Прятки. Я иду искать - Кира Сорока Страница 19

– Даш… – я ошарашенно приближаюсь к подруге и сажусь рядом с ней. – Дашуль! – взволнованно заглядываю ей в глаза.

Она часто моргает. Наконец её взгляд фокусируется на моём лице, и Даша поспешно вытирает щёки.

– Ась… ты пришла… Я что-то задумалась…

– Господи… Что случилось? Почему ты плачешь?

– Аа… это… – она вновь вытирает слёзы. Шмыгнув носом, вымученно улыбается и выдавливает из себя сбивчиво: – Это была минутная слабость… На одну минутку мне вдруг стало себя так жалко… Но сейчас уже всё в порядке.

Но мне кажется, что подруга совсем не в порядке.

– Ты мне объяснишь, что случилось?

– Артём Соболев случился! – брезгливо выплёвывает Даша. – Он изводил меня целый чёртов день! Принеси то, подай это, встань вот здесь… Помолчи! Говори!.. Сначала я ради шутки выполняла его требования. Но когда отказалась прислуживать ему за обедом, он облил меня соком. Плеснул им в меня прямо на глазах у половины школы!

Только теперь я вижу, что на любимом свитшоте подруги расплывается мокрое жёлтое пятно. Даже концы её волосы мокрые.

В первые секунды я просто не знаю, что сказать… А потом меня начинает душить такая жгучая злоба! Достали уже эти братья Соболевы! А теперь ещё и Кирилл с ними!

Я совсем не мстительна, но сейчас во мне разгорается яркое чувство мести.

– Господи, как они достали! – восклицаю, вскочив на ноги. – Не понимаю, чего им не хватает?

– Мозгов, – скептически замечает Даша. – И совести, конечно. Но ничего, я этому Артёму ещё устрою!

Подруга тоже вскакивает. Её взгляд становится воинственным.

– Нужен какой-то план, – она начинает расхаживать по комнате. – Марат предлагает самим устроить игру. Заставить их поиграть в прятки по нашим правилам. Но мне кажется, что это крайняя мера. Сейчас мне просто хочется дать в нос этому паскудному Артёму… Но это вряд ли поможет. Нужен какой-то хитрый план. Нужно им всем как-то отомстить. Тимуру, Нике, Артёму… и Кириллу, конечно же.

– Для Кира у меня уже есть план, – неожиданно даже для самой себя произношу я.

Дашка замирает.

– Какой?

На несколько минут я замолкаю, обдумывая всё хорошенько. Даже ищу в себе хоть немного сочувствия к Кириллу. Но его нет…

Парень сначала вроде бы хотел меня поцеловать. А потом вдруг выкрикнул, что я его достала!

Вещи ему, значит, надо постирать?! Отлично, постираем!

– Кирилл хочет, чтобы я постирала его вещи, – говорю в итоге Даше. – Должна была явиться к нему через час, который, кстати, уже прошёл.

– Хм… Вещи постирать? А он про прачечную не слышал, нет? Или ему надо, чтобы именно ты унизилась?.. – Даша улыбается так сладко, словно мы говорим о конфетах. – Интересно, Киру пойдёт зелёный цвет?

Я сразу улавливаю то, к чему она клонит. Наши мысли схожи.

Из меня вырывается сдавленный смешок. Никогда прежде я даже не помышляла о том, чтобы испортить чужие вещи. Но, похоже, даже самых спокойных людей можно вывести из себя.

– Ты знаешь, где достать зелёнку? – заговорщицки шепчу подруге.

Она кивает, продолжая улыбаться, и направляется к двери.

– Скоро вернусь.

* * *

Примерно через десять минут я уже стучу в дверь комнаты Марата и Кирилла. В кармане моих джинсов пузырёк с зелёнкой. Мне и страшно, и волнительно от того, что я собираюсь сделать. Но уже поздно для того, чтобы передумать.

Дверь распахивается, и я вижу Кирилла. Он явно совсем не ожидал, что я появлюсь – это написано на его лице.

– Алиева здесь нет! – сразу отрезает парень.

Он стоит в дверях и не собирается впускать меня.

– Я пришла к тебе, – отвечаю спокойно. – Вещи твои постирать. Ты же сам просил.

Кирилл усмехается.

– Я передумал. Отдам в прачечную.

Нет, так дело не пойдёт.

– Так, значит, я больше не твоя рабыня, да? Тебе от меня больше ничего не нужно? – невинно хлопаю глазами.

– Ты моя рабыня до полуночи. Но стирать мне ничего не нужно.

Я с притворным негодованием смотрю Киру в лицо.

– А как же Тимур? Он знает, что ты освобождаешь свою рабыню от стирки? – делаю шаг назад. – Пожалуй, пойду спрошу у него, по правилам это или нет.

Начинаю пятиться. Дёрнувшись ко мне, Кирилл хватает меня за локоть. Тут же заталкивает в комнату и захлопывает дверь, словно отрезая нас от всего мира.

Здесь, с ним наедине, я уже не такая смелая, как секунду назад. Но отступать по-прежнему не собираюсь.

– Зачем тебе это, Белка? – строго смотрит на меня Кирилл.

– Мне? Но ты же сам попросил меня постирать, – продолжаю старательно ломать комедию.

– Ты так и будешь это повторять, да?

– Да. Буду. Ведь ты сам этого хотел. Или ты сказал про стирку, просто чтобы меня унизить?

Кир раздражённо вздыхает. И, всё ещё держа меня за локоть, силой тащит в ванную.

– Как видишь, здесь нет ни тазика, ни порошка. Как ты будешь это делать?

– Как-нибудь разберусь. Неси свои вещи.

Мне кажется, я очень хорошо разыгрываю покорность, и Кирилл не чувствует подвоха. Неудивительно… Ведь он считает меня наивной дурочкой.

Вздохнув, Кир выходит из ванной. Через минуту возвращается, держа в руках что-то мятое белого цвета. Это рубашка, в которой он был вчера.

– На. Бери. Раз тебе так хочется.

– И это всё? – разыгрываю возмущение, забрав рубашку из его рук. – Тебе надо постирать всего лишь одну рубашку?

– Нет, не одну рубашку, – цедит Кир сквозь зубы.

Он злится на меня. Но я не понимаю, почему. Разве не этого он хотел? Чтобы я постирала его вещи… Или он сказал это, чтобы порадовать своих новых друзей? Ведь им так нравится видеть меня униженной.

Тогда пусть Кир признается, что развлекал своих дружков, поэтому и придумал про стирку.

Но он не признаёт… И неожиданно начинает раздеваться. Стягивает футболку через голову – она тоже светлая. Хватается за резинку спортивных штанов.

Резко отворачиваюсь, чтобы не смотреть на этот стриптиз.

– Так я и думал! – фыркает Кирилл за моей спиной.

– Что думал? – отзываюсь я.

Вытянув руку в сторону ладонью вверх, просто жду, когда в ней окажутся штаны.

– Ты совсем не смелая, Ася. Да ты даже не можешь посмотреть на меня в трусах! А мы ведь раньше бывали вместе и на реке, и в бассейне. И ты уже видела меня в трусах. И я тоже видел тебя в купальнике.

Кирилл подходит ближе. Его голос – низкий, напряжённый – теперь звучит возле самого затылка.

Я громко сглатываю.