Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ) - Виктория Борисовна Волкова Страница 19

— А-а, хорошо, — медленно и верно сдается Лара. — Для малыша надо… Я отложила деньги.

«Ну смешная, ей-богу!» — стараюсь скрыть улыбку. И приобняв за плечи, прошу.

— Собираемся, Ларочка. Сейчас важно Гену отпустить.

— Да, да, конечно, — охает она. Но, видимо, еще до конца в себя не пришла. Двигается как сомнамбула. Собирает какие-то цветастые тряпки, тапочки, и ноутбук укладывает в сумку.

— Ноут тебе зачем? Завтра заберем, — приподнимаю бровь. Мимоходом ловлю собакена, решившего спрятаться под диван. Пристегиваю поводок.

— От меня не уйдешь, — выговариваю огрызающемуся Чапе. Впрочем, Ларису Дмитриевну это тоже касается.

— Я работаю. Заказчики за сутки с ума сойдут, — поясняет она торопливо.

— Тогда вперед, — решаю, забирая у нее сумки. — Чапу держи, — специально называю собаку новым именем. Пусть привыкает. Мой бывший тезка тоже.

Глава 14

— Входи, детка, — открывает кованую калитку Сарычев. Пропускает меня вперед, а сам забирает у водителя мою сумку и ноутбук.

Прижав к себе трясущегося от страха щенка, делаю шаг внутрь. И сама не лучше, только вида не подаю.

— Здесь комфортная обстановочка. Тебе понравится. И с ребенком будет управляться легче, — басит сзади Феликс. Ставит мои сумки и свой портфель на крыльцо. Включает освещение. Уютный двор, вымощенный узорчатой тротуарной плиткой, заливается мягким светом.

— Красиво, — выдыхаю восхищенно и кручу головой по сторонам.

Около гаража стоит тот самый серебристый внедорожник, который я видела возле торгового центра.

«Это что же получается? Феликс знаком с идеальной семьей?» — размышляю, цепляясь взглядом за кусты роз и качели.

— Такие дома только в кино показывают, — задрав голову, рассматриваю фасад дома, украшенный лепниной. По углу, рядом с водосточной трубой, вьется виноград. А на крыше примостился флюгер с петушком.

— Пойдем, я тебе все покажу, — берет меня за руку Феликс. — А ты, Чапа, иди сюда, — мягко забирает у меня собаку. — А то дернешься, Лару напугаешь, и потом получишь по попе.

— Что? — поднимаю глаза в ужасе. Сарычев — наглый тип. Уже моего пса присвоил, переименовал и грозит наказать.

— Это я так… для острастки, — поясняет поспешно Феликс. Но у меня почему-то в одночасье портится настроение.

«Сначала собаку замордует, а потом и меня», — проскакивает в голове ужасающая догадка. Надо возмутиться, сказать, что устала. Но послушно иду рядом. И сама себя ругаю. Ни гордости, ни характера. Мямля самая настоящая. Велено идти рядом, я и иду.

И ойкаю как дурочка, когда перед нами на дорожке загораются большие круглые шары. Освещают темные деревья, беседку и качели. А дальше небольшой забор, а за ним мостки.

«Всего лишь датчики движения, а ты от изумления рот раскрыла!» — ругаю саму себя.

— Вот, гляди, Лара, — машет рукой Феликс. — Наш собственный пирс. Лодку, говорят, еще надо. Но мне пока не хочется.

— Тогда не покупайте, — пожимаю плечами. Вдыхаю свежий воздух и улыбаюсь безотчетно. Нравится мне здесь. Даже Феликс дома мягче кажется. Будто сбросил начальственную шкурку и поменял маску на добродушного усталого парня.

Но он действительно устал на работе. Еще и со мной нянчился. Домой к себе привез не раздумывая. И дом красивый. Только чужой для меня. И Сарычев — посторонний. Я на Розе встречалась с совершенно другим человеком.

