Новогоднее чудо для миллиардера - Айрин Лакс Страница 19

— Мама, мама, к нам кто-то хочет войти… Они стучат! Гломко…

Кто стучит? Зачем стучит? Почему так темно?

Я соображала с трудом. Это было так сложно…

После всего, что мы с Алексеем вытворяли в этой самой постели, я заснула без задних ног и чувствовала, что могу поспать еще немного! Часик-два, в идеале!

Но, увы, этого времени у меня в запасе не было.

Дочка проснулась и разбудила меня первой, значит, пора и мне приходить в себя.

Ой…

Спохватившись, я поняла, что мы с Алексеем спим вместе. Без одежды.

Вот стыдно! Как нехорошо перед дочкой получилось!

Я подтянула одеяло, которое было у груди, до самого подбородка и осторожно бросила взгляд через плечо.

Алексей спал у стены. Слава всему, он спал спиной ко мне и дочка ничего, кроме его голой спины, разглядеть не могла.

Как сладко спит Кравцов…

Как заманчиво похрапывает! Даже не просыпается.

Я с трудом подавила зевок и обняла дочку.

— Доброе утро, Лель. Ты давно не спишь?

— Только что встала. Нам стучат! Сколее пошли смотреть.

Я покрутила головой из стороны в сторону. Почему так темно…

Комната тонула в сером полумраке.

Неужели еще слишком рано.

Я наощупь взяла с тумбы возле кровати небольшие часики, которые тикали едва слышно, и пригляделась к циферблату.

Ого!

Уже двадцать минут одиннадцатого! Так почему же так темно?!

— Мама, пошли!

— Уже встаю, Лель.

— Плямо сейчас иди.

— Хорошо, а ты принесешь мне свой фонарь? Здесь так темно…

— Он уже плохо голит.

— Ничего страшного, мне хватит.

— А Бозик почему спит?

Я обернулась и погладила мужчину по спине, приложила палец к губам.

— Он устал.

— Смотлел за тобой холошо?

— Очень, — честно ответила я.

— Тогда я плинесу фональ.

Дочка умчалась, а я быстро натянула трусики и пижаму, приготовилась встать, как вдруг поперек моей талии опустилась тяжелая мужская ладонь.

Послышались шорохи, Кравцов обернулся и прижал меня к себе, уткнувшись лицом в грудь.

— Почему ты в одежде?

— Доброе утро, Леша. Леля уже не спит. Мне тоже пора вставать. Накормить ее, приготовить нам завтрак. На сегодня много дел, перед завтрашним праздником.

— Новый год. Помню…

Он начал целовать мою шею, мурлыкнув:

— А еще я помню, какая ты горячая штучка, и утром… Ты кажешься еще горячее!

— Да уж, я поняла! — фыркаю, задев его тело ногой. — Чувствую. Но мне пора.

— Останься. Пять минут. Клянусь, что уложусь в пять минут. Может быть, пятнадцать… Двадцать…

— Или в двадцать пять.

— Или весь день проведем в постели.

— Не забывай, у меня дочка. И, кстати, она говорит, что кто-то к нам стучит.

Кравцов разжал объятия и откинулся на подушки. Он потянулся всем телом, заложил руки за головы и улыбнулся мне.

Соблазнительно…

Кравцов хорошо сложен: видно, что он посещает спортзал, поддерживает форму, но не фанатеет по силовым упражнениям. Он выглядит как идеальное сочетание интереса к спорту и разумного его применения.

Что-то притягательное есть в его глазах.

Сейчас, в полумраке комнаты, они кажутся серыми, переливаются как живая ртуть. Он раскрывает губы, смотря на мои, и создается впечатление, будто он легонько целует меня на расстоянии.

Колдовство какое-то!

— Это была роскошная ночь. И я бы охотно провел с тобой это утро, если бы нас не прервали.

— Взаимно, — отвечаю пересохшим голосом.

— Кстати, почему так темно?

— Ох, — спохватилась я. — Понятия не имею. Темно и тихо. Слышишь?

Кравцов прислушивается и энергично встает на кровати, наклонившись за трусами.

— Значит, буран стих. Отлично!

Его радость ничем не скрыта, а я с внезапной болью думаю о том, что он точно уйдет…

Это так неразумно — переживать. Я же знала, что так и будет. Готовилась. Но оказалась не готова к тому, что придется проститься с этим мужчиной.

Чтобы не пустить слезы, я пытаюсь думать о другом:

— Леля говорила, что в дом кто-то стучит.

— Фантазерка! — отшучивается Кравцов.

Но в этот момент я отчетливо слышу вдалеке приглушенный стук.

Кто-то приехал в гости.

Глава 12

Нина

— Слышишь? Стучат! Поэтому одевайся!

Посоветовав красавчику одеваться как можно скорее, выхожу из спальни, поражаюсь тому, как темно в доме.

Вроде поздний час, а мы словно в подземелье находимся. В чем причина?

Спустя секунду до меня доходит. Хлопаю себя ладонью по лицу, сокрушенно качаю головой.

“Нина, тебе приступом любовной горячки все мозги отшибло напрочь!” — бурчу себе под нос.

Причина — проще пареной репы. Не надо быть умником, чтобы разгадать простейшую задачку!

Местность, в которой расположено село Снегирево, холмистая, со множеством возвышенностей. Одни улицы стоят высоко, словно на пригорке, другие — ниже намного. В одной из таких низин и расположен домик родителей. Красота, конечно, неописуемая! Ведь домик крайний, а по обе стороны от дороги виднеется березовая посадка, стройные черно-белые красавицы зимой тщательно упрятаны снегом, а в теплое время года красиво покачивают длинными сережками.

Но и минусы тоже есть, конечно. Во-первых, далеко от всех остальных домов. Когда родители покупали этот участок под строительство, предполагалось, что село расстроится, однако хоть и рядом есть трасса, но поселочек остался “невидимкой” и не стал таким раскрученным, как другие, находящиеся в близости от столицы, но со стороны более оживленных дорог.

Второй минус — снег. Много снега. Из-за того, что домик стоит в низине, его заметает больше, чем те домики, что стоят на пригорке.

Сколько раз в детстве, да и в подростковом возрасте мы с братом удивлялись тому, сколько много может быть снега, ух… И с крыши в сугроб прыгали, и на огромной горке из сугроба катались…

В последние годы так сильно не наметало. Но в эту зиму обещали рекордное количество осадков, и в кои-то веки прогнозы синоптиков сбылись!

В доме темно, потому что все окна снегом залепило. Вчера буранило. Снег был липкий, влажный. Даже если не замело домик под самую крышу, то окна залепило намертво.

— Лель, а ты чего здесь возишься.

— Дую на огонек, чтобы голел! — поделилась дочка, пытаясь раздуть фонарь.

— Ох, кажется, я знаю, как тебе помочь. Нужно заменить батарейки! Пойдем.

На кухне виднелась небольшая полосочка света под самым верхом окна. Я по памяти достала батарейки, включила дочери фонарь. Опять же, едва не стукнув себя по голове,