Наталья Бочка - Любовь князя Алексея Страница 2

Глава 3

Тридцать с лишним лет прошло с того дня как Софья Андреевна, в девичестве Виноградова, была сосватана за князя Степана Алексеевича Ершова. Тогда ему тридцать восемь минуло, ей восемнадцать.

В расцвете красоты, величаво прекрасна. Высокая и стройная, с гордой поступью и манерами царицы. Лицо точно вылито из тончайшего фарфора. Взгляд черных глаз волновал умы и оставил след не в одном молодом сердце. Но, отсутствие приличного приданного, отталкивало желающих заполучить в жены такую красавицу.

Исстрадавшийся отец Никита Мефодьевич Виноградов, разорённый после манипуляций с акциями, страстно желал отдать дочь хоть за кого-нибудь, лишь бы с деньгами. И когда, на горизонте новых знакомств замаячил князь Ершов, с миллионным состоянием, отец Софьи Андреевны тут же завёл с ним дружбу. Немного погодя, как бы невзначай, предложил породниться. Так, Степан Алексеевич – женился.

А Никита Мефодьевич, спустя пару лет, приказал долго жить, и со спокойствием в отцовской душе, присоединился к многострадальной матушке Софьи Андреевны, что померла двумя годами раньше раньше, от чахотки.

Брак с князем Ершовым, стал удачным не только от того, что Софья Андреевна получила сразу высокий титул и возможность распоряжаться немалыми деньгами. Ещё и потому, что, не смотря на юные годы, она быстро взяла в оборот покладистого и, как ей тогда казалось, пожилого мужа. Спустя пару лет властвовала в его владениях полноправной хозяйкой. Степан Алексеевич, в свою очередь, не сильно сопротивлялся, потому как был вволю пресыщен жизненными утехами и жаждал семейного очага.

Большую тревогу испытывала Софья Андреевна, когда спустя три года замужества всё ещё не была беременна. Вопрос этот настолько сильно занимал, что ни о чём другом думать она просто не могла. В обществе уже не раз затрагивалась эта тема. Знакомые девицы – те, что вышли замуж в одно время с Софьей Андреевной и даже позже, уже были на сносях. Кто-то и по второму разу. Степан Алексеевич совсем не докучал беседами на эту тему, но Софья Андреевна, всё же, испытывала некоторое чувство вины. И вот молитвы услышаны. На седьмом году супружества, княгиня родила сына, названного в честь деда – Алексеем.

Больше Софья Андреевна детей не имела.

В пятьдесят, от былого величия осталась лишь статность. Годы, порой искажают, любое, даже самое красивое лицо. Как ни старалась княгиня удержать былую привлекательность, усилия эти, не могли замедлить естественных процессов увядания. Она тратила немалые средства на борьбу с неумолимым влиянием времени. Порой казалось, что тормозить старение удавалась. И она не замечала, как обманывает себя, убеждая в вечной молодости.

Довольно рано, Софья Андреевна ощутила проблемы женского характера. Князь – Степан Алексеевич, что называется «своё отбегал», и после рождения сына княгиня осталась совсем без мужнего внимания. По воспитанию, скорее ханжа, нежели простых взглядов, а значит и проблема эта отражалась в её нраве, не слишком приятными чертами.

Характер Софьи Андреевны с годами портился. Подозрительная становилась и мелочная. Капризная и нервная. Строгость и жесткость с прислугой подчас была излишней. Всё это совсем не добавляло любви окружающих. Ещё несколько лет назад, княгине не было чуждо понимание и сочувствие, но с годами, больше закрывалось сердце от различных проявлений человечности.

Всё что осталось, от тех чувств, это безмерная любовь к сыну. Только с ним была ласковой и доброй. Только его любила и лелеяла, как никого на всём белом свете.

К мужу, Софья Андреевна испытывала, скорее, снисходительную привязанность дочери к отцу. С годами и это менялось. Князь старел, раздражительнее становилась княгиня. Теперь, это не привязанность вовсе, скорее повинность, какую, нужно отработать за титул и безбедную жизнь. Их общение напоминало разговоры воспитателя с непоседливым ребёнком. Князь в преклонном уже возрасте чудить стал больше, значит и строгое поведение княгини, было вполне оправданным.

С недавнего времени, все дела приходилось решать княгине самолично. Степан Алексеевич, по известным причинам отошел от дел и хозяйствования. А молодой князь Алексей Степанович, в обязанности связанные с поместьем и землями вступать не торопился. Софья Андреевна нередко жаловалась на такую непомерную занятость. Стараясь всё и всех контролировать, подчас, слишком много на себя взваливала. И сама же от этого страдала. Нервная болезнь и мигрени беспокоили довольно часто. Княгиня, очень легко меняла градус настроения. Насколько она, была добросердечна с гостями статусными, настолько, строга с прислугой. Иногда, с самого утра заводила бесконечную песню, замечаний и нравоучений. Порой по целым дням не выходила из своих покоев. Но и оттуда умудрялась руководить.

