Александра Таневич - На краешке любви Страница 2

Лестница на ощупь была просто ужасна, холодная и шершавая, как напильник, Женя едва не ободрала руки до крови. На самое тихое движение лестница отзывалась глухим металлическим гулом где-то на крыше. От этих звуков челюсти сводило судорогой. Женька представила, как от каждого такого бум-трах Инга Константиновна просыпается, вылезает из постели и смотрит на окно своим фирменным строгим взглядом.

«Женька, не отвлекайся! – приструнила себя девушка. – Надо сосредоточиться. Третий этаж – не пятый. Подумаешь! По канату на физре было гораздо страшней взбираться, у него ведь нет ступенек...» Девушку мутило от одной мысли, что потом еще придется перекарабкиваться на Димкино окно, но пути к отступлению у нее уже не было.

Вот и третий этаж... Карнизы здесь были широкие – просто подарок для домушников в юбке. Казалось бы, вот он карниз, совсем близко, каких-то пять миллиметров, но душа так и прилипла к железу. Руки дрожат, ноги не держат. Сейчас только вниз посмотреть – и полетел... «Ух! – пронеслось у Женьки в голове. – И как это меня сюда занесло? Интересно, дядька еще смотрит или побежал ноль-один звонить? И где его кепка? Закатилась куда-то. Но я тут ни при чем. У самой вон палец опух...»

Она кое-как переборола страх, отцепилась одной рукой от лестницы и, повиснув на кончиках пальцев второй руки, дотянулась до карниза, вцепилась в него двумя руками, коротко выдохнула и, оттолкнувшись ногами, очутилась возле самого Диминого окна.

«Ну до чего противный характер, – удивилась самой себе Женя. – Ведь переборола себя! Карниз тоже ржавый. И голубями обсиженный... фу! Противно! Неужели это я? Это я сижу на карнизе третьего этажа в полпервого ночи?! А вот и мой любимый тюль в цветочек. Ага! Видно все в щелочку! Димуля так и сидит, учится, бедолага... Какой же он у меня умный, просто жуть. Сейчас постучусь... Вот смеху-то будет! – и она тихонько царапнула окошко. – Пусть думает, что это голубь...»

Она царапнула чуть громче и настойчивей. Дима повернулся и посмотрел в ее сторону. Вернее, на окно.

«Он ведь не знает, что я перепутала окно с дверью... Да он вообще ничего не знает. Он думает, что я сейчас сплю и вижу сон про ежика. Вот глупенький! Представляю, как он обрадуется, когда откроет окно и я свалюсь в его объятия! – мечтала Женя. – А когда свалюсь, уже ничего не смогу делать. Ноги как деревянные! Лягу на пол и буду лежать, дрожать и улыбаться Димульке. А он... он наклонится и лизнет меня в нос. Тогда я чуть-чуть приподнимусь и жадно поймаю его губы... Ай!» – замечтавшись, она и правда чуть не свалилась, но только в противоположную от окна сторону: колени-то дрожат, в такой неудобной позе трудно находиться долго.

Женя постучала еще раз – резко и требовательно. Если он сейчас не подбежит, она просто разобьет окно! Она приготовилась к этому. Еле балансируя на дрожащих коленках, поднялась, насколько это было возможно, и уперлась растопыренными пальцами в стекло. В этот-то момент Дима и отдернул занавеску.

Только тут Женя поняла, что натворила. Она увидела широко раскрытые Димкины глаза. Ей даже показалось, что у парня на голове поднялись волосы от увиденного кошмара... Слава богу, он узнал Евгению, быстро пришел в себя и распахнул рамы, иначе она свалилась бы не в его объятия, а к дядьке на скамейку.

– Женька! – пробормотал он в полной растерянности. – Это правда ты? Или мне чудится?

– Не знаю, – ответила она на выдохе. – Мне самой чудится!

Девушка вцепилась в парня, боясь оглянуться на ту пропасть, из которой он ее вызволил. Дима ласково прижал ее к себе, и она почувствовала, как дрожат его руки. Потом он слегка отстранился, внимательно оглядел любимую и улыбнулся:

– Женечка, ну ты и чучело!

Он подвел девушку к зеркалу, и Женька охнула. Как добропорядочная поломойка, она вытерла всю ржавчину с лестницы и карниза и теперь выглядела, точно Джек-потрошитель после тяжелого рабочего дня. Пятна ржавчины, подмазанные птичьим пометом, здорово напоминали кровоподтеки.

– Какой ужас! – дрожащим голосом проговорила Женька.

– Раздевайся, – приказал Дима, и в его глазах блеснул огонек, какого Женя раньше не замечала.

Только на секунду девушка задумалась, нужно ли просить его отвернуться, как вдруг совершенно спокойно решила, что будет приятно предстать перед ним без платья. Она хотела этого. Она пришла за этим. И в его глазах она прочла то же самое желание. Со всей ясностью Женя поняла, что Дима не станет отворачиваться. Даже если она будет умолять его. И от этой мысли у нее разлилось приятное тепло внизу живота. По всему телу пробежала сладкая дрожь. Снова, как там, под акацией, мягко защекотало в коленях, незнакомое, но приятное ощущение поднялось от колен выше, к бедрам, затем еще выше – никогда раньше девушка не чувствовала ничего похожего.

– Задерни окно, – шепнула она быстро.

Дима задернул тюль, потом шторы, и в его маленькой комнате стало совсем уютно.

– Тсс! – сказал Димка. – Иди за мной.

Он взял ее за руку и провел в ванную. Там они закрылись, пустили воду и захихикали, уставившись друг на друга, как подпольщики, которые только что совершили свое черное дело.

Женя чувствовала себя счастливой идиоткой. У нее кружилась голова, и ни о чем не хотелось думать, только смотреть в ясные Димкины глаза и видеть в них отражение собственного счастья.

– Дима, – проговорила эта идиотка, – раздень меня. Я так долго висела на той гадкой лестнице, что у меня израс... израсходовались все силы...

– Пожарница ты моя... – жарко прошептал Дима.

Его зрачки потемнели. Он прижал девушку к себе, и она сразу поняла, как долго он ждал этого момента.

– Глупенький... ты же запачкаешься об меня...

– Я хочу запачкаться о каждый участочек твоего тела!

И вдруг он отстранился. Посмотрел строго.

– Никогда больше не делай так, слышишь? Ты могла разбиться!

Женя зажмурилась от сладкого восторга.

– Никогда-никогда не буду! – заверила она его. – Но ты ведь уедешь скоро. И мне не к кому будет лезть, даже если очень-очень этого захочется...

– Я уеду не скоро. Еще целых три месяца. Да и на экзаменах могу провалиться. Тогда мы снова будем рядом.

– Димочка, ты сдашь экзамены и уедешь от меня далеко-далеко, в этот чертов Краснодар, – зашептала она. Страшно было в эти минуты думать о предстоящей разлуке. – Ты будешь такой красивый в форме. На тебя там все девчонки будут заглядываться.

– Мне никто не нужен, только ты... Ты, Женечка...

Он начал расстегивать пуговицы на ее кофточке. Девушка задрожала, как от озноба. Пожалела, что не сняла дома все лишнее, сейчас ей вдруг захотелось, чтобы Дима, расстегнув кофточку, мог сразу увидеть ее обнаженную грудь. Женя вспомнила, как барахлит противная застежка у лифчика...