Вера Копейко - Оранжевый парус для невесты Страница 19

Но он пообещал исполнить последнюю просьбу человека, уходящего в иной мир. Он поклялся.

Колеса вагона взрыкнули и перестали крутиться. Андрей вздрогнул. Этот звук напомнил ему то, что произошло тогда, в море.

…Они стояли на палубе, всматриваясь в серо-синие волны, кутаясь в черные бушлаты, которые им выдали, когда они нанялись на краболов. Одежда делала их не просто одинаковыми, а неразличимыми, как, впрочем, и было задумано. Потому что нет ни краболовного судна, отчалившего от берегов Курил, нет парней, ушедших в левый рейс. На бумаге по крайней мере. А все остальное – скроет морская волна, если что.

Но сами невидимки видели друг друга. Говорили мало – никто не рассказывает в таких рейсах о себе. Да о чем говорить? Если ты нанялся сюда – значит, нужны деньги. Не важно, почему, зачем или для кого…

Они стояли на палубе, опершись о перила правого борта, с парнем – соседом по койке. Шум волн приглушил гул катера, который подлетал к левому борту. Парень насторожился раньше – поднял голову, сощурился и подобрался, словно приготовился к прыжку. Андрей в который раз подумал – это профессионал.

– Бандиты, – услышал он его голос и вздрогнул. Он читал в газетах о пиратских нападениях на море, но думал, что это происходит где-то дальше, у берегов Гонконга.

Клацанье металла, гортанные крики, протяжный голос боцмана, проклинавший всех матерей мира, – сомнений нет, он прав.

Они бросились на крик. В правый борт впились отливающие чернотой когтистые багры. Краболов накренился, как невесомый ялик, на котором Андрей мальчиком катался в Крыму. Он почувствовал, что его, помимо воли, несет прямо к краю борта, на багор, который вот-вот опустится и зацепит. Он вспомнил, что поленился переобуться – вышел на палубу не в ботинках с глубоким протектором, а в старых скользких кроссовках.

Андрей взмахнул руками, хватая пальцами воздух, пытаясь удержаться на ногах. Багры раскачивали суденышко, оно послушно, как бабушкина деревенская корова с толстой пеньковой веревкой на рогах, тащилось за баграми. Андрей увидел гибкого человечка в черной маске, тот уже закинул ногу на борт, вот-вот поставит ее на палубу. Его несло прямо на него.

Сильный толчок в плечо – Андрей раскинул руки и полетел назад. Опасный край удалялся, наконец он почувствовал под собой что-то твердое. Больно ударившись, догадался – упал на рундук со спасательными жилетами. В голове мелькнуло – жилетов не хватит даже на половину команды, они вчера сосчитали.

Он открыл глаза и увидел, как парень, с которым они только что стояли, вознесся в прыжке. Полы расстегнутого бушлата парили, словно крылья, он походил на хищную птицу, нависшую над тем, кто уже заносил вторую ногу на палубу.

– А-а-а! – закричал он.

Бандит припал к борту и замер.

– Назад! – Андрей понял, что парень готовится прыгнуть на бандита в маске, а тот уже выдернул багор с края борта. – Верни-ись!

Удар длинной сильной ноги, обутой в высокие ботинки-берцы, пришелся бандиту в грудь. Он прыгнул в море солдатиком – ногами вниз, крепко прижав руки к бокам. Так прыгал и он, мальчишкой, в глубокую заводь, не к месту вспомнил Андрей и на секунду отвлекся.

А потом увидел, как другой бандит, ловко перехвативший черный стальной коготь, направил его в живот парня…

Из капитанской рубки раздался лающий голос. Он грохотал над схваткой, над волнами. Только потом, когда все закончится, Андрей узнает, что капитан перед выходом в море запасся магнитофонной записью: «Мы пустые. Крабов нет».

Налетчики не стали обыскивать судно. По тому, как легко оно раскачивалось баграми, было ясно – трюм на самом деле пуст. Им нужен улов, дорогие крабы, а не матросы.

Андрей смотрел на быстро отплывающий катер, чувствовал, как выравнивается корпус краболова. Он встал, пытаясь понять, все ли цело. Ныла каждая мышца, но он в порядке. А… он?

Парень лежал навзничь, уставившись в небо. У Андрея больно задергалось сердце. Темные глаза смотрели в серое небо. Парень моргнул. Жив, обрадовался Андрей и подошел еще на два шага. Замер, когда увидел живот. Ему остались минуты в этом мире.

Андрей сжал кулаки. «Ну зачем, зачем ты кинулся на бандитов? – хотелось кричать на него. – Трюм пуст, его уже вытряхнули, ты сам перетаскивал ящики на морозильник, который причалил к ним накануне. Да если бы и полон, черт с ними, с крабами. Их море в этом море!» Он поморщился – каламбур не вовремя, но точнее не скажешь. Загрузились бы снова. Набили трюм. А вторую жизнь не поймать даже самым уловистым тралом.

Андрей присел на корточки рядом с ним.

– Держись… – бормотал он, – держись, мужик, ты же профи, я догадался… Ты можешь то, чего не может никто из нас. – Но он понимал, что словами не задраить живот, на который страшно смотреть.

Парень пошевелил губами. Андрей наклонился ниже. Он почувствовал сладковатый и теплый запах свежей крови. Краем глаза увидел, как пульсируют бледно-синие кишки под тонкой прозрачной пленкой… Он почувствовал дурноту, но попытался услышать каждое слово.

– Отдай… ей, – шептал парень. – Деньги… – Рука его дернулась, Андрей догадался – парень хочет указать на карман бушлата. – Там-м… посмотри…

– Кому? Имя? – быстро спросил Андрей, понимая, что парень уходит.

– О-о-о…

Глаза замерли на сером небе, Андрей попятился. Он не мог найти в себе силы и прикоснуться к набухшим от боли векам, опустить их на глаза, которые больше ничего не видели.

Его похоронили по морскому обычаю – в море. Потому что никто не знал, где его близкие, откуда он приехал. Все знали только одно – зачем он здесь.

Раздавая деньги команде, собравшейся выходить на берег, капитан сказал:

– Не спускайте все сразу. Тяжелые деньги, парни.

Доля погибшего лежала у Андрея в поясной сумке. Ему отдали ее только потому, что он попал на краболов по знакомству. Его устроил парень, сокурсник по военному училищу, из которого так быстро сбежал.

– Если тебе понадобятся деньги на гражданке, имей в виду – у моего отца интересный бизнес. Ты можешь хорошо заработать.

– А что за дело? – на всякий случай спросил Андрей.

– Море, а в нем крабы. – Парень подмигнул. – Не меряно. Мой папаша вовремя подсуетился, у него несколько суденышек в личном хозяйстве.

– Как это? – удивился Андрей. – Личные? Его собственные?