Элис Детли - Судьбе навстречу Страница 19

И что же они говорят?

Что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя…

Девушка прижала ладони к вспыхнувшим щекам.

Чарли! — запротестовала она. — Не надо!

Что именно «не надо»? Зачем подавлять чувства условностями?

Заинтригованная, Дебби слегка улыбнулась.

Хочешь сказать, я поступаю именно так?

Разумеется. В глубине души ты хочешь меня, но тебя останавливают условности — ты думаешь о том, что мы недостаточно хорошо знаем друг друга. Или, к примеру, ты опасаешься, что в мои намерения…

Входит соблазнить меня и бросить? — подхватила Дебби, уже готовая рассмеяться.

Темно-синие глаза Чарли засветились юмором.

Ну что ж, безусловно, я с ходу не могу пообещать руку и сердце…

Я вовсе не это имела в виду! — возмутилась она, гадая, не слишком ли наигранно выглядят ее протесты.

Не это? Тогда что же?

Почему бы тебе снова не угадать? — фыркнула Дебби, озадаченная тем, что реагирует так бурно и не может заставить себя успокоиться. — Ведь ты же эксперт по расшифровке характеров, знаток человеческих душ!

— О да, разумеется, — пробормотал он. — Я лучший из людоведов.

С этими словами Чарли склонился к девушке и поцеловал ее.

Дебби никогда не верила в надуманные поцелуи, описываемые в книгах или показываемые в фильмах — женщина, точно куль, повисала в объятиях мужчины сразу после первого соприкосновения их губ. Но в этот момент она испытала примерно то же самое.

Поцелуй был исполнен волшебства — как ни один из поцелуев, которые она помнила. Впечатление от него оказалось столь сильным, что Дебби даже подумала, не подсыпал ли Чарли ей в напиток какого-нибудь любовного зелья. Но интуиция подсказала, что ему незачем заниматься подобными глупостями.

Этот поцелуй наполнил все ее существо радостью и надеждой. Дебби чувствовала себя так, словно по ее венам побежали маленькие пузырьки счастья. Все ее сомнения и тревоги, казалось, смыло мощной волной страсти. Она жадно скользила своим языком по губам Чарлза и ощущала ответный трепет его языка. Дебби застонала, не в силах сдержать переполнявшие ее эмоции.

Когда наконец они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Дебби почувствовала, что Чарли приподнял юбку и нежно ласкает ее бедра. Каким-то образом руки девушки расстегнули шелковую рубашку мужчины и начали гладить его спину.

Глаза Чарли потемнели от страсти, и Дебби показалось, что они стали почти черными, точно угли, вынутые из адского пламени. Хрипло дыша, он пробормотал что-то. Затем, сделав над собой огромное усилие, убрал руки от ее ног и отодвинулся как можно дальше.

— Это нечестно, — сказал он, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Дебби. — Лучше, может быть, я отвезу тебя в гостиницу?

Этот момент более всего походил на резкое пробуждение посреди прекрасного сна. Дебби изумленно уставилась на Чарли.

Нет! — воскликнула она с такой эмоциональностью, что мужчина не смог сдержать улыбки. — Мне казалось, что мы собираемся провести всю ночь вместе.

Скажи, ты девственница? — неожиданно спросил Чарли.

Дебби не поняла, как он догадался. Может быть, она не умеет целоваться? Впрочем, не было смысла отрицать.

— Д-да, — запинаясь, призналась Дебби.

Чарли снова улыбнулся. На этот раз его улыбка напоминала восход солнца в день летнего солнцестояния, такой она была яркой и ослепительной. По сравнению с ней улыбки других мужчин казались блеклыми и фальшивыми.

Он поднес руку девушки к губам и нежно поцеловал, не сводя глаз с ее лица.

— Знаешь что, дорогая? — прошептал Чарли. — Я никогда особенно много не молился, но мне кажется, ты ниспослана Небесами в ответ на мои мольбы! А сейчас решай. Или я отвожу тебя в отель, или ты остаешься здесь. В любом случае я позавтракаю с тобой завтра утром. И пообедаю. И даже поужинаю. Так ты хочешь остаться?

Дебби покорилась.

— Звучит так соблазнительно, что я предпочту остаться, — прошептала она и позволила увести себя в дом.

К счастью, сперва Чарли привел ее на довольно модернового вида кухню, где угостил ароматным турецким кофе. Затем — в спальню, выдержанную в белых тонах. Из мебели там была лишь одна кровать. Пол устлан огромным пурпурным ковром с густым ворсом. Над кроватью располагался полог из белого муслина, колыхавшегося под дуновениями легкого морского бриза.

Потолок был зеркальным, а стены не украшала ни одна картина. Лучшим украшением служило окно, выходившее на океан. Оттуда открывался роскошный вид.

— А теперь иди сюда, — мягко позвал Чарли.

Он так долго раздевал Дебби, что к тому моменту, когда она замерла, обнаженная, в его объятиях, весь ее страх и стыд куда-то улетучились. Она так же сильно желала его, как и он ее. Именно Чарли казался наиболее сдержанным из них двоих.

А когда все кончилось, Дебби разрыдалась, не в силах поверить, что это может быть так прекрасно. Чарли осушил ее слезы поцелуями и предложил переехать к нему. Естественно, она сразу согласилась.

Дебби считала, что давным-давно заслужила отпуск, и на время отказалась от съемок и участия в показах моделей. Честерфилд закончил работу над романом, и у него тоже появилось свободное время, так что они проводили вместе целые дни.

Первые месяцы Деборе казалось, что у них отношения, о которых можно только мечтать. И даже еще лучше.

Они не были ограничены во времени и в деньгах, но самое главное — были вместе. Итак, они жили в своем замкнутом сказочном мирке, позабыв про весь остальной мир. Однажды Дебби задалась вопросом: а как долго все это может продлиться?

Сказка кончилась одним прекрасным утром, когда еще в постели Чарли сообщил ей, что должен лететь в Нью-Йорк для встречи с литературным агентом. Пока он говорил, Дебби в глубине души поблагодарила судьбу за то, что профессия манекенщицы подразумевала владение театральными навыками, в частности, умением скрывать свои истинные эмоции. Она лучезарно улыбнулась, а затем принялась покрывать поцелуями тело Чарли, пока не услышала хриплый стон, означающий капитуляцию.

Какое-то время Дебби с упоением изображала прилежную домохозяйку, готовую предупредить малейшее желание возлюбленного. Но через некоторое время это желание стало ослабевать. Она никогда не была хорошим кулинаром, да вовсе и не стремилась учиться готовить. К тому же, какой смысл мучиться, пытаясь приготовить что-нибудь особенное, если Чарли все равно возвращается домой поздно, а еда успевает двадцать раз сгореть от бесконечных разогреваний.

Когда же он наконец являлся домой, то немедленно предлагал отправиться в ресторан, на вечеринку или в кино. Поначалу ей это очень нравилось. Но вскоре она начала его ревновать, бояться того внимания, которое оказывали ему чужие люди, в особенности женщины. Она обнаружила, что предпочитает оставаться в их любовном гнездышке, все чаще с грустью вспоминала первые дни их романа, когда посторонние только мешали им обоим. Дом она воспринимала как спасение от искушений и разочарований внешнего мира.