Анастасия Масягина - Мисс Магадан Страница 2

Мать-одиночка отчаянно пыталась устроить свою женскую судьбу, и Катя ее за это не осуждала. Но всякий раз вместо кормильца и надежной опоры в доме появлялся очередной алкоголик и нахлебник, от которого с большим трудом потом удавалось избавиться. В конце концов, мама перестала питать иллюзии в отношении мужчин, и дочери были ей за это признательны. Так и жили вчетвером.

В последнее время Любовь Сергеевна часто болела. Сначала были сердечные приступы и высокое давление. Потом начались проблемы с легкими. Врачи говорили, что надо уезжать в другой регион и что местный климат для пациентки губителен. Но об этом не могло быть и речи. Переезд им было не осилить.

И это было по-настоящему страшно, значительно страшнее всего, что доводилось испытывать в жизни – видеть, как мама умирает, слабеет на глазах, сдает с каждым днем и быть не в силах не то что даже вылечить, а хотя бы просто облегчить ее состояние. На все нужны были деньги. Даже врачи районной поликлиники через раз намекали на взятки. Мама не злилась, не устраивала скандалов, не плакала, она просто смотрела на своих девочек грустным и полным жалости взглядом. Казалось, она гораздо больше жалеет их, чем себя. Катя с ужасом думала, как сумеет выжить и вытянуть сестер, если мамы вдруг не станет. Она помогала ей, замещала на работе, таскала тяжелые ящики (грузчиков в хлебном уволили сразу, едва в стране начался финансовый кризис).

В тот раз все началось с банального гриппа. Ослабленный организм матери не сумел справиться с болезнью без последствий, так что Любовь Сергеевна лежала в постели с бронхитом, а Катя стояла вместо нее за прилавком.

Она заметила эту красивую, элегантную даму не сразу. Женщина в шубе из светлой норки ходила вдоль полок вот уже минут двадцать, время от времени бросая быстрый взгляд на девушку и будто бы изучая ассортимент. Хотя, что тут изучать? Белый, черный и выпечка.

Наконец незнакомка решилась. Катя ободряюще улыбнулась ей, подумав, что бывают же такие люди, которые даже по поводу хлеба сомневаются. Ну что ей – батон или половинку черного?

Женщина улыбнулась красиво накрашенными губами и сказала совсем не то, что Катя ожидала услышать.

– Добрый день, меня зовут Анна Егорова, и я – директор модельного агентства «Подиум старз». Хочу пригласить вас к нам, – и еще раз зорко взглянув на нее, добавила: – у вас исключительные данные.

Анна облокотилась на прилавок обеими руками, как бы невзначай блеснув свежим маникюром. Шуба распахнулась, продемонстрировав темно-синий деловой костюм. Егорова чем-то напоминала завуча из их школы в тот момент, когда та ловит на черной лестнице курильщиков. Было ясно, что сбежать не получится.

Катя стояла перед ней – тощая, долговязая, неуклюжая девочка-подросток. Мамин рабочий фартук слишком короткий для ее метра восьмидесяти, светлые волосы заплетены в простую косу, на лице ни грамма косметики.

Ее приглашают в модельное агентство? Похоже, это просто нелепая шутка богатой дамы.

Но очень скоро выяснилось, что Анна не шутила.

Здесь, в магаданской булочной, среди всех этих батонов и плюшек она нашла роскошный, необработанный драгоценный камень, который в конечном итоге принес ее маленькому провинциальному агентству мировую известность.

Дальнейшие события развивались стремительно. Уже на следующий день в агентстве «Подиум старз» Кате сделали профессиональное портфолио, научили позировать перед камерой и ходить по подиуму. Это был самый настоящий экспресс-курс! Анна считала, что с обучением стоит поторопиться, потому что знала – стоит ей отправить фотографии девушки европейским агентствам, и они ухватятся за нее. Катя приползала домой изможденная, а школу пришлось бросить совсем. Анна Егорова поговорила с Катиной мамой и сумела убедить ее, что это – шанс для семьи выбраться из нищеты и, быть может, из магаданской глуши. Увидев, в каких условиях живет семья новой подопечной, Егорова пошла против своих правил и взяла на себя смелость пообещать это. Обычно она никому и ничего не гарантировала заранее, но сейчас была убеждена, что интуиция не подведет, и что карьера модели у Кати сложится, хотя еще и не подозревала, насколько успешно.

Анна настойчиво предлагала кандидатуру Кати самым известным мировым модельным агентствам. И приглашения не заставили себя ждать.

Спустя несколько недель Катя оказалась в Париже – городе, где чьи-то мечты сбываются, а чьи-то умирают в толпе, и ветер несет их пепел по Елисейским Полям.

