Ставка на тебя - Анастасия Ридд Страница 19

– Привет, Сашуль, – потрясенно бормочет она и как в детстве гладит меня по голове. – Ты как тут оказалась? Почему не предупредила?

– Я случайно, мам, – отвечаю глухо, уткнувшись в ее плечо и вдыхая знакомый аромат легких цветочных духов. – Не планировала поездку, так получилось.

– Ну, заходи в дом, – ласково произносит она. – Чего мы с тобой на пороге застряли. Все мне расскажешь. Я чай приготовлю. И тесто на пирожки скоро подойдет. С повидлом, как ты любишь, будешь?

– Буду, все буду, – сквозь слезы умудряюсь улыбнуться и, скинув обувь, иду за мамой.

Запахи свежей сдобы, выцветшие обои, та же скрипящая половица под ногами – здесь все как раньше, когда жизнь еще была простой и понятной. Ностальгия накрывает с головой, возвращая меня в беззаботность детских и юношеских лет. В гостиной по-прежнему стоят рамки с моими фотографиями, а в комнате можно найти мои первые туфли на каблуке и украшения, которые я когда-то считала своими сокровищами. Присаживаюсь на край кровати и закрываю лицо руками. Реву так сильно, что едва могу дышать, судорожно хватая ртом воздух и выталкивая его из легких на выдохе. Знаю, что в один прекрасный момент мне станет легче, но сейчас эта истерика – как жизненная необходимость.

– Сашуль, девочка моя, ну, что случилось? – обеспокоенно шепчет мама, присаживаясь рядом и прижимая меня к себе.

– Прости, мам, – только и могу выдавить из себя, продолжая всхлипывать. – Прости…

– Ну, будет, дочка, – вздыхает она, баюкая меня как в детстве. – Все хорошо будет, слышишь? Все перемелется. Поплачь, расскажи… Я как могу помочь?

Мотаю головой, стараясь успокоиться, чтобы не пугать маму, но внутри словно прорвало плотину – я держалась так долго, что теперь просто не могу остановиться. Плачу долго и отчаянно, пока поток слез не пересыхает, а в горле не начинает саднить от рыданий.

– Хочешь чай с шиповником? – мягко предлагает мама, понимая, что я успокаиваюсь.

– Да, – вытираю мокрые щеки тыльной стороной ладони и киваю. – Хочу.

Удобно устроившись на кухонном диванчике, я отстраненно наблюдаю, как она готовит для нас чай. Сейчас, когда истерика отступила, мной овладевает другое чувство – стыд. Мама оказалась права. Во всем. С самого начала она видела Дениса насквозь и не испытывала к нему симпатии. Даже тогда, когда он еще не встал на губительную дорожку. Я же его всегда защищала, выгораживала, почти перестала общаться с мамой, чтобы не слышать от нее упреков в его адрес… А сейчас розовые очки наконец-то слетели с моих глаз, вот только упущенное время с родным и самым близким человеком уже не вернуть. От этого становится еще больнее.

– Ну, вот, – мама ставит передо мной чашку с чаем и вазочку с вареньем. – И пирожки скоро подоспеют.

– Мамуль, ты тоже садись, – прошу я. – Давай вдвоем посидим.

Мама опускается на стул напротив и берет в руки чашку. Ведет себя немного настороженно, но вопросов не задает – как всегда безошибочно чувствует, что мне надо дать время собраться с мыслями.

Пока я медленно пью чай, она разглядывает меня взглядом, наполненным безграничной любовью и радостью, и я в очередной раз не могу сдержать своих эмоций. В уголках глаз снова собираются слезы. Мы с ней не сидели так почти два года, а два дня назад мой муж, из-за которого я почти перестала общаться с мамой, проиграл меня в рулетку.

– Санька, ну, говори уже, что случилось? – осторожно начинает мама, замечая, что я снова готова удариться в рыдания.

– Ты была права. Насчет всего, – сдавленным голосом произношу я, утыкаясь взглядом в центр кружки. Взглянуть в проницательные голубые глаза в этот момент мне оказывается не по силам.

– Сложный период в отношениях с Денисом? – предполагает она.

Тембр ее голоса меняется почти незаметно. В прошлом был такой период, когда она настаивала, чтобы я порвала с парнем, но вместо этого я выскочила за него замуж.

– Я собираюсь подать на развод, – признаюсь я, снова прокручивая в голове события жуткого вечера в казино и постыдный проигрыш.

– Это серьезное решение, Сашуль, – отмечает мама, поднимаясь с места. – Ты окончательно решила?

– Он игрок, ты знаешь, – отвожу глаза в сторону окна, избегая прямого взгляда матери. – Предпочитает жену азартным играм.

– Это болезнь, Саша, – тяжело вздыхает мама. – И, чаще всего, неизлечимая. Он снова проигрался?

– Проигрался, – подтверждаю я.

– Большие деньги?

– Он проиграл нечто большее, чем деньги, мам. Мое доверие, – шепчу тихо. – У меня есть чуть больше недели на то, чтобы подумать обо всем, но я чувствую – больше не смогу с ним оставаться… Как раньше уже никогда не будет. Я не смогу его простить.

Все, что говорю маме – это правда. Но не вся. Однако вывалить на нее все, что произошло со мной за последние два дня, я не могу. Хватит с нее беспокойства.

– Ты поэтому прилетела? Чтобы подумать?

– Отчасти, мам, – сдавленно отвечаю я. – В Москве есть дела.

– А остановилась где? Ты же знаешь, твоя комната всегда ждет тебя.

– Знаю. Но ты не волнуйся. Я уже обо всем позаботилась.

– Опять секретничаешь, Сань, – со вздохом говорит она. – Ну, как знаешь. Ты у меня девочка взрослая и умная. Знаю, что решишь все так, как нужно.

– Спасибо, мам.

В родительском доме я задерживаюсь до позднего вечера. Мы едим пирожки, потом снова пьем чай, готовим ужин… Опасных тем больше не касаемся, но зато я рассказываю ей о серии пейзажей, над которой работала в последние недели, а она – все, что знает о моих одноклассниках и друзьях с района, с которыми я потеряла связь. Только когда стрелка настенных часов над столом переваливает за шесть вечера, я начинаю собираться.

– Уверена, что не хочешь остаться? – спрашивает мама мягко.

– Уверена, – подтверждаю я, крепко ее обнимая. – Спасибо, мам. За все. И прости. Я постараюсь приезжать почаще.

Глава 12

Возле дома, в котором расположена квартира Крестовского, такси тормозит, когда