Роберта Ли - Двойная игра Страница 2

С другой стороны, он умел ладить не только с пишущей братией. Ее отчим осторожно навел справки и выяснил, что Гилмор пользуется большим авторитетом среди своих конкурентов, которые с превеликим удовольствием переманили бы его к себе. Кэсси надеялась, что верность памяти ее отца распространится и на нее; если же нет, она предложит ему более выгодные финансовые условия, только бы он остался в фирме.

Возвращаясь из туалетной комнаты, Кэсси готова была уже войти в кабинет, как вдруг услышала из комнаты Гилмора резкий мужской голос, произнесший ее имя.

– К черту эту Кэтрин Барлоу! Я не собираюсь с ней работать. Никогда не прощу Генри, что он поставил меня в такое дурацкое положение.

– Его умысла в этом нет, - послышался мягкий голос Ньюмена. - К несчастью, сердечный приступ сразил его прежде, чем он успел подписать новое завещание.

– Так или иначе, я вовсе не намерен быть нянькой для испорченной девчонки, которой со скуки взбрело в голову поиграть в деловую женщину. У меня есть три чертовски заманчивых предложения - два здесь и одно в Штатах. Мое решение твердо, Лайонел. Или я, или она.

– Сначала все же поговори с ней, а потом решай. Хотя бы из уважения к памяти Генри, - настаивал Ньюмен.

– Я не уйду, пока не найду себе подходящую замену. Это единственное, что я могу обещать. Черт возьми, Лайонел! Будь у нее совесть, она бы сделала так, как хотел Генри.

Решив, что больше нет смысла слушать эту перепалку, Кэсси ретировалась в туалетную комнату, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Она не сможет самостоятельно управлять делами компании "Барлоу" и без помощи Гилмора никогда этому не научится. Гилмор в ярости, и это понятно, но разве она виновата, что акции компании достались ей в наследство? Ирония судьбы - в силу трагических обстоятельств отец, сам того не желая, передал ей все дело.

Но как бы там ни было, по чистой случайности отец подарил ей жизненную цель, и, так как это был единственный подарок, какой она когда-либо от него получала, Кэсси намеревалась сохранить издательство за собой до тех пор, пока не решит, хочет она управлять этой империей или нет.

Глава 2

Кэсси решительно направилась по коридору в сторону лифта, где, как она запомнила, находился платный телефон. На ходу она проверила, есть ли у нее мелочь.

– Господин Гилмор только что вернулся к себе. Разве вы его не видели? - удивилась дежурная.

– Видела, но он попросил подождать еще пять минут, а за это время я вполне успею позвонить.

Набрав номер издательского коммутатора, Кэсси попросила соединить ее с г-ном Ньюменом в кабинете г-на Гилмора.

Через секунду в трубке раздался голос Ньюмена:

– Да?

– Господин Ньюмен, это я, Кэсси Эллиот. Простите, но я не хотела бы, чтобы господин Гилмор догадался, что вы говорите со мной.

– Я вас слушаю, - ровным голосом сказал Ньюмен.

– Пожалуйста, сделайте вид, будто разговариваете со своей секретаршей и она сообщает вам, что звонила мисс Барлоу и сказала, что отменяет сегодняшнюю встречу с вами и господином Гилмором. Она неожиданно узнала, что ее близкая подруга выходит замуж, и вылетела обратно в Штаты, на свадьбу.

– Очень хорошо, - после некоторого колебания произнес юрист.

– Я позвоню вам примерно через час и все объясню, если вы не возражаете, хорошо?

– Да, буду ждать.

Сухость его тона вызвала у нее сильное желание рассмеяться.

– И еще, господин Ньюмен. Господин Гилмор знает, что меня зовут Кэсси Эллиот, а не Кэтрин Барлоу?

– Нет.

– Вы уверены? Это очень важно.

– Вполне уверен. Вскоре увидимся.

Возвращаясь в офис Гилмора, она столкнулась в дверях с юристом, но, несмотря на явное желание засыпать ее вопросами, тот с типично британской невозмутимостью прошествовал мимо, как будто они были совершенно незнакомы.

Кэсси снова направилась в туалетную комнату, намереваясь внести кое-какие изменения в свой излишне роскошный наряд. Секретарше не по карману дорогие туалеты, и хотя она не уверена, что г-н Гилмор сможет определить, что ее костюм от Шанель, все же лучше не дразнить гусей. Сняв жакет, она свернула его так, чтоб не было видно этикетки, и убрала в сумку все свои золотые побрякушки, кроме часов, великолепного "Ролекс-Ойстера", который, так же как и плетеную кожаную сумку от Шанель, легко можно было принять за обыкновенную гонконгскую подделку.

Придирчиво оглядев себя, Кэсси решила, что все в порядке. Из зеркала на нее смотрела красивая шатенка чуть выше среднего роста, очень стройная и изящная; кожа слегка тронута загаром, широко поставленные золотисто-карие, при ярком свете прозрачно-светлые глаза, густые темнокаштановые волосы, обычно свободной волной ниспадающие на плечи, а сейчас подобранные аккуратным узлом, слегка вздернутый нос и большой, прекрасного рисунка рот, придающий особую пикантность всему ее облику.

По окончании колледжа Кэсси время от времени выступала в роли манекенщицы на благотворительных показах модной одежды и всегда приковывала к себе внимание сотен глаз, как мужских, так и женских. Преодолев первоначальное смущение, она затем приняла к сведению тот факт, что красивая полная грудь в сочетании с тонкой талией и длинными стройными ногами вызывает восхищение мужчин и зависть женщин.

Воспитываясь с тремя сводными братьями, Кэсси поневоле усвоила их уверенность в себе и бесстрашие перед жизнью. Однако до сих пор у нее еще не было случая проверить себя на прочность. Возможно, не в последнюю очередь по этой причине она и хотела выяснить, хватит ли у нее способностей заниматься серьезным бизнесом.

Глубоко вздохнув, Кэсси вышла из туалетной и, постучав в дверь, шагнула в кабинет г-на Гилмора.

На Кэсси сразу же произвели впечатление размеры комнаты и внушительные, под стать кабинету, размеры мужчины. На серебристо-сером ковре стояли обитые черной замшей кресла и мягкие диваны, а у окна располагался громадный письменный стол из макассарового дерева со слоновой костью, такой же ухоженный, как и поднявшийся из-за него хозяин - высокий, выше шести футов, атлет с мощными плечами и грудью и стройными узкими бедрами.

Она знала, что ему всего лишь тридцать четыре, но выглядел он старше. Две четкие складки пролегли от крыльев узкого носа к углам решительного тонкогубого рта, а серые глаза казались еще светлее из-за густых черных бровей. Волосы, такие же черные, как и брови, были чуть тронуты сединой и откатывались от высокого лба упругой непокорной волной. Красив, подумала она, на миг пожалев о том, что вынуждена прибегнуть к обману и предстать перед ним в качестве совершенно иного лица. Но стоило ей вспомнить подслушанный разговор, как ее сожаление тут же улетучилось.