Петти Мессмен - Богатые мужчины, одинокие женщины Страница 2

– Когда мало работы, она сама не своя, – нежно говорила Кит о своей подружке.

Она восхищалась Сьюзен, которая каким-то образом умудрилась оторваться от своих фермерских корней и закончить юридический факультет несмотря на довольно сильное противодействие ее семьи.

Сейчас пепельные волосы Сьюзен были туго затянуты в махровый тюрбан, и очки в черепаховой оправе еще больше, чем обычно выделялись на ее лице. Но Кит права: здесь определенно скрывался сногсшибательный потенциал. Пейдж страстно хотела увидеть, как Сьюзен будет выглядеть после того, как с ней поработает шикарный голливудский стилист-парикмахер и команда гримеров, которых приняла Кит, чтобы подготовить подруг к церемонии.

– Ты не могла бы сесть и расслабиться? Ты же вся на нервах, – неожиданно сказала Сьюзен, снимая очки, как бы в ответ на мысли Пейдж. – Можно подумать, что это ты выходишь замуж.

– Ах, я бы не отказалась, – честно призналась Пейдж, прохаживаясь вдоль больших французских окон, которые, как рамы картин, окаймляли пленительный вид сада.

«Мы бы все не отказались», – хотела добавить она, но сдержалась.

Совершенно невозможно было не поддаться всей этой суматохе и ожиданию предстоящего праздника, которыми пропитан каждый дюйм из одиннадцати тысяч квадратных футов поместья Бел Эйр, принадлежащего жениху, и Пейдж вглядывалась в раскинувшиеся внизу земли, где бесчисленные бригады усердно трудились над завершающими деталями торжества. Там были обслуживающий персонал, наемные рабочие, цветочные дизайнеры и даже видеотехники, выбирающие ракурс, дабы запечатлеть все на пленку для будущих поколений.

Ослепляющие своим великолепием белые фрезии, розы, гибискусы и олеандры создавали дивное художественное оформление. Пейдж почти ощущала их изысканное благоухание, завороженно всматриваясь и уже воображая торжественное действие, которое будет проходить на изящной нижней террасе. Белый легкий мост, перекинутый через бассейн, добавлял милый эффектный штрих. По обеим сторонам моста плавали белые водяные лилии.

«Что за постановка!» – думала Пейдж, наблюдая за дюжиной флористов, которые все еще трудились, вплетая тысячи орхидей в плющ, увивающий стену.

Она чувствовала себя свидетельницей сооружения сложной сценической декорации на открытом воздухе. И, в некотором роде, так и было. Если бы в распоряжение Пейдж предоставили ту невероятную сумму, о которой говорила Кит, ее бы, вероятно, хватило для постановки шоу на Бродвее. И она смогла бы даже купить себе приличную роль в этом шоу. Но затем ее осенила другая мысль. Ее поразило, что если бы ей дали возможность выбирать между главной ролью в «свадебной постановке», предполагающей лишь одно большое выступление и необычайно богатую и легкую жизнь впоследствии, и ведущей ролью в мюзикле, о которой она мечтала почти всю свою жизнь, она бы выбрала роль невесты. То, что Кит вот-вот должна была получить: обеспеченность, комфорт, роскошь и человека, с которым она все это разделит – вдруг показалось большим выигрышем.

Сцена утратила для Пейдж свой блеск.

Сьюзен положила очки, решив больше не заниматься работой. Невозможно сконцентрироваться, когда Пейдж бродит туда-сюда, а Тори нервно перелистывает страницы журнала. Все они просто убивали время, отгороженные от суматохи остального дома и ожидая, пока их превратят в пленительных подружек невесты, соответствующих такому бракосочетанию. Стилисты-парикмахеры, художники-гримеры – все это так сильно отличалось от любой свадьбы, на которой она когда-либо присутствовала. Пролетело несколько лет со времени её собственного простого венчания в Стоктоне. О Боже, неужели она действительно когда-то была замужем? Сьюзен ощущала волну грусти и боль сожаления, оглядываясь назад. Тогда казалось, что создается самый совершенный из всех союзов. Они были влюблены друг в друга со школы, каждый из них выбрал того, с кем бы он вероятнее всего добился успеха; каждый из них выбрал того, с кем бы хотел оказаться на необитаемом острове. Они думали, что у них будут самые потрясающие дети. Она помнила нервозность своей матери в этот день, которая приготовила весь стол сама. Ее отец, естественно, напился, беспрерывно повторяя, что это самый счастливый день в его жизни, и непрерывно плача. Мать Сьюзен была вне себя от радости, обнимая дочь толстыми руками, колеблющимися, словно желе, под прозрачной тканью платья, которое она сшила специально для этого случая.

Может быть, если бы двумя годами позже она не поступила на юридический факультет, ее замужество имело бы шанс.

Теперь Сьюзен рассматривала скучные контракты, лежащие перед нею. Зачем она вообще пообещала боссу просмотреть эти документы, прекрасно понимая, что трехдневные предсвадебные приготовления и вечеринки займут все ее время? Совместный номер-люкс в отеле Беверли Хиллз, куда их поселили, был похож на шумный многолюдный вокзал. За все время ей впервые представилась возможность открыть портфель, но это не улучшило настроение. Однако она не жаловалась. Это были лучшие три дня за долгие годы.

«Благими намерениями…» – сдалась она, убирая юридические сводки с голубым оборотом и прекращая работу.

И как раз вовремя, потому что, как только она щелкнула замками кейса, зазвонил дверной звонок, и Сьюзен предположила, что на этот раз прибыл обслуживающий персонал для них.

– Бригада красоты, – подтвердила Пейдж, подходя к окну, выходящему на круглый, мощенный камнем вход.

Сьюзен присоединилась к ней в тот момент, когда слуга отгонял очередной «мерседес». Это был «560 ЕС», на номерном знаке которого было написано «СУХОВЕЙ».

– Господи, автомобили! – сказала Пейдж, точно откликаясь на мысли Сьюзен, так как они увидели уже образовавшуюся вереницу ярких, бросающихся в глаза машин.

– Если обслуживающий персонал будет приезжать на «мерседесах», «феррари», «порше», «ягуарах» и «роллс-ройсах», то на чем же тогда приедут гости? – удивлялась Сьюзен.

Тори отбросила свой журнал и присоединилась к ним.

– Несомненно, этот «роллс» принадлежит ресторанной обслуге, – прокомментировала она, указывая на большой черный «роллс-ройс» с надписью «ЕДА» на его номерных знаках.

Пейдж с усмешкой пересекла комнату, возвращаясь к столику с икрой.

– Может быть, откупить его у Кит после свадьбы? – сострила она.

– Войдите, – отозвалась Сьюзен на стук в дверь.

Она отошла в сторону, с любопытством оценивая хипповатую группу, которая с шумом ввалилась в гостиную с увесистыми спортивными сумками и большим, похожим на коробку, черным ларцом. Среди них был один парикмахер, один художник-гример и один ассистент. Они решили расположиться в большой ванной комнате, почти сплошь увешанной зеркалами и обильно залитой солнечным светом через застекленный купол. Ассистент парикмахера поставил три стула и указал каждой женщине, где ей сесть, в то время как художник-гример водрузил свой громоздкий ларец на белый мраморный подзеркальник и открыл его. Набитый битком, ларец мог заполнить косметикой целый прилавок универмага.