Эффект Грэхема - Эль Кеннеди Страница 19

ее по двухполосной дороге в сторону кампуса Брайар. Через несколько минут я уже подергиваюсь от нетерпения. Она на восемь километров превышает разрешенную скорость, поэтому рациональная часть моего мозга знает, что я не могу просить ее ехать быстрее. Она уже превысила скорость. Но, черт возьми, на ее месте я бы рискнул получить сотню штрафов, чтобы успеть вовремя.

Я барабаню пальцами по центральной консоли, нажимая ногой на воображаемый газ и замирая на протяжении всей поездки в кампус. Карма пытается завязать разговор, а я старательно игнорирую ее. Я боюсь того, что могу сказать.

Без пяти девять мы въезжаем на парковку Центра Грэхема. Вероятность того, что я оденусь и выйду на лед до того, как тренер даст свисток, равна нулю. Это просто факт. Надеюсь, оправдания из-за поломки машины будет достаточно, но Дженсен серьезно нас огорчает с самого начала лагеря. Он готов вышвырнуть любого из нас в любой момент. Я бы не удивился, если бы он вышвырнул даже меня, со-капитана, за опоздание.

Карма паркует машину. Я отстегиваю ремень безопасности и тянусь к ручке двери.

— И что, никакого прощального поцелуя?

Я слишком зол, чтобы даже смотреть на нее.

— Мне нужно идти.

— Серьезно? Мы провели ночь вместе, и ты не можешь уделить мне еще две секунды, чтобы поцеловать на прощание?

Хотя бы для того, чтобы еще дольше не задерживаться, я послушно наклоняюсь для поцелуя. К моему крайнему раздражению, она не оставляет это как легкий поцелуй. Следующее, что я помню, она забирается на пассажирское сиденье ко мне на колени, обвивает руками мою шею, проникая языком в мой открытый от удивления рот.

— Карма, — предостерегаю я, отрываясь ее губ, обхватывая твердой рукой талию, пытаясь снять ее с себя.

Она начинает целовать мою шею, и мой гнев закипает. Потому что мы говорим о моей карьере. За мной следит Дженсен. За мной следит команда, задрафтовавшая меня для НХЛ. Если я хочу попасть в профессиональный спорт и добиться там успеха, я не могу целоваться с какой-то девушкой, пока остальные мои товарищи по команде разогреваются перед тренировкой.

— Спасибо, что подвезла, — натянуто говорю я. — Теперь слезай.

Ладно, это было жестоко.

Но последняя ниточка моего терпения лопнула, как дешевая резинка. Сначала она поменяла мне будильник, а теперь не дает выйти из машины?

Я официально закончил.

Мне удается открыть дверь и выбраться из-под нее. Я выпрыгиваю, бросаясь вперед, как раз в тот момент, когда мое боковое зрение улавливает еще одну вспышку движения. На секунду мне кажется, что это Карма выходит из машины, но я запинаюсь, когда замечаю, как мужчина щелкает брелоком, запирая черный Range Rover на два места дальше.

Это Гаррет Грэхем.

На мгновение я теряю дар речи и не двигаюсь. Стою на месте, а легенда хоккея направляется прямиком ко мне с термокружкой в руке. Я не видел его со времен хоккейного лагеря, в который попал еще подростком.

Он бросает взгляд на красный хэтчбек, за рулем которого все еще сидит Карма. Затем хмуро смотрит на меня, и я без сомнения знаю, что он видел ее у меня на коленях.

Блядь.

Блядь блядь блядь.

Может ли этот день стать еще хуже?

— Утренняя раскатка начинается в девять, не так ли, мистер Райдер?

Да, определенно может.

— Я знаю. Я опаздываю. У меня были проблемы с машиной. — Я морщусь, когда оправдание слетает с моих губ.

— Выглядит именно как серьезная проблема с машиной, — говорит Гаррет резким тоном. Его хмурый вид никуда не девается.

Он равняется со мной по дороге ко входу.

— Моя машина сломалась возле дома, — объясняю я, словно отчаянно пытаюсь заслужить его одобрение. — Так что пришлось просить меня подвезти. Но мой водитель не посчитала нужным привезти меня вовремя.

— На самом деле, это не ее проблемы, не так ли? — Приподняв бровь, он входит через парадную дверь.

Я сдаюсь.

Во время моей бешеной пробежки по коридору я задаюсь вопросом, что Грэхем вообще здесь делает. Может быть, он пришел повидаться со своей дочерью.

Пустая раздевалка — это упрек. Пощечина. Я с трудом выношу себя, когда снимаю одежду, надеваю накладки и тренировочную форму. Все остальные на льду, где и должны быть. А я здесь, как гребаный идиот. Все потому, что я хотел потрахаться прошлой ночью. У меня уже есть мишень на спине. От Дженсена, от Колсона и его парней, от НХЛ. И теперь мой кумир считает, что я не смогу прийти на тренировку вовремя.

К черту мою жизнь.

Я оставляю телефон на полке из красного дерева в своем шкафчике и сажусь на скамейку, чтобы зашнуровать коньки. Минуту спустя я спускаюсь по покрытой резиной дорожке на своих коньках и выхожу на каток, где обнаруживаю, что тренировка еще не началась.

На меня накатывает облегчение. Спасибо, черт возьми. Ребята все еще разминаются, пока тренер Дженсен стоит у скамеек и разговаривает с Грэхемом, который отпивает из своей термокружки.

Спасен Гарретом Грэхемом. Если бы он не отвлек тренера, меня, вероятно, отправили бы домой.

Шейн катится ко мне.

— Ты в порядке?

Несмотря на то, что он может быть придурком, он еще и хороший друг.

— Ага. — Я делаю паузу. — Карма отключила мой будильник.

Он морщится.

— Ну, думаю, этим добрососедским отношениям пришел конец.

Я не могу удержаться от смешка. Он попал прямо в точку.

— Чувак, что за черт? — старшекурсник Хьюго Карлссон, один из наших нападающих, подкатывает к нам. Он тоже выглядит обеспокоенным. — Все в порядке?

Видите? Мне хочется крикнуть Грэхему. Все эти парни знают меня. Я никогда не опаздываю. Тот факт, что они все обеспокоены, означает, что это аномалия.

Вот только кого я обманываю? Редкость это или нет, но я все равно облажался. Прошлой ночью я отвел ее наверх. Позволил ей остаться в моей постели, хотя знал, что мне рано вставать. Я думал своим членом. Честно говоря, я делаю это не очень часто. Не поймите меня неправильно, я трахаюсь. Мне нравится трахаться. Но это из-за меня простая интрижка превратилась в проблему.

Мы с Шейном делаем несколько кругов. Я делаю вдох, пытаясь сосредоточиться. В какой-то момент Беккет подходит ко мне.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Карма, — отвечаю я.

— Карма всегда возвращается, приятель.

— Обычно твои шутки не смешные, а сегодня утром уж