Наталья Миронова - Случай Растиньяка Страница 19

–  Помнишь, мы с тобой говорили про бизнесмена, который дал объявление, что не отвечает по долгам своей жены? Давно это было, лет пять назад, но ты, наверно, помнишь.

–  Помню, – устало согласилась Катя. – Я тогда еще сказала, что это как-то не по-джентльменски.

–  Зато по-бизнесменски, – возразила Этери. – Если бы ты дала такое объявление…

–  Чего теперь говорить, – покачала головой Катя. – И потом, в моем случае это бесполезно. Само объявление в газете стоит черт знает сколько, а газеты читают не все. Танькин герр профессор, например, не читает.

–  Ладно, это пустой разговор. Ты мне лучше скажи, что родителям говорить будешь.

–  Скажу все как есть, но не скажу, где я. Не хочу, чтобы они даже случайно проболтались Алику. Тот еще будет разговорчик, – добавила Катя с тяжелым вздохом.

–  Может, заедем сначала к ним? – предложила Этери.

–  Нет, сначала на мыс Дежнева. Я хочу забрать вещи, пока Санька еще в школе.

«Если он в школе».

–  Что подводит нас к самому главному вопросу, – продолжала Этери, ловко выруливая на проспект Мира. – Я тебе сто лет назад говорила: надо бросить Алика. Но ты всегда отвечала, что тебя сын держит. Больше не держит?

–  Я ради сына и ухожу. Если бы дело было только в Алике… Он больше не сможет занимать деньги от моего имени, он уже всех перебрал. – «Надеюсь, этот паразит Димка ему больше не даст», – добавила Катя мысленно. – А сыну пора повзрослеть. – Даже задушевной подруге Этери Катя не смогла рассказать, что Алик и сына пристрастил к игре. – Пусть поживет с отцом и посмотрит, каково это. – В голосе Кати звучала мрачная непреклонность. – Алик банку пива не сумеет открыть самостоятельно.

–  Не понимаю, – пожала плечами Этери. – Он же был строителем! Объездил всю страну…

–  Он разложился. Человек должен держать себя в тонусе, если хочет быть человеком. Думать, размышлять, решать сложные задачи, читать трудные книжки… Алик никогда не любил читать и вообще привык жить на моем иждивении. Когда у него курево кончается, он знаешь что делает? Помнишь, у нас магазинчик напротив дома? Алик садится в машину, доезжает до конца улицы, разворачивается, подъезжает к магазину и покупает сигареты. Потом опять в машину, доезжает до угла, разворачивается и таким же макаром возвращается домой. Нет чтобы своими ножками перебежать через улицу – там идти-то два шага! – и купить сигарет! И вообще… ни сготовить, ни посуду помыть…

–  Ясно.

Это предрассудки —Есть три раза в суткиИ ложиться в чистую кровать… -

пропела Этери на мотив «Мурки».

–  Фирка, замолчи, а то я передумаю, – пригрозила Катя, но невольно улыбнулась.

Им повезло, они сравнительно быстро добрались до Катиного дома на Минусинской улице. Этери поднялась вместе с Катей в знакомую квартиру и принялась помогать. Они стащили с антресолей чемоданы и упаковали Катины вещи. Все ее немудрящие драгоценности давно уже были проданы, все, что хоть отдаленно напоминало антиквариат, – хрустальные вазы и бокалы, одно-единственное «кузнецовское» блюдо, подаренное мамой, старинная вызолоченная чашка – свезено в комиссионку, носильные вещи сведены к абсолютному минимуму необходимого. Катя забрала свои любимые книги, связав их веревкой в несколько пачек, и швейную машинку. Когда все было готово к отъезду, Катя взяла лист бумаги, села к столу и написала Алику записку:

«Я ухожу. В последний раз я раздаю твои долги, больше ты меня не подставишь. Теперь будешь сам готовить, мыть посуду, платить за квартиру. Ты не сумеешь даже снять показания со счетчика, но меня это больше не волнует. Родителям не звони. Они не знают, где я».

Отдельную записку Катя написала сыну:

«Знаю, ты рассердишься на меня, Саня, но не стану извиняться. Я уверена, что поступаю правильно. Когда-нибудь, надеюсь, очень скоро, ты поймешь, что я была права. Помнишь, как мы вместе читали «Графа Монте-Кристо»? Вот поймешь, что за деньги можно купить не все, тогда мы с тобой и встретимся».

Она оставила обе записки на столе вместе с квитанциями на квартплату, выложила поверх них записную книжку Алика и озабоченно взглянула на часы.

–  Пошли, он уже скоро из школы придет.

–  Пошли.

Подруги снесли вещи в машину, погрузили все в багажник огромного универсала «Инфинити», а что не поместилось – в салон, на заднее сиденье. Книг было много, пришлось сделать несколько ходок.

–  Куда теперь? – спросила Этери, усаживаясь за руль.

Опять Катя посмотрела на часы.

–  Папа на работе, а у мамы сегодня библиотечный день.

Катя грустно улыбнулась. Анна Николаевна Лобанова, Катина мама, всю жизнь проработала в фундаментальной научной библиотеке. В детстве Катя не понимала, как это в библиотеке – библиотечный день. У них в семье это стало шуткой. Мама вообще много смешного рассказывала о своей работе. Библиотека располагалась в старинном дворянском особняке, и читальные столы расставили, конечно, в бывшем бальном зале. Мама, смеясь, говорила, что библиотекарши перед сменой наводили марафет, а заведующая торопила их: «В залу, девочки, в залу!»

–  Прямо как у Куприна в «Яме», – с улыбкой добавляла мама.

Эту шутку Катя оценила, когда повзрослела и прочла Куприна.

Катин отец, Сергей Петрович Лобанов, был инженером-автостроителем. Еще в 1989 году он ушел с умирающего ЗИЛа и устроился механиком в автосервис. Теперь он был уже пенсионного возраста, как и мама, но продолжал работать, слыл мастером золотые руки и шел нарасхват.

–  Лучше я потом сама к ним заеду, – сказала Катя, очнувшись от воспоминаний.

–  Нет, – нахмурилась Этери. – Не морочь мне голову, я тебя подвезу. Ехать одной – неконспиративно. Это первое место, где Алик будет тебя искать.

–  А на твоей «Инфинити» – конспиративно?

–  Зато на «Инфинити» удирать хорошо. Мы от него оторвемся. Не бойся, я с тобой подниматься не буду, в машине подожду.

–  Фирка, ну вот почему мне так с тобой повезло? Всю жизнь кругом одна невезуха, а вот с тобой – просто сказочно повезло.

–  Не ерунди, – отмахнулась Этери. – Ты по-прежнему без мобилы?

–  Надо будет деньги на счет положить, – озабоченно нахмурилась Катя. – Мне теперь придется общаться с ними только по мобильнику. Городской телефон можно вычислить, приехать…

–  Когда это ты успела заделаться такой конспираторшей? – засмеялась Этери.

–  Сама не знаю. Жизнь всему научит. Дай пока твой, я позвоню.

Катя позвонила родителям и убедилась, что мама дома. Ее родители жили на Покровке, в Лялином переулке. Для пущей конспирации Этери запарковала машину в соседнем дворе. Катя вышла.

–  Я постараюсь поскорее, – пообещала она.