Андрей Писателев - Будущее, которого нет… Страница 2

Третьеклассники обычно не очень сочетаются с прогулками в полночь, но ведь и ночь не очень сочетается со светлым будущим, хотя ему верилось, что будущее очень сочетается с третьеклассниками. Он шел и говорил сам про себя в ритм скрипа его зимних ботинок по снегу. «Кем, интересно, я стану…? Будущее…. Хорошо это я все-таки придумал, так можно сразу раз – и ты там! Далеко ли до него вообще идти? Хорошо, что я прихватил с собой словарик, ведь из школьных уроков я выяснил, что далеко, за границей, с людьми можно разговаривать на английском – он является международным языком. Я, конечно, не очень говорю на нем, но несколько фраз знаю. Hello. Do you speak English? What is your name? Nice to meet you. Yes, I am hungry. Thank you. Ну вот, а для остального есть вилка и словарик. Словарик – это хорошо, но еще лучше было бы взять с собой бутерброд. Да и маме надо было хоть записку оставить. А то будет беспокоиться…. Позвоню ей потом. Будущее…. Там будет тепло и, наверное, уже не будет школы. Мне нравиться школа, но не очень. Какой-то медленный процесс взросления, впитывающий жестокость и несправедливость. В будущем это произойдет намного быстрее и без несправедливостей. Поэтому я туда иду…. Будущее….».

Пройдя еще один час, мальчик пошел медленнее. Ноги уставали от снега, от тяжелых ботинок, впитавших холод, от отяжеляющего его движение игрушечного балласта, еще и голод этот…. Яркий свет стал еще ближе, но ничуть не ярче от этого. Ветер немного поутих, снег просто бесшумно продолжал падать, мороз стал подкрадываться снизу, постепенно поднимаясь от ботинок к коленям, а потом и ко всему телу. Он оделся тепло, но даже если ты надеваешь тысячу одежд на себя, через какое-то время они все пропитываются холодом и тебе пора домой, чтобы не заболеть – это знает каждый мальчишка. Маселкин решил, что это правило здесь не будет работать, он сильней натянул горло кофты к носу, спрятал свободную руку в карман и пересек невидимую черту, обозначенную ржавеньким придорожным знаком «район Старожилово».

Было очевидным, что яркий круглый свет не может двигаться и уходить от него тем дальше, чем он подходил к нему ближе, но почему-то приближался он неохотно. В какой-то момент фонари над дорогой закончились и тропинка, по которой все время шел мальчик, утонула во мраке с одной лишь точкой яркого света вдалеке. Перед тем, как переступить черту тьмы он остановился у последнего фонаря…. Глаза пристально всматривались вперед, пытаясь разглядеть движимые и недвижимые объекты на его предстоящем пути. Как бы решительно не был настроен он, все-таки идти в темноте немного страшновато. Все неживое вдруг резко начинает двигаться, а все живое – замирать. Он еще раз посмотрел на яркий круг в конце оттененного темнотой тоннеля и сказал сам себе: «Когда приду в Будущее, надо будет достать где-нибудь фонарик….», – и нырнул в темную улицу.

Его компасом стал свет, что был впереди. Все остальное внизу было неразличимо на ощупь, так как было под снегом и ноги из-за мороза значительно теряли чувствительность. Справа от его пути возвышались заборы, за которыми были дома, которые было плохо видно через дырявые штакетины и заросли, обволакивающие их и обволоченные снегом. Проходя мимо одного из таких заборов, он старался производить, как можно меньше шума, стал тише дышать и мягче ступать на снег. Какая-то внутренняя тревога подсказывала ему делать именно так. За забором послышался звук лома веток, и резко падающего с этих веток на землю снега. Все притаилось. В темноте нельзя было разобрать, что это или кто это. Снег? Он ускорил шаг, следя боковым зрением за тем, что там происходит, как вдруг мальчик не заметил бордюра и нечаянно упал, зацепившись за него. Санки по накату догнали его и врезались в ногу, отчего он испуганно вскрикнул: «Ай!».

Из-за забора, где был шум, вдруг ударил рычащий треск звонкого собачьего лая, который напугал мальчика еще больше. Он не очень боялся собак, но тех, которые злобно лаяли, как-то немного недолюбливал. Маселкин быстро поднялся, не струшивая снега с колен. Лай стремительно приближался, заставлял его дышать чаще, идти быстрее, думать, что делать.

В запыхающемся дыхании ничего не было слышно, лай пропал. Полозья санок встречались с зольными камушками, посыпанными вдоль тропинок, чтобы люди не поскальзывались, и издавали тревожный скрежет, заглушающий шум приближения….