Метр восемьдесят, невероятно длинные ноги, роскошные пшеничные волосы, детское личико и пронзительный взрослый взгляд – она была обречена на успех. Специалистам это стало ясно сразу, едва Катя перешагнула порог французского агентства. И, хотя жизнь модели в Париже сперва оказалась не такой шикарной, как ей представлялось, Катю это не смутило. Не испугала ни крохотная квартирка на окраине, которую пришлось делить с тремя другими моделями, ни скудные гонорары, ни полное непонимание того, что будет завтра.

Первым парижским успехом была съемка для журнала «Харперс Базар». А потом… потом ее пригласили на Парижскую неделю моды, где она представляла одежду от лучших мировых дизайнеров.

Кате было пятнадцать. Париж принял ее и закружил в вихре успеха, высокой моды, гламурных вечеринок. Шанель, Диор, Орсе, Прада, Валентино… И босоногая магаданская девчонка, которой было нечего терять и некуда возвращаться. Там, дома в Магадане, остались нищета, рабочие окраины, криминальные разборки. Еще чуть-чуть, и она заберет оттуда маму и сестренок и непременно купит им красивый домик где-нибудь на морском берегу.

Гуччи, Ив Сен-Лоран, Луи Виттон… Предложения сыпались одно за другим. Все хотели видеть Катю лицом своего бренда.

Анна успешно контролировала все ее контракты (в модельном бизнесе это называлось «материнское агентство»). С кем бы теперь ни работала Катя, отчисления шли людям, которые отыскали новую звезду подиума в магаданской булочной. Сама Катя считала, что это справедливо – ведь где она была бы сейчас, если б не Анна?

Егорова уверяла: еще несколько лет, и девушка станет топ-моделью.

Катя чувствовала себя так, будто вдруг обрела крылья. Будто гадкий утенок, презираемый сородичами, наконец, понял, что он просто из другой стаи. Ведь она и не мечтала когда-нибудь увидеть Париж. А впереди ее ждет Нью-Йорк! Тот самый, из фильмов с Одри Хепберн. В будущем году она будет гулять по Манхэттену с огромной сумкой через плечо также запросто, как сейчас шагает по Елисейским Полям. Американцы перекупили ее контракт.

Сейчас – на короткие каникулы домой, в Магадан, увидеть маму, сестер и лучшую подругу Лизу. А после нового года – добро пожаловать в Соединенные Штаты!

Наступало католическое Рождество. Катя шла по заснеженным улицам и обещала Парижу, что она к нему еще вернется.

Подарков было куплено столько, что, казалось, самолет просто не сможет взлететь. Платья известных брендов для сестер и Лизы, рубиновое ожерелье и такие же сережки для мамы и еще множество всяких мелочей. Собственно, Катя истратила на подарки почти все, что успела скопить, но совершенно об этом не жалела. Ей было немного стыдно, что она здесь, в столице моды, ходит по дорогим ресторанам и не экономит на повседневных мелочах. А они там прозябают в нищете. Хотелось хоть чем-то порадовать близких.

Когда мама увидела рубиновый комплект, она побледнела и едва не упала в обморок. Всю свою жизнь она носила темно-красные стекляшки в ушах и на шее – дешевую бижутерию, отдаленно напоминавшую этот благородный камень. Псевдорубины ей очень шли. А грузчики, составлявшие большую часть ее поклонников, не могли разглядеть разницу.

– Ты хочешь сказать…

– Эти – настоящие, мамочка…

Мать посмотрела на Катю долгим, внимательным взглядом. Неужели небеса разверзлись и Господь сжалился над одной из ее дочек? Неужели у Кати будет другая, благополучная и обеспеченная жизнь? По изможденному лицу текли слезы. Она схватила дочь в охапку, с силой прижала к себе и долго стояла так, готовая отдать Кате остатки своей жизни, которая едва теплилась в ней, лишь бы дочь была счастлива. За них за всех.

Катя провела вечер дома, с мамой, Аленой и Ритой. Они испекли любимый пирог с яйцом и зеленым луком, а потом долго пили чай на крошечной кухне. Все здесь было родным и уютным, совсем как раньше. Но после Парижа нищета и убогость родных стен била в глаза. Разруха казалась какой-то нереальной, киношной. Как она могла не замечать этого прежде?

Катя рассказывала про Париж, Алена и Рита слушали, глядя на нее огромными, полными восхищения глазами. А мама все никак не могла перестать плакать.

– Мамочка, я скоро заберу вас отсюда. Ты только девочкам пока ничего не говори, ладно, моя хорошая? Через год все изменится, обещаю.

Так и вышло. Правда, Катя и предположить не могла, какими будут эти перемены.

Глава 2