическое, и я усиленно старался соответствовать серьезному жанру. Возможно, поэтому я не сразу заметил, что Стелла Александровна – женщина. Она все время была в правительстве, на съездах и конференциях. Наша Стелла носила короткую стрижку, роговые очки и безликие костюмы серо-коричневых оттенков – видимо, копировала героиню Алисы Фрейндлих из первой серии «Служебного романа». Поистине Рязанов не только режиссер, он еще и великий имиджмейкер – в его фильмах можно найти образец для подражания на любой вкус. Стелла Александровна, видимо, успела посмотреть только первую серию фильма. Она не собиралась влюбляться и волшебно преображаться. Она вся была в борьбе. Когда же в этом процессе случалось затишье, она начинала борьбу с подчиненными. Нас мучили собраниями, летучками, обсуждениями, и все – в том же боевом стиле. Она тоже орала, и еще как орала – ее было слышно за квартал от редакции. «Атас, Стелла идет!» – эти слова вошли в повседневное обращение. Впрочем, она была умна и справедлива. Она ценила мои материалы, да и я ей нравился. Много лет спустя она, видимо, досмотрела «Служебный роман» до конца: стала блондинкой, оделась в голубое с золотым и вышла замуж. А я, устав от политической тематики, начал искать новое место службы. В том, что я опять попаду в теплые женские руки, сомневаться не приходилось.

Так оно и вышло. Новая редакция, новая тематика, новое начальство. Эльза Олеговна была мне ровесницей и сразу попросила называть ее по имени. «Я ненавижу свое отчество, вернее, его последние пять букв!» Я на секунду задумался, потом мы вместе рассмеялись. Над стилем Эльзы, точно срисованным с героини Нонны Мордюковой – управдома из фильма «Бриллиантовая рука», мы тоже поржали вместе. «Наша тетка!» – сказал я себе и засучил рукава. Работа спорилась, Эльза была довольна мной, я – зарплатой. Мне даже нравилось, что мы и обедаем вместе – Эльза заказывала в кабинет то курицу-гриль, то пиццу, – и вместе ездим домой, куда меня подвозил Эльзин личный водитель. Вскоре я заметил, что начальница требует, чтобы я все рабочее время проводил в ее кабинете за обсуждением ее идей, планов – и не всегда они касались работы. То она шила шубу, то затевала ремонт в новой квартире, то собиралась сменить авто – и во всем ей требовался мой совет. Я осмелился об этом заговорить, но Эльза тут же пресекла мои попытки: «Я сама решаю, кто из сотрудников чем и когда занимается!» – и подняла мне зарплату. Я обомлел, а она уже оформляла наши документы на отдых в Центральной Африке. Оставалось только сдаться. Через неделю я участвовал в сафари – в купленной на Эльзин вкус льняной одежде. Поначалу мне нравилась такая легкая, беззаботная жизнь. Мне ничего не нужно было решать, денег хватало на все в избытке. Карьерный рост!

«Хороший был секс?» – спросили сотрудники в первый же день после возвращения, когда я, загоревший и сверкающий белозубой улыбкой, появился в редакции. Я обомлел. Ни о каком интиме с Эльзой и речи не шло. Но я задумался: не этого ли она ждала? Ее многочисленные намеки, томные взгляды и шутливые прикосновения вдруг сложились в единую картину. Я стал избегать Эльзы, стараясь большую часть работы делать дома. Она поняла без слов. Зарплата моментально снизилась до прежней величины, вскоре мне предложили перейти на полставки. А когда я пришел увольняться, Эльза заставила меня просидеть в приемной четыре часа. Она с новым шофером – молодым и красивым парнем – заперлась в кабинете, чтобы наконец выбрать машину, в которой ему предстояло во зить начальницу.

Мой новый шеф – мужчина.

Душа доктора

Накапливая опыт личной жизни и ничего в ней при этом не понимая, я все же делал наблюдения. В этой сфере действовала масса стереотипов и трафаретов. Я знавал женщин, в повседневной жизни выступавших в амплуа королев. И у каждой королевы был принц. Муж, любовник, сердечный друг – неважно. Одна из таких королев, выходя замуж за молодого парня, специально изменила в паспорте дату рождения и стала на десять лет старше. Да, да, именно старше! Была в этом странная логика. Ее пьедестал стал еще выше, а принцу отныне предстояло смотреть на супругу снизу вверх.

Итак, стереотипы. Королевы и пажи. Начальники поездов и проводницы. Массажистки и клиенты. Я и не думал, что это коснется меня. На этот раз, сделав шаг вперед и вверх, я ступил на опасную высоту и чуть не свалился к подножию лестницы, по которой поднимался столько лет!

Однажды мы с Альбертом сходили в клуб, поплясали, выпили шампанского, водки, немного коньяка, потом добавили виски, слегка отполировали джином, попробовали ром, текилу, вернулись к нему домой и разлеглись по комнатам. Все, спать!

Утро было ужасным. Если вы заметили, я практически не пью. Не люблю я этого. А тут – такой коктейль! Голова болела нестерпимо. Во время поисков мной себя в комнату заглянул приятель. «Ну что, страдаешь? Головка бо-бо? – спросил он. – Не переживай, сейчас тебя поставят на ноги! Я массажистку вызвал!» Я вяло сопротивлялся. Вскоре приехала массажистка. Мы долго пили крепкий, сладки й чай с лаймом, и мне было абсолютно неважно, что она красавица горянка, что ее зовут Зарина и она творит руками настоящие чудеса. К чертям массаж! Когда же она собралась уходить, сославшись на неотложные вызовы, я вдруг передумал. Массаж был недолгим, но действенным, голова прошла сразу, и мы условились о следующем сеансе – но уже у меня.

К сеансу массажа я подготовился основательно. Все наипошлейшие атрибуты предстоящего свидания – свечи, вино, диск певицы Шаде и даже торт! – были налицо. Я весь день не вылезал из ванны.

И вот стемнело. Зарина пришла. Тонкое, надменное лицо, высокая грудь, осиная талия, длинные ноги. Она прошла в гостиную, уложила меня на ковер и безо всякого стеснения тут же переоделась в шорты и майку. Я очень быстро превратился в ее руках в мягкий, теплый воск. Я попросил ее не убегать сразу после массажа, который был предусмотрительно назначен на десять вечера, и остаться до утра. Она только качнула головой и улыбнулась.

Мы не расставались ни на секунду, благо на работе объявили рождественские каникулы, а у Зарины был абсолютно свободный график массажистки на выезде.

Из скупых рассказов Зарины я узнал, что она родом с Кавказа, живет в России уже восемь лет, снимает квартиру и учится на медсестру. Она так и говорила: «То, что произошло между нами, – единичный случай. Я – очень хорошая массажистка. Не более того!» Это был прекрасный портрет идеальной женщины. И я пропал! Странно, мне-то обычно нравились анемичные блондинки, тощие, вялые, иногда истеричные, – словом пастельно-акварельные цветки чисто российского произрастания. И вдруг – такие яркие краски на белом холсте. Эта темпераментная, немногословная, красивая, темноволосая женщина полностью захватила мое воображение. Она – моя! Я предложил ей жить у меня. Она опять качнула головой и улыбнулась…