Сюзанна Шеррилл - Желанное согласие Страница 2

Женщины, по-видимому, находили его неотразимым, заинтригованные несколько грубоватой привлекательностью и спокойной непроницаемой манерой поведения в эфире, а также, без сомнения, тем, что он был не женат. В опросах он оказывался самым интересным и желанным мужчиной. Несмотря на это, мужчины не чувствовали угрозы с его стороны. Они одобряли его строгую манеру вести репортаж и спокойное, без ужимок, поведение в эфире. Они восхищались его отказом вести программу в жизнерадостном тоне, который был принят на конкурирующих телекомпаниях.

Келли считала его интервью несколько напыщенными, хотя полностью одобряла такую манеру.

Публика устала от ведущих, которые одинаково бездумно улыбались, читая сообщения о дорожных происшествиях, убийствах и землетрясениях.

Пока она мысленно припоминала факты его профессиональной биографии, Грант разглядывал ее с высоты своих 190 сантиметров. Она спокойно выдержала этот заинтересованный и оценивающий взгляд.

— Вы знаете, мистер Эндрюс, я с нетерпением жду, когда мы начнем с вами работать, — сказала она искренне, — у вас такая репутация…

— Надеюсь, не такая уж плохая?!

— Разумеется, нет… в том, что касается вашей работы.

— А как насчет остального? — поддел он. — Неужели моя репутация повесы простирается аж до самого Далласа?

В мозгу Келли быстро промелькнули все эти вопросы, колонки скандалов в прессе, связывающие его имя с длинной чередой красивых женщин — от манекенщиц до светских дам. Однако она не собиралась обсуждать моральный облик ведущего.

— Ваша личная жизнь — не мое дело, мистер Эндрюс, — сказала она твердо. Он с вызовом посмотрел ей в глаза.

— Мы могли бы ее сделать вашим делом, — мягко предложил он, — особенно если вы расслабитесь и будете называть меня Грантом.

Инстинктивно в Келли проснулась бдительность. Давным-давно она научилась защищаться от своих коллег мужского пола, которые стремились к большей близости, чем она была готова им предложить. Она стала мастером колких замечаний, рассчитанных на то, чтобы отбить охоту делать подобные предложения. Одна из таких колкостей уже готова была сорваться с ее языка, но, к счастью, Келли уловила дьявольский блеск в глазах Гранта и едва заметную улыбку.

— Почему бы нам пока не остановиться на «мистер Эндрюс», — сказала она спокойно. — Это по крайней мере звучит по-деловому.

— А это, чтобы я помнил, кто здесь босс? — спросил он. И слегка насмешливым тоном добавил: — Или чтобы об этом вы помнили?

Келли почувствовала, как краснеет.

— Вы заходите слишком далеко, мистер Эндрюс.

— Неужели? — в его голосе звучало сомнение. — И насколько же далеко? — спросил он тоном, в котором не было ни капли сожаления.

И Келли снова подумала, каким естественным и очень мужественным он выглядел по сравнению с прекрасно воспитанными, бойкими «хорошими мальчиками», которые вели программы новостей на большинстве телеканалов. Нет, он был репортером до мозга костей, она видела это, а не просто красивым мальчиком с обложки журнала, больше озабоченным тем, как он выглядит на экране, чем объективной подачей событий.

Самообладание медленно возвращалось к ней, а вместе с ним и чувство юмора. Она ответила с улыбкой:

— Достаточно далеко.

— Я только пытался соответствовать своей репутации… как она вам представляется, — сказал он с невинным видом. — Мне, безусловно, не хотелось бы разочаровать нового исполнительного директора.

— Вы разочаруете меня только в том случае, если ваш рейтинг начнет падать, — заявила она. — А что касается вашей репутации в личной жизни, то вы можете свободно располагать собой и поддерживать ее в свое свободное время. Я уверена, что возможностей у вас более чем достаточно.

— О да, хватает, — согласился он. Тон Эндрюса внезапно стал насмешливым, как будто мысль обо всех этих легких победах была для него несколько неприятной.

Он продолжал:

— Просто для справки, мисс Патрик. Сейчас у меня свободное время. Компания платит за мою работу начиная со второй половины дня и кончая десятичасовым выпуском новостей с понедельника по пятницу. Сегодня суббота, и я отдыхаю.

— Должна ли я благодарить вас за то, что вы здесь? — спросила Келли, с вызовом глядя ему в глаза.

— Необязательно. Я получил приказ, — произнес он с неожиданно обаятельной улыбкой и что-то в его тоне заставило сердце Келли громко забиться в груди. — Когда Линдон Филлипс приказывает, я слушаюсь.

— Только потому, что он босс? — спросила она с любопытством.

— Потому что я его уважаю, — ответил он подчеркнуто, — и до некоторой степени потому, что он мой босс.

— Означает ли это, что вы будете слушаться и меня?

Эндрюс одобрительно посмотрел на нее.

— Когда меня это будет устраивать, — подразнил он. Затем добавил несколько серьезнее: — В отличие от Линдона вы слишком мало здесь проработали, чтобы завоевать мое уважение.

— Дело только во времени?

— Вряд ли.

— Тогда в чем же? — спросила она, удивляясь себе, что с таким интересом ждет его ответа. Обычно ее мало заботило, что думают другие о ее работе, если сама была ей довольна.

— Посмотрим, как вы поведете себя, когда дойдет до дела. Это всегда самое лучшее испытание для мужчины, — сказал он и быстро поправился, видя как она вспыхнула, — или для женщины.

Годы, в течение которых ей приходилось слышать снисходительность в голосах мужчин, отказывающихся принимать ее всерьез, должны были выработать в ней иммунитет к такому отношению, но она все еще слишком болезненно реагировала на всевозможные нюансы. И вот теперь она отреагировала слишком резко на намек, который ей послышался в тоне Гранта.

— Не надейтесь, что я провалю этот экзамен, мистер Эндрюс.

— А зачем мне это? — спросил он, явно удивленный ее реакцией.

— В конце концов, Линдон пригласил вас на это место, а я уже сказал вам, что уважаю его мнение.

— Это можно расценивать как вотум доверия? — спросила Келли.

— Как? Разве вам нужно мое доверие?

— Конечно, нет! — резко огрызнулась она, больше раздосадованная своим поведением, чем его колкостями.

— Я тоже так думаю. Вы не производите впечатления дамочки, которая нуждается в поддержке. Я нечасто встречал таких, кто бы так владел собой.

— Вы всегда так быстро составляете впечатление? — спросила она, чувствуя себя несколько обиженной его заключением. — Я полагала, что журналистов учат быть объективными.

Он ухмыльнулся, что привело ее в бешенство.

— А мы такие и есть, за исключением тех случаев, когда замешана красивая женщина. Тогда нашей объективности мешают различные факторы.