В такие дни, дом будто замирал. Ни кому не позволялось нарушать драгоценной тишины. Пустели коридоры и залы. Дни, когда Софья Андреевна в покоях – особые. Каждый трепещет. Ожидает. В последний раз, когда горничная Варвара принесла княгине теплый чай – получила десять розог. А дворецкий Тихон, за то, что не принёс почту вовремя, лишен был пищи на сутки. Ни кто не знает, что взбредёт в голову хозяйке. Какие наказания придумает. Каждый боится сделать что-то не так. Тихо, словно видения снуют горничные. На иконы крестятся. Авось пронесёт.

Вот, Софья Андреевна на пуховой перине лежит, с несчастным выражением на строгом лице. На голове чепец батистовый, несколько прядей выбились. Брови, словно крылья ласточки на высоком лбу. Тусклый взгляд темных глаз, остановился на резном столбике кровати. Прямой нос, бледные губы с синими прожилками.

– Подай воды, – голос слабый.

Девушка вскакивает. Воду подаёт. Садится.

– Пиши, – выдыхает княгиня, девушка хватает бумагу и перо, – конюху, карету заложить к воскресенью. Да, чтоб не как в прошлый раз, все бока отбила, до Масловых пока добиралась. Чтоб проверил всё, иначе пусть на себя пеняет. После службы, к Тетериным заверну. Что там они с приёмом решили? – Софья Андреевна задумалась надолго, потом продолжила, – Анисья, к третьему дню, пускай поторопится, собрать припасов на двадцать гостей. И меню подумает, приду проверю. И рыбу, чтобы больше не брала у того купца, слишком он хитрый. Не свежую рыбу подсовывает. Чего удумал. Сама лично пойду на рыбу смотреть. Взял в манеру. Рыбу подсовывать с душком, – княгиня грозно глянула на горничную, будто это она виновата, – Сама, поедешь с Васькой в центр, заберёшь у купца Носова заказ мой. И у Лютикова – портного справишься, к какому числу подъезжать с примерками. Что-то больно долго он, в этот раз. Да, за микстурами к аптекарю не забудь, а то знаю я, вечно что-то забудешь. Никакого толку от вас и за что я вас всех кормлю. Одни дармоеды вокруг. Никакого толку. Никакого.

До самой ночи, даёт Софья Андреевна распоряжения. Часто, утомленная горничная засыпала на стуле. Но, прислуга в этом доме, к чуткому сну приучена. А ну, если хозяйка позовёт и не откликнешься, беды не оберёшься.

Сидит девушка, не заснуть старается. Куда там, голова на плечо так и клонится.

Глава 4

Софья Андреевна и Степан Алексеевич Ершовы в обществе известны как люди очень состоятельные, а их единственный сын Алексей, наследник огромного состояния и завидный жених.

Годы ожидания ребёнка, наложили своеобразный отпечаток на отношение Софьи Андреевны к сыну. Всегда строгая с домашними, маленькому Алёше она многое позволяла.

Ангельское личико и каштановые кудри приводили в восторг всякого, кто видел ребёнка. Красота, унаследованная от матери, обезоруживала и принуждала людей снисходительно относиться ко всем Алёшиным шалостям. В раннем детстве, он не был злостным хулиганом или изворотливым хитрецом. Скорее непоседой и авантюристом.

Если бы не простой нрав отца, Алёша мог быть изнежен чрезмерной любовью матери. Ещё ребёнком он понял свою исключительность. И если бы не правильный подход учителей, кто знает, до чего могла довести бесконечная вседозволенность. Возможно, именно учителя Алексея, сыграли наиболее значимую роль в становлении его характера. То, что под влиянием родительской любви, могло стать сильно искаженным, благодаря наставникам, получилось правильным и прямолинейным.

В свое время Степан Алексеевич, потратил уйму времени и средств на то чтобы сына обучали лучшие педагоги. Затраченное не пропало даром. Княгиня же, сына, по своей указке порывалась держать, но Алёша к отцовской науке больше тянулся.

Детские капризы, сменились отроческой бесшабашностью, а затем восхищенной юностью. Иногда, всё жё, проскакивало наружу неоправданное упрямство, но вовремя пресекалась опытной рукой Синицкого, учителя математики, физики и химии.

Важное место в жизни Алеши занимала, нянька – Анисья. К ней маленький Алёша шел с любыми детскими невзгодами. Ей, доверял секреты. Иногда приходил просто для того, чтобы почувствовать её теплую руку у себя на щеке.