— Пойдем в дом, ты замерзла, — решает Сарычев. Легонько касается моего предплечья, возвращая в действительность. Все такой же начальник. Вот как с таким жить?

«Погоди, — останавливаю себя. — С какой стати жить вместе? Замуж от тебя не звал. В любви не признавался. Да и нет ее, никакой любви. Общий ребенок, и все. Больше нас ничего не связывает».

— Я бы еще погуляла, — вдыхаю теплый вечерний воздух. — Так хорошо на улице. Даже заходить не хочется. А вы…

— Можно тебя попросить об одном одолжении, малыш? — хмурится Феликс. Придерживает под животик пса, болтающегося у него на руке. И смотрит на меня внимательно.

— Что? — поднимаю глаза. И даже представить не могу, о чем меня может попросить Сарычев. Он же ничего никогда не спрашивает. Просто приходит и берет все, что вздумается.

— Ты могла бы называть меня по имени, Лара? И на ты. Мы с тобой вроде были в близких отношениях. И ребенок скоро родится… Напрягает, когда выкаешь.

— Попробую, — киваю я и запинаюсь.

С Игорем я общалась запросто, а вот с Феликсом не могу. Хотя человек тот же самый. Но у меня как барьер. Тот был веселый и простой, а этот серьезный, в погонах. И кабинет с секретарем. И часы приема. И машина служебная. А главное, взгляд. Строгий и властный, как у любого важного чиновника.

Мне проще на вы называть и держаться в сторонке.

— Лара, — отвлекает меня от размышлений Феликс. Аккуратно приобнимает за плечи одной рукой, притягивает к себе.

Хочет обнять другой, инстинктивно опуская руку. И моя карманная собака не упускает случая сбежать. Спрыгивает вниз и весело трусит по дорожке.

— Чапа, — окликает непослушного йорка Сарычев. — Сейчас же вернись.

— Феликс, ко мне! Я кому сказала! — выкрикиваю на автомате.

Пес останавливается, смотрит на нас внимательно. Даже голову наклоняет в бок, словно играя. Дескать, вы определитесь, Чапа я или Феликс. Отвлекается на соседскую кошку и стремительно, будто торпеда, несется в кусты.

— О господи! — только успеваю выдохнуть я. — Феликс, фу!

— Чапа, догоню — убью, — рычит Сарычев и несется следом за псом.

Оба скрываются из вида, а я опускаюсь без сил на лавочку, стоящую под оплетенным розами навесом. Вытягиваю ноги и жду обратно своих Феликсов.

— Нам бегать нельзя, — облокотившись на спинку, глажу выпирающийся бочок. — Вот встретимся мы с тобой… подрастешь… А потом наперегонки будем носиться.

От реки доносятся голоса «Лови! Лови его!» и слышно, как скулит мой пес.

И я замираю на месте. Куда там моя собака угодила? Надеюсь, Феликс-старший поймал Феликса-младшего…

Снова прислушиваюсь. Тишина. Сколько времени прошло? Уже пора бы им вернуться.

Тяжело поднимаюсь со скамейки и иду по дорожке к реке. Подсвечиваю себе фонариком в телефоне и замираю, заслышав голоса.

— Что там у вас случилось? — слышится незнакомый голос.

— Да девушка моя приехала, — доносится солидный баритон Феликса. — Вот собаку привезла. А этот дурень рванул за твоим кошаком.

— А я думал, тебя кто дрессирует, — смеется незнакомец. — Ну, знаешь, все эти игры в садо-мазо? Верхняя и нижний. Ремни, плетки. Феликс, Чапа, все дела…

— Не шути так, — рычит Сарычев и поворачивает к дому. А я стою за забором ни жива ни мертва. Стыдно-то как! Сплетни теперь пойдут. Подставила уважаемого человека!

— Все, давай, пока, — бухтит неохотно, прощаясь