Бей или беги - Саманта Янг Страница 19

пояс джинсов. Его язык с силой скользил по моему, и я застонала, потому что вожделение пронзило меня стрелой, до боли стиснув грудь и живот. Тихонько подталкивая меня к постели, он высвободил руки из волос и нежно провел ими по моей груди, подушечками пальцев приласкав соски, отчего они затвердели и стали торчком в бюстгальтере. Потом его руки опустились к моему животу, и он обнял меня за талию, ни на секунду не прерывая жадного, горячего, влажного поцелуя.

Внезапно он резко развернул меня спиной и откинул волосы на плечо, чтобы расстегнуть молнию на платье.

— У тебя роскошные волосы, — хрипло сказал он.

— Спасибо, — прошептала я, и дрожь прошла по моему телу, потому что он расстегнул молнию.

Он спустил платье с плеч, и я слегка откинулась голой спиной на его живот, чтобы высвободить руки из коротких рукавов. Платье упало на пол, и я переступила через него, слегка покачнувшись на каблуках.

Сзади на шее я почувствовала его горячее дыхание, когда он, проводя костяшками пальцев по моему позвоночнику, выдохнул:

— Ты само совершенство.

Меня кинуло в жар, и я снова развернулась и протянула к нему руки. Но он вдруг схватил меня за талию и, легко приподняв, будто я ничего не весила, кинул на кровать. Я слабо вскрикнула от неожиданности.

Возвышаясь надо мной гигантской горой мышц, Калеб смотрел на меня пожирающим взглядом. Я была в черном кружевном бюстгальтере и таких же трусиках. Что-то промелькнуло в его взгляде — что-то, что мне не понравилось, — и он отступил от кровати на шаг.

Растерянно склонив голову набок, я спросила:

— Ты куда?

Он не ответил, а только крепче сжал челюсти.

Чувствуя себя неловко, я снова обрела колкость, которая отпустила меня в баре:

— Послушай, я лежу на твоей кровати в одних трусах и лифчике. Не будь свиньей. Либо мы продолжаем, либо я надеваю платье и ухожу.

И тут он рассмеялся. Елки-палки, ну и перепады настроения у этого человека!

— Снимай белье, детка!

— Прошу тебя!

Он отрицательно покачал головой:

— Иначе никакого секса.

Я смущенно потянулась к застежке бюстгальтера. Расстегнула его и, спустив лямки с плеч, кинула кружевную полоску ему под ноги. Я знаю, что у меня шикарная грудь. Прямо сейчас она была набухшая, с торчащими сосками. Я оперлась руками сзади на кровать и дугой выгнула спину, демонстрируя ему лучшую часть своего тела.

Глаза шотландца восхищенно расширились:

— Боже милостивый! — прошептал он, поводя головой из стороны в сторону, как бы не веря своим глазам.

Зуд у меня между ног становился невыносим:

— Это надо понимать так, что тебе нравится?

— Ты поняла это по моей эрекции?

Я опустила глаза на его ширинку — под грубой тканью джинсов вздыбилась пугающе огромная продолговатая выпуклость. У меня аж в животе заныло. Господи, надеюсь, он знает, что с этим делать, потому что это должно быть восхитительно.

Калеб начал быстро расстегивать рубашку, и у меня во рту пересохло, когда он ее с себя наконец сдернул. Только левая рука у него была полностью покрыта татуировками, переходящими на грудь. На правой было только одно тату, на плече. Теперь я разглядела, что над современным солдатом на его левой руке был еще один — в килте, наподобие тех, что показывали в сериале «Чужестранка»[17]. Над головой этого воина клубился дым, из которого возникал третий персонаж — спартанец в каких-то древних руинах с колоннами. Клубы дыма и каменные развалины переходили на плечо и ключицу, а из них ниспадали на грудь двумя рваными обгоревшими лентами, на которых было написано: на одной — «Я не знаю, как я смогу победить», на другой — «но я знаю, что не собираюсь проигрывать».

Я опустила глаза ниже, на кубики его накачанного пресса, и снова подняла голову к широким могучим плечам. Тату на правом изображало череп и большую черную розу.

Его мощный бицепс напрягся, когда он начал расстегивать верхнюю пуговицу джинсов. Я облизнула пересохшие губы, желание переполняло меня.

— О господи!

Калеб самодовольно усмехнулся:

— Что, детка, он ответил на твои молитвы?

— Это зависит от того, что у тебя в штанах.

Непонятно, кто из нас больше вздрогнул от раскатистого смеха, которым он неожиданно расхохотался. Я тоже улыбнулась — смех так шел ему. Ему надо больше смеяться. Я любовалась его телом и все больше возбуждалась при мысли о том, что вся эта брутальная красота сейчас принадлежит мне. У меня небогатый опыт в любовных отношениях, как я уже говорила, но обычно парни, которые мне нравились, не были особенно мускулистыми, скорее наоборот.

Так что, по крайней мере, на внешние данные Калеба я пожаловаться не могла.

Я опустила глаза на полурасстегнутую ширинку его джинсов, которые были теперь спущены низко на бедра, открывая косые мышцы его живота, — и это было так умопомрачительно сексуально, что я чуть не кончила на месте.

— Пожалуйста, сними их.

— Ты всегда такая вежливая…

— Снимай! — мне было не до шуток.

Глядя мне в глаза — о, этот самоуверенный блеск в его глазах, таких прекрасных, что это просто нечестно! — он быстро нагнулся, развязал шнурки ботинок и скинул их.

При звуке расстегивающейся молнии его джинсов меня буквально затрясло. Калеб сдернул джинсы вместе с трусами-боксерами (черными, разумеется) и тоже отбросил их в сторону.

— Боже мой! — я вскрикнула, глядя на его возбужденный член. — Это… ну… это просто…

— Ты хочешь сказать, впечатляет?

— Я хочу сказать, что по сравнению с твоим другие пенисы просто не существуют!

Улыбка Калеба на этот раз была абсолютно мальчишеская, и я решила, что это моя любимая улыбка. Он наклонился надо мной и обеими руками снял с меня туфли.

Каждый мой нерв был как натянутая струна, каждая клеточка трепетала от желания. Я даже не знала, что можно так сгорать от страсти. У меня был хороший секс в прошлом, но я никогда не испытывала чувства, что взорвусь при первом же прикосновении мужчины.