Маселкин услышал настигающий его четырехлапый топот, а затем рык. Он побежал со всей силы, жадно хватаясь за свет впереди него. Ему казалось, что свет – есть спасение. Собака поравнялась с санками и подступила так близко, что почти хватала за пятки сбоку. Страх душил дыхание учащенных всхлипов. Он, весь дрожа, резко остановился, развернулся к ней лицом и громко закричал на нее, прикрываясь портфелем: «Ааааааа!!!», «Фу! Фу!».

Она приготовилась к бою, инстинктивно отскочив на несколько метров назад, продолжала гавкать и рычать, прижимаясь к земле, как перед скачком, поднимая на зов остальных дворовых собак всего района Старожилово.

По звуку он понимал, где находится рычун, и что опасность немного отступила. Сердце мальчика дрогнуло не на шутку, у каждого бы дрогнуло. «Слышишь! Ты это…. Не мешай, уходи! Иди домой! Слышишь?»…. Потихоньку, задом, он начал двигаться дальше. Для большей безопасности нашарил в портфеле одной рукой вилку, и выставил ее перед собой.

Под общий лай и шум собак он прошел еще минут двадцать спиной вперед, пока не начали появляться фонари, а та собака, видимо, не решила пойти дальше своего двора. Сержант Джонсон, возглавлявший операцию бегства, пал в занесенную снегом бесконечность уличных просторов.

Свои дома закончились и, потихоньку, сбоку от него вырастали сначала четырнадцатиэтажки, потом девяти, а в конце пяти этажные здания. Приближался центр города.

Яркое круглое пятно приобретало форму прямоугольника. Оно возвышалось на горе, поэтому было хорошо видно в пределах всего города. Он подумал, хорошо было бы успеть туда до рассвета, пока все улицы подсвечиваются и не так много взрослых.

В центре города мальчик стал читать все подряд: афиши, рекламу, рекламу, рекламу, объявления, названия магазинов, аптек и других заведений, которыми были увешаны все первые этажи центральных зданий. Из ярко светящегося входа, где было написано «Город Грехов» стали выходить люди. Они вели себя очень странно, были в необычных не по сезону одеждах, кричали и громко смеялись ночи в лицо, когда кругом в домах за теплыми изнутри окнами спали люди.

Они пытались ловить такси, но машины старались не останавливаться возле них, не хотелось искать неприятностей с пьяными. Маленькому третьекласснику таксисты не должны отказать, он ведь не кричит. Маселкин смело подошел к таксисту, что стоял недалеко от входа в «Город Грехов» и читал газету в машине, и постучал к нему в нагретое изнутри окошко.

– Тебе чего? Милостыню не подаю….

– Разве я похож на нищего? – Шокировал его мальчик. – Я хотел лишь спросить, как мне пройти к тому светящемуся прямоугольнику? – Он указал на свой мнимый компас уголком варежки.

– Куда? Вот к тому щиту, что ли? Садись, я довезу. А у тебя деньги есть?

– Нету. – Странно, на счет денег Маселкин не подумал перед выходом. – Денег нет, но я могу туда дойти пешком?

– О…! А говоришь, что не нищий…. К утру дойдешь. Это на выезде.

– На выезде куда? В Будущее? – Радостно спросил мальчик.

– На выезде в Старолесницкий район….

– А как туда пройти?

К машине в состоянии воздушности подошли взрослые парень и девушка.

– Шеф, свободен? Поехали! – Он отпихнул Маселкина назад, чтобы открыть перед дамой дверь.

– Серж, аккуратней, задавишь его еще. – Надменно произнесла дама.

– Тебе чего?! Иди отсюда! – Заметил он мальчика.

– Мне нужно узнать дорогу….

– Я сказал, иди…!

– Вы пьяны, что ли? Тогда успокойтесь и езжайте домой, спать. А меня не трогайте! – Водитель еще раз был шокирован мальчишеским спокойствием в разговоре со взрослыми.

– Ах ты, тварь…. – Он схватил своей длинной рукой пацана за шапку и резким швырком отбросил его к стенке напротив.

– Серж, – спокойным и усталым голосом говорила его дама в открытое окошко, – ну, сколько можно? Ребенка-то зачем? Курить будешь? – Может быть, он продолжил бы, но мальчик не поднимался. Он сел в машину на заднее сиденье, злостно хлопнул дверью, закурил и сказал.

– Поехали!

Водитель опустил боковое стекло и старался донести до мальчика:

– Парень, следуй за указателем на 261-ю трассу: на этом перекрестке налево, потом направо. – Он завел двигатель, и мальчик почти перестал его слышать издали, если вообще слышал…. – Увидишь знак, сворачивай опять направо, а дальше спросишь…. – И отъехал, оставив за собой теплые выхлопы криков и смеха из салона такси.