Навсегда в моем сердце (СИ) - "Юлианна" Страница 2

— Что значит не важно? Ты что о себе возомнила? Взрослой себя почувствовала? — резко замахнувшись, она дала ей пощечину, но Стася даже не дернулась, едко ухмыляясь

— Добавишь или я так пойду? — спросила она, обращаясь к отцу, но он не повернулся на ее слова

— Стася, что с тобой творится? — прижав руку ко рту, спрашивала мама, явно жалея о своей несдержанности и пощечине

— Ничего мам, все как обычно, психологи называют это подростковым периодом! — бросила она и, обувшись, хлопнула дверью

Тихий плач мамы заставил отца резко вскочить со стула и повернуться.

— Вера, не смей больше поднимать на нее руку, только не ты! — сказал он и вышел из кухни

— Что случилось, пока меня не было? — спросил Глеб, спускаясь по лестнице и видя, что мама плачет

— Стася совсем от рук отбилась, Глеб поговори с ней, она никого не слушает! Я боюсь, что она что-нибудь сделает с собой — тряслась она от слез, и он сжал губы, решая, что свернет ей шею, когда найдет

— Не сделает, не переживай, я ее сам придушу! — рыкнул он и, накинув куртку, вышел из дома

Стася шла на остановку через парк, совершенно не смотря по сторонам, воткнув наушники с любимой песней в уши, и не слышала, как Глеб кричал ей подождать.

Она посмотрела по сторонам и, не заметив машин, шагнула на проезжую часть, когда вылетевший мотоциклист не справился с управлением и полетел прямо на нее.

— Стася!!!!! — заорал дико Глеб, видя, что до нее осталось каких-то пару метров

Она резко обернулась, замечая его бешеный и какой-то, испуганный взгляд, и остановившись, увидела, что он смотрит на кого-то рядом с ней. Повернувшись, она успела только отвернуть голову, как мотоциклист сбил ее с ног, отбрасывая на несколько метров вперед, брызгая на снег кровью, как краской, украшая его витиеватым узором…

2

Глеб

Мама всегда говорила, что он слишком красив, и его это злило, потому что Стася была намного красивей и изящней. Но она все равно продолжала твердить это, заставляя ее замыкаться в себе. Он старался, чтобы она не чувствовала себя слишком потерянной и лишней в своей семье, куда он попал из детского дом, когда ему было всего пять лет.

Он был старше нее на год и гордился тем, что мог присматривать за ней, как старший брат. Она души в нем не чаяла и всегда безропотно во всем слушалась, но все изменилось год назад, когда ей исполнилось шестнадцать.

Он не сразу понял, что случилось. Может, то, что он стал обращать внимание на девчонок, иногда игнорируя Стасю и ее просьбы, может то, что перестал проводить с ней время, но что-то изменилось в их отношениях, причем мгновенно и навсегда.

Он стал ходить в секцию по хоккею, часто уезжая на сборы и соревнования, потому что, однажды влюбившись в этот вид спорта, он уже не мыслил себя без него. С учебой у него все было прекрасно, как и с хоккеем, но вот со Стасей, все стало катастрофически ухудшаться.

Ее постоянные психи, и скандалы, которые она устраивала ему, уже стали ежедневным ритуалом, а уж после того, как он привел домой Полину, свою девушку, то и вовсе. Она визжала как ненормальная, швыряя в него все, что попадалось ей под руку, говоря, что ненавидит его, родителей, и всех их.

Он смог успокоить ее, только после того, как сказал Полине уйти и весь вечер сидел с ней в комнате, пытаясь понять, что случилось. Она после этого наглоталась таблеток, и они едва успели ее откачать.

Но все изменилось с того дня, почти год назад…

***

Будильник запиликал, извещая о том, что уже утро и пора просыпаться. Глеб повернулся в постели и потер лицо рукой, смотря в окно и щурясь от яркого солнца. Сев на постели, он посмотрел под ноги и, увидев чужую одежду, обернулся, вспоминая, что вчера притащил Полину к ним домой.

Повернувшись к ней, он увидел, что она спит, раскинув руки. Одна нога была поджата, а вторая свисала с кровати. Осторожно повернувшись на бок, она что-то прошептала во сне и Глеб улыбнулся.

