Барбара Делински - Загадка неоконченной рукописи Страница 19

Когда туман опустился вновь, она вообразила за его пеленой другой город. Ей представлялось что-нибудь вроде Нью-Йорка, с высокими зданиями и широкими улицами, где никто не будет знать, откуда она взялась, кем была и что совершила. А если не Нью-Йорк, тогда какой-нибудь уголок в Вайоминге, с бескрайними равнинами, которые тянутся, тянутся и тянутся, насколько хватает глаз. Там она тоже может затеряться. Но вначале нужно бежать из Литтл-Фоллз.

Она вновь взяла влево, закрыв глаза и стараясь, чтобы шлепанье ее тапочек по асфальту попало в ритм глухим ударам выбивалки об ковер, доносящимся из-за тумана с веранды Эсси Банч. Она мысленно пересчитывала невидимые спутниковые тарелки, слыша сквозь туман из открытых окон голос Салли Джесси Рафаэль у Вебстеров, «Хорошую цену» – у Клигов, канал QVC – у Миры Элленбоген. Чем ближе она подходила к городу, тем теснее жались друг к другу дома. До нее доносились приглушенные голоса, хлопанье флага на мачте, жужжание бензопилы, заготавливающей впрок дрова для холодных сентябрьских ночей.

Звуки были совсем земными. Однако, когда она открывала глаза, в завитках тумана чудилось что-то нереальное, похожее на райские врата. Однако Дженни Клайд пока не собиралась на небеса.

Далеко в тумане материализовалась еще машина. Звук ее мотора был ровнее, новее, настойчивее. Хруст шин по разбитой мостовой свидетельствовал о низкой скорости. Эта машина патрулировала улицы. Она узнавала ее по звуку. Это была машина Дэна О'Кифи.

Дженни шла посередине дороги. Еще немного… Еще немного… Еще немного… Она отпрыгнула в сторону за несколько секунд до того, как джип возник из тумана, и не удивилась, когда он поравнялся с ней и затормозил.

– Дженни Клайд! – начал распекать ее шериф. – Я видел тебя.

Дженни пожала плечами.

– Ты слишком рискуешь, поступая так, – продолжал он с неподдельной озабоченностью, которую ей не часто приходилось слышать. Это в нем было не от отца. Эдмунд О'Кифи бывал крут. Наверное, так было нужно – все-таки он был шефом полиции. Но Дэн был совсем не такой. – В конце концов, кто-нибудь тебя не заметит, – сказал он.

– Я вовремя отхожу.

– Не сомневаюсь, потому что ты точно знаешь, кто и на какой машине едет и как быстро, но что будет, если здесь появится машина, которой ты не ожидаешь? Замешкаешься всего чуть-чуть, и – бам! – полетишь вверх тормашками, и одному Богу известно, где ты приземлишься. Послушай меня, Дженни Клайд. Ты играешь в русскую рулетку.

– Нет, – спокойно возразила Дженни. – Если бы я хотела сыграть в русскую рулетку, я заткнула бы уши.

– Господи Боже, даже не думай об этом, – воскликнул он и потер плечо. – Значит, на этой неделе.

На этот раз движение ее плеч получилось каким-то однобоким. Одно плечо как будто отказалось участвовать в попытке продемонстрировать безразличие.

– Ты не боишься? – спросил он.

– Чего я должна бояться? – Глядя в землю, она улыбнулась. – Он мой отец.

– Почему же меня это не успокаивает?

– Я жду его возвращения, – сказала Дженни как можно спокойнее. – Я содержала дом в порядке, как он велел, и все осталось так, как было, когда его забрали. Ну, то есть мне, конечно, пришлось кое-что изменить, например, купить новый обогреватель, потому что починить старый уже было нельзя, и заделать крышу там, где рухнул старый дуб, но у меня не было другого выхода. И потом, я спросила у него разрешения, поэтому он не должен выйти из себя. – Вышедший из себя Дарден Клайд был истинным кошмаром. Дженни это знала.

– Прошло шесть лет, – заметил Дэн.

«Шесть лет, два месяца и четырнадцать дней», – подумала Дженни.

– Так, значит, с тобой все в порядке?

– В полном. – Что еще она могла сказать?

– Ты уверена?

Конечно, она не была в этом уверена, но у нее не оставалось выбора. Когда она позволяла себе подумать об отце, ее желудок сжимался, а разум начинал сражаться сам с собой – остаться, бежать, остаться, бежать, – пока ее не скручивало судорогой так, что она не могла двинуться с места. Поэтому она старалась пореже думать об этом. Легче было вглядываться в туман и думать о хорошем.

– Я сегодня пойду на танцы, – сказала она шерифу.

– Правда? Что ж, по-моему, прекрасная идея. Ты давным-давно не ходила на городские танцы.

– Я куплю новое платье.

– Еще одна прекрасная идея.

– У мисс Джейн. Замечательное. Я умею танцевать.

– Я в этом не сомневаюсь, Дженни.

Она сделала шаг к джипу, прикусила верхнюю губу и пробормотала:

– Он не знает, что меня называют Дженни. Я думаю, ему это не понравится. Да, это мое второе имя, но ему нравится Мэри-Бет, потому что так звали мою мать… – Именно поэтому она ненавидела это имя, поэтому его звук вызывал приступ резкой боли внутри. Но уж лучше было перенести эту боль, чем представлять, что можно ожидать от вышедшего из себя Дардена. – Поэтому, может быть, ты будешь теперь называть меня Мэри-Бет, просто на всякий случай?

Не услышав ответа, она решилась поднять глаза. Выражение его лица не могло добавить ей спокойствия. Он знал существенно больше, чем все остальные, о том, что действительно произошло тогда, шесть лет два месяца и четырнадцать дней назад, в результате чего Дарден Клайд оказался за решеткой, а о том, чего он не знал наверняка, он догадывался.

– Дженни тебе больше подходит, – сказал он.

От его мягкого тона ей захотелось плакать. Но вместо этого она только пожала плечами, на этот раз обоими.

– Дженни… Мэри-Бет… Тебе действительно надо уехать из города прежде, чем он вернется. – Она ковыряла выщербленный асфальт на краю дороги носком тапочка. – Поменять имя и начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. Я понимаю, почему ты не сделала этого тогда, когда тебе было всего восемнадцать и тебе не от кого было ждать помощи, но сейчас тебе двадцать четыре. У тебя есть опыт работы. Везде полно ресторанов, которые с радостью возьмут на работу такую надежную официантку, как ты. Он не сможет тебя найти. Тебе нужно бежать. Дженни, он бесчестный, низкий человек.

В словах Дэна не было ничего такого, что сама Дженни не повторяла себе сотни, тысячи раз. Безопасность, которую она впервые ощутила, когда Дардена забрали, за последние несколько недель испарилась. Думая об этом, она превращалась в комок нервов.

Поэтому она старалась не думать. Вместо этого, возобновив свой путь сквозь туман к городу, она думала о платье, которое собиралась купить. Оно провисело в витрине мисс Джейн почти все лето, и всякий раз, когда она проходила мимо, словно убеждало: Дженни Клайд, я сделано для тебя. Платье было темно-красным, с мелкими цветочками, с короткими рукавами, глубоким вырезом и высокой талией. Манекену в витрине оно доходило до середины икры. Если бы оно оказалось такой же длины на Дженни, то должно было закрыть шрамы на ногах. Если нет, можно надеть черные колготки.