Елена Вольская - Миражи Страница 2

Прикрыв глаза, Лиза представляла себя в объятиях красивого и сильного мужчины намного старше себя. Нет, его лица сейчас она не видела, а лишь ощущала на себе его нежные прикосновения и жаркие объятия. Воображение девушки рисовало огромную кровать с безукоризненно белыми и туго накрахмаленными простынями. На этой шикарной кровати она, абсолютно голая, отдавалась любовнику со всей страстью, на которую только была способна. И ее воображаемый любовник был очень богат. Богат так, что дух захватывало. Чем он занимается, где работает и каким образом зарабатывает деньги, знать ей совершенно незачем. Главное, что у него много денег, очень много! И он любит ее, а она его…

– Доченька, иди ужинать, – позвала Вера дочь, приоткрыв дверь в ее, и вернула девушку с небес на землю. – Максим уже минут пятнадцать топчется у калитки.

– А я и не заметила, как он подошел. Ничего, подождет. Нечего раньше времени приходить, – недовольно буркнула Лиза и посмотрела на мать. Вот явилась и не дала помечтать. И так всегда, как только она задумается о чем-то приятном, так сразу кто-то придет и разрушит ее сладкие мечты.

Девушка неохотно поднялась со стула и пошла за матерью на веранду, где уже был накрыт стол к ужину.

– Ну, зачем ты так, доченька. Максим парень неплохой. И нравишься ты ему. Не надо, Лиза, мальчика обижать. Он, может, судьба твоя, – завела разговор Вера, накладывая жареную картошку в тарелку дочери. Затем она выудила из дымящейся кастрюльки сосиску и аккуратно пристроила ее рядом с золотистой картофельной соломкой.

– Мама, ну какая такая судьба? О чем ты говоришь? – Лиза состроила недовольную гримасу и поковыряла вилкой в тарелке. Есть совершенно не хотелось.

– О том, о самом. Замуж надо вовремя выходить, и за того, кто тебя любит, – быстро заговорила умудренная жизненным опытом Вера и примостилась на стареньком табурете рядом с дочерью.

– А как же мои чувства?

– И ты полюбишь Максима. Со временем, – ответила Вера и ее печальные глаза затуманились воспоминаниями о давно ушедшей юности. – Я, когда выходила замуж за твоего отца, страстью к нему не пылала. Я полюбила его позже. Да, ладно, что старое вспоминать. А ты, ешь, давай…

– Что-то не хочется.

Лиза отодвинула тарелку и опять посмотрела на мать. Мама еще совсем молодая женщина, а выглядит как древняя старуха. А заношенный халатик словно прилип к ней. Сколько Лиза помнила себя, столько помнила этот старенький ситцевый халатик. Хоть бы мать купила себе что-то новое. Так нет, все денег жалеет.

– Мама, давай прекратим этот разговор. Надоело! Я тебе уже тысячу раз говорила, что Павлова я не люблю и замуж за него не собираюсь. Поняла?

Резкость в голосе дочери слегка озадачила Веру, и она укоризненно покачала головой.

– Поняла я, поняла, Лиза. Только смотри, милая, не пожалей потом.

Да, дочь совсем уже взрослая. И такая красавица. А кругом столько соблазнов и мужчин, желающих заполучить ее красоту. Лиза по Струшне пройти спокойно не может – все оглядываются ей вслед. А Максим парень хороший, добрый и не пьет. Он был бы отличным мужем дочери. И она была бы спокойна за будущее своей дочери. Конечно, хотелось, чтобы парень больше зарабатывал. Он любит Лизу, это видно сразу. И в конечном итоге, не все решают деньги. Главное – чувства. Хорошо бы иметь и то и другое одновременно. Но в жизни чудес не бывает. А жаль.

Лиза же в этот момент почувствовала лишь раздражение. В последнее время эти разговоры мать заводила довольно часто. И всякий раз девушке приходилось делать над собой неимоверное усилие, чтобы не поссориться с матерью. Как объяснить ей, прожившей никчемную жизнь с горькой пьяницей, что не о Павлове она мечтает? Что может дать ей молокосос? Такую же серую и постылую жизнь, какой живет мать. А сколько он зарабатывает? Может по меркам матери и обитателей Струшни и неплохо. Но это не те деньги, которые нужны ей, Лизе. Если бы он был, например, инженером или военным. Тогда совсем другое дело. А так, простой водитель. Без амбиций и главное – без стремления и желания стать кем-то в этой жизни.

