Тасмина Пэрри - Признание в любви Страница 2

– Ореховые рулеты! – завопил кто-то.

Они обернулись в тот самый миг, когда в кухню влетела взъерошенная женщина. У Шерил, владелицы «У Форджа», было золотое сердце, но ругалась она как сапожник, и лучше было не препираться с ней, когда она опасно скалилась, как сейчас.

– Три задницы за шестым столиком качают права, требуют немедленно подать им ореховые рулеты, иначе они уйдут.

– Ой-ой, сейчас сделаю, – сказала Эми, направляясь к раздаточному окошку, но Нэйтан поднял руку и многозначительно постучал пальцем по запястью.

– Вегетарианцами займусь я, а тебе лучше выметаться отсюда.

– Куда это ты собралась? – спросила Шерил, нахмурившись.

– У Дэниела вечеринка, ты что, забыла?

– Боже мой, Эми! Ты ведь только что пришла.

Из-за того что кастинг затянулся, девушка на полчаса опоздала на смену, и Шерил весь день не позволяла ей об этом забыть.

– Завтра я приду пораньше.

– И не только. Мне нужно, чтобы завтра кто-то отработал две смены. Подумай о чаевых и скажи мне, что ты согласна.

– Я согласна, – ответила Эми, помня о том, что ей нужны деньги.

– Значит, можешь идти. Кыш, кыш, – сказала Шерил, махая на Эми двумя руками. – Хочешь переодеться в квартире наверху?

Эми благодарно улыбнулась, когда начальница сунула руку в карман джинсов, вытащила оттуда связку звенящих ключей и бросила их ей.

– И пусть только попробует после этого не сделать тебе предложения! – крикнула Шерил ей в спину.

Эми схватила сумку и исчезла на лестнице.

Оказавшись в квартире над баром, девушка взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Ее светлые волосы растрепались, щеки покраснели от кухонного жара и… О боже! Эми понюхала свою блузку – от нее воняло жаренным на гусином жире картофелем. Девушка с тоской взглянула на крошечную душевую кабинку, но времени на то, чтобы принять душ, у нее не осталось. У нее вообще не осталось времени.

Расстегнув молнию, Эми вытряхнула на кровать содержимое сумки: два скомканных платья, в которых запутались туфли на каблуках, расческу и косметичку. Первое платье было черным, длиной до колен, и попалось ей в комиссионном магазине, а второе, цвета ржавчины, щедро расшитое пайетками, было куплено на летней распродаже как раз для подобных случаев. Платье было не очень качественным – немало пайеток перекатывалось на дне сумки, словно горсть рассыпанной мелочи, – но это был, без сомнения, потрясающий наряд. Обдумывая варианты, Эми пыталась решить, какой образ собирается сегодня транслировать. Сексуальной женщины, перед которой не устоять? Или утонченной светской львицы, идеально подходящей на роль жены?

Там на кухне она смеялась над предположениями Нэйтана, а два дня назад была совершенно убеждена, что Дэниел Лайонс, ее бойфренд, отношения с которым у нее длились уже чуть больше года, скорее полетит на Луну, чем опустится перед ней на одно колено. Но это было до того, как Эми заглянула в его ящик для носков и среди тугих комочков ткани нашла синюю подарочную коробочку, спрятанную подальше от взглядов, – подарочную коробочку от Тиффани. Искушение было слишком велико, чтобы ему не поддаться, но, прежде чем Эми удалось оценить размер и форму содержимого, Дэн вернулся в спальню и ей пришлось поспешно захлопнуть ящик.

С тех пор она не оставалась в его спальне одна, но ее голова кружилась от радости, и Эми пыталась найти скрытые намеки в каждом его слове, в каждом жесте. «Оденься понарядней», – сказал он, приглашая ее на сегодняшнюю вечеринку. И Эми была уверена, что он немного нервничает, а это было абсолютно не свойственно такому собранному и уверенному в себе человеку, как Дэниел.

У девушки осталось двадцать минут, чтобы добраться до Тауэра. Она приложила к себе сначала одно платье, затем другое. «Что надеть на вечеринку, которая может навсегда изменить твою жизнь?» – думала Эми, разглядывая свое отражение в зеркале. На секунду она даже позволила себе представить, как Дэниел в молочном свете Луны надевает ей на палец кольцо с искрящимся бриллиантом. Они сфотографируются вместе на ее телефон, и она тут же выложит фотографию в Фейсбуке, чтобы все ее друзья это увидели. А чуть позже, когда-нибудь в необозримом будущем, она покажет это фото их детям, с грустной улыбкой вспоминая молодые годы. Это будет самая важная фотография – образ, который ты запоминаешь и о котором говоришь еще много лет, та самая фотография, на которой нужно выглядеть на все сто.

– К черту! – прошептала Эми, быстро натягивая платье с пайетками и приближаясь к зеркалу, чтобы уложить волосы.

Платье было очень коротким, плотно облегало ее тело, и было неизвестно, продержатся ли пайетки до полуночи, но лучше выглядеть сексуально, чем напоминать чью-то мамочку, решила Эми, бросая униформу на кровать.

Девушка сунула ноги в туфли на каблуках и выбежала из паба. Она успела услышать восхищенный свист Нэйтана, прежде чем оказалась на улице. Рядом с ней почти мгновенно остановился черный кеб.

– Лондонский Тауэр, – выдохнула Эми водителю, захлопывая за собой дверцу. – Только не по Сити-роуд, там в это время всегда безумная толчея.

Эми понятия не имела о том, что в это время происходит на Сити-роуд, и даже не знала, нужно ли таксисту ехать по этой улице. Она просто всегда старалась сказать нечто такое, что даст понять: она знает Лондон как свои пять пальцев. Иначе таксист, услышав ее американский акцент, немедленно решит: «Туристка!» – и добавит к счету лишний ноль – ноль, которого Эми определенно не могла себе позволить. Она откинулась на спинку сиденья и стала наблюдать за тем, как сменяют друг друга красные цифры на счетчике. Девушка с трудом сдерживала желание расстегнуть сумочку и проверить подкладку в поисках завалившихся туда двадцати пенсов – эта поездка была ей не по карману.

На короткий миг Эми позволила себе подумать о том, что могло означать предсказание Нэйтана о том, как превращение в миссис Эми Лайонс навсегда и совершенно во всем изменит ее жизнь. Ей больше не придется работать по две смены в баре «У Форджа», чтобы наскрести на аренду крошечной квартиры-студии на Финсбури-парк. Впредь не будет прослушиваний и молитв о том, чтобы кто-то наконец дал ей работу хотя бы в подтанцовке. Ей не нужно будет плестись на кастинги изо дня в день, надеясь, что она не выглядит полной идиоткой. Она больше не станет рыться в чужих ящиках с носками в поисках подтверждения того, что кто-то действительно ее любит.

– Ого, а Тауэр светится, как рождественская елка! – сказал таксист, опуская стекло со своей стороны, когда они подъехали к Лоуэр Темз-стрит.

Впереди виднелись вереница блестящих автомобилей и темный поток людей, заполнивших улицу.