Анатолий Чупринский - Мир Кристины Страница 19

Зуд проходил, как только оперная мама закрывала рот. Бывает же такое! Мишутка неистово изображать бурные и продолжительные. Ему уже легко дышалось. Хотелось сразу побежать во двор, повиснуть на турнике и болтать от переполняющей радости ногами. И что-нибудь орать при этом. Во все горло.

Оперная мама, естественно, не подозревала о процессах, происходящих в организме и душе мальчика. Стиснутые кулачки, слезы на глазах и восторженное состояние после исполнения очередной арии, относила исключительно на счет своего могучего оперного таланта. Кстати, глаза у оперной мамы были темными, жгуче темными, как у цыганки.

С того времени Майк на глубинном неосознанном уровне начал опасаться женщин с темными глазами. Всячески избегал их или сходу конфликтовал по принципу, «сначала я ей дал сдачи, чтоб знала свое место!». А тогда, в детстве…

Ох, как он ненавидел всех девчонок, девушек и вообще, всех женщин рода людского! Может, с тех пор сидит в нем эта самая обида? Сидит занозой, и никакими силами ее из памяти не выковырнешь! Отсюда пренебрежительное, настороженное и откровенно циничное отношение ко всем женщинам.

Вот и не верь после этого старику Фрейду.

Все наши комплексы родом из детства. Хотя, откуда родом им еще-то быть? Не из старости же, в самом деле!

— Мишутка! Вынеси мусорное ведро!

Оперная мама часто гастролировала. В основном, по отдаленным военным городкам и гарнизонам. Гастроли становились все чаще и длительнее. Пока однажды не закончились совсем. В смысле, из очередной поездки она вообще не вернулась. Мишутка остался совсем один, как перст. На попечении старенькой соседки, которая ласково называла его «внучок» и, несмотря на преклонный возраст, обувала его, одевала, отправляла в школу и даже сама выносила во двор ненавистное мусорное ведро.

Только став совсем взрослым, Мишутка, тогда уже студент Строгановки, случайно узнал то, о чем давно догадывался. Оперная мама в Хабаровском военном округе влюбилась в какого-то бравого сержанта и вышла за него замуж. Теперь у нее уже двое детей. Она руководит оперной студией при гарнизонном Доме культуры. Наверняка, поет дуэтом со своим сержантом.

Марыля Родович между тем распалялась все больше.

— И вы тоже хороши, Майк! — неожиданно злобно заявила она, — Я вам доверилась, отдала в ваши руки свою судьбу, а вы!? Что вы тут намалевали? Какая-то злобная карикатура! Я платить за эту мазню не собираюсь!

И вдруг Майка заклинило. Откуда-то изнутри, из желудка поднялось дикое раздражение. Некоторое время он еще сдерживался. Потом сорвался:

«Какого черта!? Почему я должен вилять хвостом и юлить перед этой…? Только потому, что у ее муженька сейфы лопаются от зеленых?».

— Знаете что, любезная! Идите-ка вы…. Понимаю ваше трудное положение, но я не пластический хирург! И не холуй! Я художник портретист!

— Вот и отлично! У нас договор! И будьте любезны…

— Договор расторгнут! Все!!! И пошла-ка ты… чушка с ушами!!!

Подобного хамства Майк Кустофф не позволял себе никогда. Марыля Родович побледнела. Потом лицо ее налилось красной краской и стало как молдавский помидор. Она резко повернулась и стремительно пошла к двери. Но на пороге, само собой, остановилась. Какая из женщин просто так уйдет? Не оставив за собой последнее слово.

— Вы меня оскорбили до глубины души! Предупреждаю, буду мстить! Безжалостно и бесконечно! Бойтесь гнева оскорбленной женщины, Майк Кустоф-ф-ф!!!

Гневная Марыля, не иначе в порыве ярости вмазала в конец его фамилии, аж! целых три «Ф-Ф-Ф!». Никак не меньше.

Но Майк уже довольно спокойно смотрел на нее. Весь запал куда-то исчез, испарился. Ему было, даже слегка жаль эту стареющую женщину.

Марыля Родович вышла из мастерской и так шарахнула дверью, даже люстра под потолком вздрогнула. Майк только укоризненно покачал головой. Никогда не понимал людей, срывающих свое настроение, свои неудачи на предметах. Вещи-то при чем?

Он ничуть не пожалел, что выпер Марылю саратовского разлива из мастерской. Разорвал с ней договор. Черт с ней! В конце концов, он никому ничем не обязан.

Если б он знал, она в буквальном смысле — последняя его заказчица. Почти сразу после ее ухода поток заказов резко сократиться. А через неделю и вовсе сойдет на нет. Марыля разовьет феноменальную разрушительную деятельность. Создаст, благодаря своим связям и контактам, вакуум вокруг его персоны. И все его дела стремительно покатятся под горку. Если б он знал, вел бы себя совершенно иначе.

Был бы вежлив, как прежде, обаятелен, предупредителен, бесконечно улыбался бы и непрерывно сыпал комплиментами.

Если б знать, в какой люк упасть, на другую бы сторону перейти!

Кристина в это же время быстро цокала каблучками по переулкам Самотеки.

«Любите живопись, поэты!Лишь единственной дано,Души изменчивой приметыПереносить на полотно»,

«О, Господибогмой! Опять на перекрестке „красный“! Теперь ждать минут десять. Не менее. Машины так и катят потоком, так и катят. Бедным пешеходам остается стоять и маяться в нетерпении. Для кого город, в конце концов? Для людей или для машин?».

«Ты помнишь, как из тьмы былого,Едва закутана в атлас,С портрета Рокотова сноваСмотрела Струйская на нас!»

«Все-таки, это возмутительно. Даже подло. Преподносить почти незнакомой девушке дорогие букеты, а потом… потом исчезнуть. Как прикажете это понимать? И все с какими-то намеками. Типичные замашки новых русских олигархов. Человеческое достоинство для них пустяк, нечто несущественное».

«Опять „красный“! Господибогмой! Скоро машин в городе будет больше пешеходов. Нет, уже „зеленый“. Следовало бы зайти к этому типу в мастерскую в семь утра, когда он сам, наверняка, и глаза не продрал, и швырнуть ему прямо в лицо все его букеты! Только где взять столько денег? Нет, это не выход».

«Какой-то изощренный садизм. А может, он заболел? И попал в больницу? Нет, нет, нет. Подобные типы не имеют привычки болеть. Они даже в автомобильные аварии никогда не попадают. Нужно вычеркнуть его из памяти. Навсегда. Вместе с его букетами.

Хотя, некоторые из них были очаровательными. Жаль!

Любопытно, скольким женщинам дарил цветы Великий Карл?».

6

Весь день астролог Деций, как заправский гид, водил художника Брюллова по городу Помпеи и, со смешанным чувством гордости и горечи, показывал достопримечательности.

А таковых было немало…

Малый Форум… Главный Форум, окруженный с трех сторон колоннами… Храм Юпитера… налево трибунал… Напротив него Пантеон… Театры… храм Венеры для молодежи…