Галина Куликова - Уволить секретаршу! Страница 19

– Кто тебе сказал, что не люблю?! Иди сюда!

Она потащила Милу в комнату, схватила пульт и включила сначала телевизор, а потом запись, сделанную на DVD. На экране появилась заставка программы «Силовой метод». Буквы закрутились, побежали титры, и вот прямо с экрана девушкам улыбнулся статный ведущий.

– Смотри, какой парень! – продолжала наседать Серафима, бегая вокруг Милы. – Как его можно не любить? Само очарование!

– У, какой мордатый, – удивилась Мила. – Я думала, биатлонисты поджарые, как волки. Они же на лыжах бегают.

– Сама ты мордатая, – рассердилась Серафима. – От него просто глаз не оторвать. Мечта, а не мужик. Конечно, я его полюблю, даже не сомневайся. Ты бы не полюбила?

– Нечестно спрашивать, – бросила Мила через плечо. – Ты же знаешь, что я полюбила бы уже и тюфяк с глазами. И чего мужикам во мне не нравится?

– Ты задаешь этот вопрос уже лет пять подряд, – ответила Серафима, плюхнувшись на табуретку. Табуретка протестующе взвизгнула. – Или шесть, я уже со счета сбилась. Понимаешь, Милка, ты готовая жена. Положительная, умная, дальновидная. На тебя могут клюнуть только пожилые и разведенные. Так сказать, нахлебавшиеся. Вот они тебя оценят.

– Нет, – печально покачала головой Мила. – После того, как они нахлебались, им снова хочется погулять. Свободы хочется. Меня они за версту огибают.

– Тогда делай, как я. Прикинься, что тебе тоже свобода нужна, – Серафима вытащила откуда-то косметичку и принялась перебирать футляры с губной помадой. – Это сафари, дорогая моя, а не зоопарк.

– Раздухарилась, – пробурчала Мила. – У тебя то смех, то слезы. Какая из тебя жена?

– Отличная, – отрезала Серафима. – Кстати, ты хотела поспорить со мной на Куракина. Выйду я за него замуж или нет. Я говорю, что выйду.

– А я говорю, что нет. На что спорим?

– На сто баксов.

– Ого. Если он узнает, он тебя убьет, – пообещала Мила.

– Как это он узнает? Он может только от тебя узнать. Тогда пари потеряет силу. Ты еще удивишься, как я обтяпаю это дельце.

Мила села и стала наблюдать, как подруга готовится в поход. Серафима собиралась быстро, легкомысленно и небрежно. Совсем не то, что она сама.

– Если бы мне предстояло идти на свидание, да еще с телезвездой, я бы начала собираться ранним утром, – призналась Мила, откидывая косу за спину. – У меня очень много зон риска, над которыми надо работать.

– Девушки вообще состоят из одной сплошной зоны повышенного риска, – пожала плечами Серафима, сбегав в ванную и вернувшись в кружевном белье. – Ну, как тебе гарнитурчик? Соблазнительно?

– Ой, не спрашивай меня, Сима, мне на выпирающие косточки всегда смотреть страшно. Я ничего, кроме твоего скелетика, не вижу. Мне кажется, у женщины должна быть, по крайней мере, попа.

– Да вы вдвоем со своей попой мне просто завидуете, – хмыкнула Серафима, натянув на себя вполне скромное платье темно-красного цвета.

– А чем ты его украсишь?

– Ничем. Высокий каблук – и все, я неотразима. Еще яркая губная помада. Посмотри на меня, ну, какова?

– Благодаря наглой уверенности в себе ты выглядишь хорошо, – вынуждена была признать подруга. – Куракин за тобой приедет?

– Нет, машину пришлет. Не обижайся, в следующий раз мы поедем в «Останкино» вместе, обещаю.

– Это если ты пари выиграешь, – напомнила Мила. – И не говори, что я злая. Я тебя хочу к плохому подготовить. Если оно вдруг случится, ты уже не так расстроишься.

Однако обе они знали, что если случится плохое, Серафима расстроится все равно, будут ее к этому готовить или нет.

В «Останкино» возле проходной Серафиму встретила маленькая верткая девушка, которая повела ее по длинным, довольно унылым коридорам. Вокруг были двери, двери и двери. Навстречу попадались группки людей, чаще всего озабоченных. Девушка шла целеустремленно, с Серафимой не разговаривала, только иногда нетерпеливо оборачивалась, чувствуя, что гостья отстала. Наконец, завела ее в гримерку и велела подождать.

Это была просто комната со старым шкафом, большим зеркалом, столом и стульями, которые стояли здесь исключительно для удобства. Никого не интересовало, как они выглядят. На столе, накрытом клеенкой, обнаружилась большая тарелка с печеньем и конфетами, замурзанный электрический чайник и горка разномастной посуды. Дальше, на узкой стойке, стоял утюг, несколько бутылок воды и стаканчик с карандашами и ручками.

Серафиме было непривычно и странно находиться в комнате, где собирались гости перед эфиром. Она села и закинула ногу на ногу, разглядывая собственные коленки, так часто критикуемые Милкой. Коленки были не хуже и не лучше, чем у половины жительниц земного шара. Ну, может, не такие округлые, как хотелось бы некоторым, но и безусловно не настолько ужасные, чтобы их прятать. Серафима была уверена, что женщина производит на мужчину впечатление сразу. Вся, целиком. Никогда он не рассматривает ее маникюр или лодыжки по отдельности. Это все приходит потом, когда ты осточертеваешь ему, и он начинает искать в тебе недостатки. Тут уж глаз у него становится зорким, как у орла.

Андрей вошел в гримерку стремительно, за ним стелился аромат парфюма, реклама которого красовалась на главных баннерах столицы. На нем были серые брюки и синяя рубашка с большим воротником. В ней он выглядел франтом.

– Сера, как я рад тебя видеть!

Он приблизился к ней, наклонился и поцеловал в щечку. Серафима даже не изменила позу. Пусть смотрит на ее коленки! Пусть видит, какая она раскованная и яркая.

– Не зови меня Серой, люди будут смеяться.

– Пусть смеются. Они не знают о нашем общем прекрасном прошлом, – Андрей схватил ее за руку и потянул, побуждая подняться. – Пойдем, я посажу тебя на самое выигрышное место в студии. И попрошу оператора, чтобы он почаще наводил на тебя камеру.

Он снова вывел ее в коридор, протащил мимо нескольких дверей, похожих на вход в классы в какой-нибудь старой-престарой школе, и пропустил перед собой в студию. Студия оказалась довольно большой, загроможденной аппаратурой. По правую руку высились «трибуны» для публики, слева находилась съемочная площадка. Повсюду висели осветительные приборы, там и тут светились серо-белые экраны камер. Серафима мгновенно наступила на спутанные кабели, жирными черными змеями валявшиеся под ногами. Андрей поддержал ее и крикнул кому-то:

– Реджина! Я ее привел.

Откуда-то вынырнула очень симпатичная и очень деловая девушка в черном пиджаке, надетом на футболку, в узких очках.

– Пойдемте, я покажу вам место.

Андрей снова поцеловал Серафиму в щечку и обнял за плечи, шепнув:

– Если ты все это выдержишь, обещаю накормить тебя потрясающим ужином.