Лиза опять с отвращением посмотрела на старенький халатик матери, а потом перевела взгляд на ее узловатые пальцы, которые видели маникюр только по большим праздникам. Давний перманент тоже очень старил мать, а большие выразительные глаза, казалось, никогда не излучали счастья. Лизе подумалось, что мама постарела сразу, как только вышла замуж. И теперь эта старая, неухоженная и уставшая от жизни женщина учит ее жизни. И чему может научить ее мать? Только тому, что знает сама. А эта наука ее совершенно не устраивает. Она хочет для себя другой жизни и добьется своего рано или поздно. Лучше, конечно, раньше. Так что, как ни крути, а в этой новой жизни Павлову места нет. И не будет она отдавать свою красоту бедному Максу. Она достойна лучшего.

Глава 2

Павлов стоял у калитки Лактионовых уже минут сорок. Лиза всегда заставляла его долго томиться ожиданием, словно проверяла на прочность. Но он был готов стоять у дома Лизы вечно.

С Павловым такое происходило впервые. До встречи с Лизой Лактионовой у него на счету было немало увлечений. Но те чувства, которые он испытывал, находясь рядом с этой девушкой, первое время юноша объяснить не мог. Но позднее он осознал, что хочет ее как никакую другую женщину прежде. То, что он влюбился в красавицу с первого взгляда, он понял сразу. Всякий раз, когда он касался своей новой подруги, его тело охватывал озноб. Противная дрожь мешала нормально дышать и говорить. Да, он хотел ее всем своим естеством, но действовать решительно почему-то не решался. За все время, что они встречались, Максим мог себе позволить только невинный прощальный поцелуй.

Ночами, после свиданий с красавицей, он часами ворочался в постели и не мог уснуть. Закрыв глаза, Павлов представлял Лизу в своих объятьях. Такую мягкую, податливую, нежную. С каждым днем его видения становились все более откровенными и более чувственными. Иногда ему казалось, что все происходит наяву. А когда желание вырывалась наружу, на какое-то время он чувствовал себя счастливым. Но потом, очнувшись от сладких грез, Павлов понимал, что это лишь игра его воображения, а не реальность. И от этого становилось тоскливо и почему-то очень жаль себя.

Наконец дверь дома открылась, и Лиза вышла на крыльцо.

– Ты долго торчишь тут? – равнодушно поинтересовалась девушка.

– Не очень, – ответил Павлов и натянуто улыбнулся. Противная дрожь вновь пробежала по телу.

– Куда пойдем?

«Опять – ни рыба, ни мясо», – подумала Лактионова, демонстративно зевнула и приблизилась к Павлову.

– А куда ты хочешь?

– Павлов, ну хоть бы один раз ты предложил что-нибудь. Все ждешь, пока я возьму инициативу в свои руки, – с пол-оборота завелась девушка. Заискивающий и какой-то виноватый голос Максима не вызвал в ней ничего кроме раздражения.

А Павлов как зачарованный смотрел на девушку. Какая она красивая! Стройная, худенькая. Белый тонкий свитер плотно облегает высокую грудь. Джинсы сидят как влитые. А в васильковых бездонных глазах можно утонуть. Он просто сходит по ней с ума.

– Ну, хочешь, пойдем в кафе. Или в кино, – очнулся Максим и робко взял девушку под руку.

– Так в кафе или в кино? – высокомерно поинтересовалась Лиза и улыбнулась.

Эта милая улыбка слегка приободрила застенчивого кавалера, и он радостно ответил:

– Сначала в кафе, а потом в кино.

– Сидеть будем на последнем ряду? А целоваться будем? – уже откровенно ерничала девушка.

– Будем, – с сияющей улыбкой подтвердил Павлов и они, весело переговариваясь, направились к троллейбусной остановке.

Кафе «Молодежное», как всегда, было забито до отказа. На входной двери висела табличка «Мест нет». Это заведение пользовалось большой популярностью у городской молодежи. Здесь неплохо кормили, но еще лучше готовили коктейли. Кафе располагалось в центре города на Губернском валу, со смотровой площадки которого был виден Днепр во всем своем великолепии. Лиза любила это место и могла часами смотреть на реку, которая неспешно несла свои воды не ведомо куда.

У входа в кафе толпились нарядно одетые парни и девушки. На невысоком крыльце стоял атлетического вида охранник в строгом черном костюме. Он был серьезен, и на заискивающие просьбы молодых людей пропустить в кафе не поддавался. Он запускал внутрь заведения столько людей, сколько его покидало. Лизе и Максиму ничего не оставалось делать, как терпеливо дожидаться своей очереди. Наконец из кафе вывалилась довольно большая компания, и охранник пропустил парочку внутрь.

– Что тебе заказать? – спросил Павлов, когда сквозь плотную толпу весело галдящей молодежи они пробрались к стойке бара.