Первый парень на «горшке» - Тата Кит Страница 19

– А смысл? – усмехнулся Витя. – Она же в костре всё равно обгорит и будет гигиенически чиста. Ни один глист не выживет.

– И зачем я это услышала? – цокнула и вздохнула Лена. – Теперь буду сидеть и думать о глистах, вместо того, чтобы перекусить.

– Думать-то о них не страшно, – поправил Стёпа очки на переносице. – Вот если засвербит в одном место, то тогда уже можно поднимать панику.

– Чё, Ленка, заелозила? – усмехнулся Лёха. – Засвербило?

– Ой, отвалите, а! – закатила девушка глаза. – Фигню всякую несете.

Кажется, сегодня она была раздражена сильнее обычного. Как бы она не пыталась подсесть или прижаться к Рамилю поближе, у нее это не выходило. Рамиль, либо игнорировал её, либо в спешном режиме уходил за новыми ветками, а возвращаясь, садился от нее подальше.

– Пробуй, – подсела я к Рамилю, который смотрел на нас как на дикарей, которые впервые добыли огонь и догадались с помощью него приготовить картошку.

– Это просто кусок угля, – поморщился парень, взглянув на обугленную картошку, которую и перекидывал из ладони в ладонь, чтобы не обжечься.

– Это картошка. Печеная картошка. Очень вкусная, кстати, – подкатила я к нему помягче, так как небольшой укол вины за случай на участке Петровича меня, всё-таки, терзал. – Видишь, как с каким аппетитом народ ест?

Народ, конечно, больше напоминал шоу огнедышащих драконов, которые пытались остудить картошку во рту с помощью дыхания, и разжевать её так, чтобы не коснуться зубами. Но вкусно, точно, было всем.

– Давай-давай, – почти в нос ему ткнула картофелину.

– Капец! – выругался Рамиль себе под нос, но ветку, которой чертил узоры на земле, забросил в костер. Отряхнул руки. – Я жру сгоревшую в костре картошку. Из города попал в деревню, а оттуда в каменный век.

– Займи, пожалуйста, свой рот, – вложила картофелину в его ладони. – Просто счисти уголь и наслаждайся.

Обжигая пальцы и поглядывая на меня так, будто проклинал за каждую минуту со мной, Рамиль очистил одну сторону картошки от угля и стал всматриваться в неё, словно пытался разглядеть жизнь на ее поверхности.

– Ешь. Слышал же, что глисты все сгинули в огне.

– Ты думаешь, твои слова повышают аппетит? – выгнул он брови.

– Твоё вот такое кривое лицо… – повторила я его мимику. – … Тоже не вызывает ничего приятного. Просто попробуй. Сам же воровал. Да еще как самоотверженно, – не удержалась и подколола его.

– Не напоминай, – нахмурился Рамиль. Снова брезгливо уставился на картошку в своей руке. Глубоко вдохнув и резко выдохнув, наконец-то, откусил ее. Совсем немного. Воробей и тот прожорливее.

– Нормально кусай, – подтолкнула я его и посыпала картошку солью из спичечного коробка. – Теперь точно должно быть вкуснее.

– Чем ты её посыпала?

– Ядом, конечно, – фыркнула я. – Так что ешь быстрее, пока его ветром с картохи не сдуло.

Скептически глядя на меня, Рамиль поднёс к губам картошку и откусил так, словно взывал к совести и пытался донести, что в случае чего его смерть будет на моих руках.

Разжевал, проглотил, не поморщился.

– Ну как?

– Эм, ну… – продолжил он разглядывать картошку в своих руках. – Получше покрошки.

– Окрошки, – поправила я.

– Одна фигня.

– Папе так только не скажи, а то ночевать будешь в будке с Байкалом.

– А мне разве можно ночевать сегодня у вас?

– А тебя разве кто-то выгонял?

– Не знаю. А ты? – спросил Рамиль и посмотрел мне прямо в глаза. Возможно, впервые за весь сегодняшний день так открыто.

Блики пламени от костра играли на его лице и сверкали в, казалось, темных глазах. Забавная кучеряшка свесилась на лоб и закрыла одну широкую бровь. В уголке его губ виднелась черное пятно от сажи. Поросёнок.

– А что я? – повела я зябко плечами и обняла себя за плечи. – Ночуй. Ты же не в моей постели собрался это делать. И где ты планировал ночевать, если не у нас дома?

– Не знаю. В машине, например.

– Не занимайся ерундой, – поморщилась я. Откуда столько скромности? – Ночуй на диване в зале. Если в грязи увязнет парень посимпатичнее тебя, то тогда тебя и выселю.

– Симпатичнее меня? – губы Рамиля изогнулись в лукавой улыбке. – Такое возможно?

– Боже! – закатила я глаза и, обхватив запястье его руки, в которой была картошка, поднесла к его губам. – Жуй, наяривай, не разговаривай.

Глава 11. Августина

Прикрыв рот ладонью, зевнула и почти даже смогла проснуться, когда щелкнул чайник. Налила себе кофе и устроилась за столом. Утро – есть не хотелось. К счастью, сегодня никуда не нужно ехать или идти. Только вечером на дискотеку, но и до вечера хватит дел. Огород тоже ждал внимания и уже почти неделю просил, чтобы ему пропололи грядки. Скорее всего, последняя прополка в этом году, дальше только сбор урожая, уборка и сон грядок под толстым слоем снега.

Папа, как обычно в это время, вышел из туалета с газетой в руке и сразу оставил ее на комоде. Скотч тоже. Недавно он придумал классную для себя штуку – чтение газеты в душе. Для этого достаточно приклеить газету нужной статье на внешнюю стенку кабинки и читать в своё удовольствие. О голосовых помощниках или чем-то подобном папа даже слышать не хотел, уверяя, что информация лучше воспринимается только тогда, когда ты видишь её глазами, а в голове читаешь с нужной тебе интонацией и акцентами. Так что от меня требовалось только следить за тем, чтобы в доме всегда был скотч, за свежестью газет папа следил сам.

– Это что за домовёнка на наш диван выбросило? – вздрогнул папа, увидев Рамиля и стал беззвучно смеяться, нависая над ним. – Он домой через печную трубу возвращался?

– Нет. Это наш городской турист попробовал печеной картошки первый раз в жизни, – тоже не смогла сдержать улыбки, зная, как выглядел сейчас парень.

Я утром даже вздрогнула, проходя