Жертва трясины - Джана Делеон Страница 19

— Пока, Картер — ответила та и вопросительно посмотрела на меня. — Полагаю, это хороший знак, что ты не в наручниках?

Я мысленно представила себя голой и в наручниках и почувствовала, как румянец поднимается вверх по шее. Мгновенно прогнав совершенно неуместный образ, я махнула Элли, чтобы заходила внутрь.

Она последовала за мной на кухню и села за стол, изучая меня, пока я наливала ей кофе.

— Я ведь ничему не помешала? — поинтересовалась Элли.

— Нет, Картер заявился по работе и уже собирался уходить.

Она отпила глоток кофе и, прищурившись, принялась меня разглядывать.

— Тогда почему ты покраснела?

— Я не краснею. В Луизиане июнь. Мне жарко.

— А теперь ты лжешь. — Элли вытаращила глаза. — О боже. Он конкретно подкатил к тебе!

— Нет, ничего такого. — Хотя я была практически уверена, что Картер собирался ко мне подкатить, но ничего же не случилось. Так что технически я не врала.

— О. — Элли слегка огорчилась. — А ты бы хотела?

— Нет… Не знаю… Не могу… — Черт. Я не знала, как закончить этот разговор.

Элли усмехнулась.

— Да, хотела бы. Ну разве не иронично? Из всех мужчин в мире, которых ты сочла бы привлекательными, ты выбираешь Картера. Единственного, кто всегда пытается загнать тебя в угол и заставить вести себя прилично.

Я отрицательно покачала головой. Я не была готова беседовать на эту тему, разговор явно выходил из-под контроля.

— Помощник шерифа Леблан только раздражает меня.

— Опять ты лжешь. Ну же, Фортуна. Да любая женщина скажет, что Картер — горячий парень, только мертвая или слепая этого не заметит.

— Я никогда не говорила, что он не секси. Он просто не в моем вкусе.

— Да что ты? Крутые, сексуальные красавцы-мужчины с солидным послужным списком и твердыми моральными принципами — не твой тип? Я боюсь спросить, кто же тогда.

Я вздохнула.

— Ты что, не собираешься оставить все как есть?

— Черт возьми, нет. Из всего, что случилось с тобой с тех пор, как ты прибыла в Греховодье — находка человеческой кости, обвинение в убийстве, отравление, — я впервые вижу, что тебе действительно не по себе. Я ни в коем случае не отступлюсь, так что давай, выкладывай.

Какое-то время я ее рассматривала — выжидающе-радостное выражение лица, нетерпеливый взгляд — и в итоге сама не сдержала улыбку. Вот каково это — иметь настоящих друзей. Они поддержат тебя, если нужно, но также без угрызений совести вытянут на свет самое сокровенное. В некотором смысле, всё это было так же чуждо мне, как и мои странные чувства к загадочному Картеру Леблану.

— На самом деле мне и сказать-то нечего, — наконец ответила я, — у меня просто нет ответов.

— О. — Элли нахмурилась, очевидно, почувствовав, что я говорю правду. — Ты действительно не знаешь, нравится ли он тебе?

Я пожала плечами.

— Он мне очень нравится, когда не орет на меня. И я не обижаюсь за то, что он дает мне чертей, потому что обычно сама на это нарываюсь.

— И?

— И да, он красавчик.

— Но?

Я взмахнула руками.

— Но почему это должно что-то значить? Тебе вот нравится Картер, и ты считаешь его сексуальным, так почему же сама не встречаешься с ним?

Элли нахмурилась.

— Хм. Это правильный вопрос. Мы вместе росли, он даже присматривал за мной, когда я была младше, и защищал от подколок. Поэтому для меня он как старший брат, а не потенциальный партнер. Мне хотелось бы видеть его с другой.

Она с надеждой посмотрела на меня.

— Что ж, придется тебя разочаровать. Я здесь только на лето. Последнее, что мне нужно — это с кем-то связываться.

Плечи Элли слегка поникли.

— Я все время забываю, что ты на самом деле живешь не здесь. А может, просто не хочу вспоминать. Наверное, я надеялась…

— Я не могу остаться, Элли. У меня другая жизнь.

«И другая личность».

— И тебе там нравится?

Я помолчала, обдумывая ее вопрос. Любила ли я свою жизнь в Вашингтоне? Или просто не знала ничего другого?

— Я просто знаю ту жизнь, — ответила я наконец. — И кто я в ней есть.

— Ты молода, Фортуна. У тебя еще всё впереди. Я не пытаюсь давить на тебя, но ты должна подумать об этом. Ведь сейчас у тебя появился шанс увидеть совершенно иную жизнь. Возможно, Греховодье — не твое место, но это же не значит, будто твое прежнее лучше.

Я поглядела в окно на байю. Заходящее солнце отбрасывало оранжевый отблеск на поверхность уходящего прилива. Всё выглядело так обманчиво мирно, особенно по сравнению с суетой Вашингтона.

Но все это — ложь.

У Греховодья оказалось множество темных тайн, и казалось, будто они решили всплыть на поверхность все разом. Я только надеялась, что эти похороненные секреты не разоблачат мои собственные.

Глава 9

— А где попкорн? — крикнула Герти из гостиной.

— Ты не будешь есть это дерьмо на моем новом ковре! — проорала в ответ Ида Белль из кухни.

Я стояла в кладовке, сжимая пакет с попкорном, гадая куда идти — к микроволновке или к «джипу». С тех пор как я пришла, эта парочка вела себя просто невыносимо — застрелила бы их лично. А учитывая тот факт, что няней старушек я пробыла всего десять минут — дела хуже некуда.

— Как это так — смотреть кино, и без попкорна? — завопила Герти.

— Хочешь попкорн, будешь стоять в коридоре, — парировала Ида Белль.

Я решительно направилась к микроволновке, дабы восстановить мир, даже если это будет последним, что я сделаю.

— А не проще ли скатать ковер? Потому что я намерена и есть, и пить, и не собираюсь при этом стоять в коридоре. И не хочу сидеть с вами на кухне, где единственным источником развлечения останется ваша ссора. Не настолько вы забавные.

Ида Белль воззрилась на меня.

— Кто-то помочился в твои кукурузные хлопья?

— Да. Ты. И она. Вы обе сегодня как аккумуляторная кислота. Еще одно слово, и я уйду домой. Пусть Картер нанимает кого-нибудь другого. Если бы я хотела детей — я бы родила.

— Туше. Полагаю, мы обе немного на взводе.

— Ну так успокойтесь. Сверните этот проклятый ковер, приготовьте попкорн, захватите нам пару бутылок пива и давайте смотреть фильм. Я так устала от конфликтов, что готова присоединиться к секте Дзен.

— Не думаю, что они одобрили бы твою профессию, — сказала Ида Белль. — Хорошо, мы свернем этот чертов ковер и перенесем в гостиную еду и напитки. Кстати, что смотрим?

— Не знаю. Герти выбирала.

Ида