Анатолий Чупринский - Рыжая из шоу-бизнеса Страница 19

Надя приложила к щекам ладони. Действительно, жар. Достала из сумочки зеркальце, ничего подобного. Лицо как лицо. Только глаза как-то странно лихорадочно блестят.

— Может, тебе минералки заказать? Со льдом!

— Отвали!

— Двигатель, когда перегреется, остановиться надо, лучше в тени, открыть капот…

— Отвали-и, Сереженька! Лучше… поцелуй меня! — попросила Надя. И даже не ужаснулась, что сказала это вслух.

— Прямо здесь. При всех? — нахмурился Сергей.

— А то… я пополам тресну! — пожаловалась она.

Сергей кивнул, перегнулся через стол и поцеловал ее в губы.

Некоторое время оба опять сидели молча.

— Спасибо тебе, — тихо сказала Надя.

— За что!? — опешил Сергей.

— За то, что ты появился. И вообще!

Официантка поставила на столик два бокала с сомнительным желтым напитком и тарелку с разнокалиберными шоколадками.

— Это от нашего заведения! — шепнула она. — Презент!

Официантка растворилась в зыбкой дымке чудовищно жаркого воздуха. Надя и Сергей одновременно взяли бокалы в руки.

— Давай, за мою Наталью! — сказала она.

— Как скажешь, — пожал плечами Сергей.

Они чокнулись и отпили по глотку.

— Без нее, я никто! — вздохнув, сказала Надя. Отпила из бокала еще глоток и добавила. — Никто, ничто и звать никак.

Сергей тоже отпил из своего бокала глоток. Вернее, полглотка. Он никогда не позволял себе пить за рулем. Из принципа.

В машине они сходу начали целоваться. Лохматили друг другу волосы, тяжело дыша, шарили руками по горячим телам и даже по сторонам не оглядывались, не до того было.

Любой фотокорреспондент отдал бы большие бабки, чтоб щелкнуть сквозь запыленные стекла «Форда» несколько кадров. Запечатлеть для потомков незаурядное событие вселенского масштаба. «Звездочка» шоу бизнеса, сама Мальвина в салоне машины целуется со своим персональным охранником.

— Надо ехать! — переводя дыхание, шептала она.

— Сейчас поедем. Сейчас! — тяжело дыша, говорил он.

Под палящим солнцем на обочине Ярославского шоссе, на пятачке возле забегаловки «Попутчица», стоял раздолбанный «Форд». В его салоне самозабвенно целовалась парочка.

На них никто не обращал внимания. По такой жаре редкие прохожие вообще не смотрят по сторонам. Шаркают сандалиями и кроссовками по пыльному асфальту, мимо припаркованных около кафе машин, и смотрят исключительно себе под ноги.

Наталья уже дочитывала шестнадцатую главу «Бенефиса мартовской кошки» Дарьи Донцовой, когда дверь резко распахнулась. В гримерную вкатилась круглым колобоком, электрик Оля в традиционном синем замызганном халате с пылесосом под мышкой. Протопала на самую середину комнаты, торжественно водрузила на стул пылесос и обернулась к двери.

В дверях стоял Игорь Дергун. Из-за его спины выглядывал поэт-песенник Николай Скворцов. Если бы электрик Оля чуть внимательнее присмотрелась к мужчинам и, хотя бы слегка принюхалась, она бы поняла. Дергун и Скворцов довольно крепко пьяны. Наверняка, опрокинули в буфете по паре бокалов шампанского, вот и развезло по такой жаре. Хотя держались оба молодцами. Электрик Оля ничего не заметила. Ей не до того было. Она была во гневе.

— Заходите, заходите! — распорядился электрик Оля. — Свидетелями будете! Чтоб не говорили потом.

Наталья нехотя опустила ноги со спинки дивана на пол, закрыла книгу. Так и знала, не дадут спокойно почитать. Сейчас начнется очередной раунд сражения, «Электрики против костюмеров!».

«И вечный бой! Покой нам только снится!» — с тоской подумала Наталья, нашаривая ногой под диваном свои туфли.

Электрик Оля, уперла руки в круглые бока, чуть отошла от пылесоса в сторону. Дергун что-то шептал на ухо Скворцову. Оба улыбались, едва заметно, одними глазами.

— Николаи-ич! Николаи-ич! — решительно вещала Оля. — Я к тебе обращаюсь или что!?

Дергун вздрогнул и послушно повернулся лицом к Оле.

— Вот он я! — отрапортовал он. И добавил. — В натуре.

Сегодня он был в хорошем настроении. Когда бывал в таком настроении, его любили все. Он, хоть и был начальством, обладал редкостным обаянием. Мог расположить к себе любого.

— Ну-ка, сядьте обои на диван! — продолжала командовать электрик Оля. — Обои, обои! Подвинься, давай!

Наталья послушно сдвинулась в угол дивана, приготовилась к скандалу. Судя по всему, электрик Оля не на шутку завелась.

Дергун и Скворцов, с самыми серьезными физиономиями, проследовали к дивану, сели, как послушные школьники, сложили руки на коленях. Электрик Оля, жестом крупного военачальника, какого-нибудь Кутузова или Суворова, указала пальцем на пылесос. Таким жестом указывают на поверженного врага, предателя или вероотступника.

— Это что? — почему-то с презрением в голосе, спросила она.

Дергун и Скворцов переглянулись, пожали плечами. Наталья сидела с нейтральным выражением лица, ждала развития событий.

— Что такое, я спрашиваю!? — повысила голос электрик Оля.

— Коля! Ты как считаешь? — спросил Дергун.

Скворцов на мгновение задумался, потом просиял.

— Это… как бы, пылесос! — объявил поэт-песенник.

— Точно! — кивнул головой Дергун. И повернулся к электрику Оле. — Мы посовещались и решили, что это… типа…

— Дураку ясно, что пылесос! — рассердилась круглая Оля. — Я спрашиваю — за-чем он? Зачем пылесос существует? Для чего?

Дергун и Скворцов на секунду опять склонили друг к другу головы, о чем-то вполголоса посовещались.

— Есть мнение… — обстоятельно начал Дергун.

— ….чтоб шуметь! — поддержал его Скворцов. — Чтоб людям, типа, на нервы действовать.

Круглая электрик Оля от возмущения топнула ногой. Два раза.

— Пылесос, чтобы пыль убирать!!!

— А-а-а… — сказал Дергун. И обернулся к Скворцову. — Чтоб пыль оказывается.… Чтоб, типа, чисто было.… Чтоб …

— Теперь смотри сюда! — заявила электрик Оля.

Она решительно подошла к пылесосу, быстрыми профессиональными движениями вскрыла кожух и достала из накопителя… женские трусы. На вытянутых руках продемонстрировала Дергуну.

— Это что-о!? Чего уставились обои, как… как… не знаю кто!? Что это-о такое!? — гневно вопрошала она.

Надо отдать должное Дергуну, он и бровью не повел. Только слегка опять наклонил голову к поэту Скворцову.

— Коля! Ты как считаешь?

— Трусы… — убежденно ответил тот. — Женские… Красивые…

Наталья в углу дивана начала едва слышно всхлипывать. Мужчины сохраняли строгость лиц и поз. Даже слегка хмурились.

— Теперь я хочу знать! — возмутилась электрик Оля. — Как это называется? Это называется… между прочим…