Блондинистая шевелюра, лежащая на его подушке, что-то шептала во сне, и он пытался понять что именно, но, так и не разобрав ничего, пошел в душ, решая пока не будить ее, хотя утренний секс был бы кстати.

Выйдя из душа, он осторожно прикоснулся к ней, целуя в щеки, глаза, лоб, спуская с нее одеяло и ловя розовый сосок в плен своих губ.

— Ммм, Глеб…

— Как насчет утреннего секса? — спросил он, улыбаясь, и она, обхватив его голову, притянула к себе

— Тогда ты знаешь, что я люблю — спуская его голову вниз, она хотела, чтобы он сделал ей приятное, и только поле этого секс, но видимо Глеб эту идею не поддерживал, и покачал головой

— Не сегодня детка!

Резко открыв глаза, она посмотрела сначала на него, потом на часы и застонала.

— Сейчас только семь, Глеб…

— Пора вставать, мама скоро проснется и если застукает тебя здесь, голую, проблем не оберешься — улыбнулся он

— Разве она не в курсе, что мы встречаемся? — спросила недовольно Полина, и он пожал печами

— В курсе, но секс в ее доме не предусматривается дружбой! — пошутил он, и она стукнула его по плечу

— Какой же ты вредный.

— Но именно таким я тебе и нравлюсь, не так ли? — сказал он и, обхватив ее грудь, втянул розовую бусину в рот и застонал — Какая же ты сладкая — прошептал он, опуская руку и лаская ее между ног, чувствуя, как она становится мокрой

— Глеб — шепчет она, откидываясь на подушки и осторожно сжимая его плечи, стараясь не застонать в голос

Он осторожно подхватывает ее под попу и, сев на постели насаживает на свой налитый член, срывая с ее губ стон. Ее волосы накрывают их обоих и скрывают на время ото всех. Он врезается в нее, стараясь не сильно шуметь, но не получается после того, как она не выдержав стонет, обхватывая его за плечи и он затыкает ей рот поцелуем, боясь, что кто-нибудь точно ворвется к ним в комнату, в самый неподходящий момент.

Они приходят к финишу в одно время, успев выйти из нее, он кончает, ссаживая с себя, и падая на кровать, после такого забега, шумно выдыхая.

— Как твоя сестра? Пришла в себя? — спрашивает Полина спустя время, и Глеб тут же злится, что она вспоминает о ней

— Поль, не лезь в это! — бросил он, и она насупилась, сев на постели и, обхватив себя руками

— Глеб, мы встречаемся почти год, но твоя сестра так и не смогла привыкнуть ко мне! Сколько мы еще будем скрываться это? — спросила она, и он бросил на нее тяжелый взгляд, заставив опустить глаза

— Она знает, что ты есть, пока этого достаточно — сказал он и, встав с кровати, надел боксеры, поднимая с пола джинсы и майку

— Мне иногда кажется, что ты готов ради нее на все, даже меня скрывать, лишь бы она чувствовала себя хорошо! — сказала Полина, спустя время и стала одеваться, отвернувшись от него

— Так и есть, ради нее я готов на все!

***

Она зажала кулак во рту и тихо плакала в подушку, слушая, как Глеб трахается с ней в соседней комнате, заставляя ее сердце заходиться от боли. Она проснулась от чьего-то стона и когда поняла, что происходит, не смогла сдержаться, расплакавшись уже в который раз.

Очень тяжело любить того, кого нельзя, пусть даже это твой брат, хоть и не родной!

Уже год она сходит с ума, не зная, как избавиться от этого сумасшедшего чувства безысходности. Она даже не поняла, когда влюбилась в него, просто однажды, стала смотреть на него другими глазами.

Влюбленными…

Его накаченное тело становилось красивей день ото дня, и она не могла оторвать от него глаз, смотрела и смотрела. Его прическа сводила с ума, взгляд смеющихся глаз, заставлял сердце учащенно биться, когда он смотрел на нее. Губы были такими манящими и красивыми, что ей иногда казалось, она сорвется и зацелует его при всех.

Он был мечтой всех девчонок в школе, и ее, несбыточной мечтой…

Все было прекрасно, она наблюдала за ним изо дня в день и влюблялась сильнее, пока однажды он не привел Полину, представив ее, как свою девушку.

Вот тогда и началась вся жесть.