Пристроить шпиона (СИ) - Зайцева Мария Страница 2

Он молчит и несет меня прочь от шума, криков и музыки.  Верней, пытается нести, потому что постоянно тормозят, что-то говорят, пытаются сунуть деньги… Похоже, из меня вышла бы неплохая гоу-гоу, вон сколько предлагают…  Но он не хочет отдавать меня, просто ставит на стол, находящийся неподалеку, прямо на столешницу…  Разворачивается к желающим заплатить за мое внимание… И я, зябко переминаясь босыми ногами, наблюдаю самую быструю и самую кровавую драку из всех, виденных мною.  Буквально пара замахов, быстрые перемещения, пачка денег, летящая под потолок и оттуда красиво рассыпающаяся на купюры…  Я стою в этом денежном дожде, ошеломленная и немного испуганная.  И смотрю на него, безумного дьявола, кружащегося в священном исступлении.

Все заканчивается молниеносно.  Убедившись, что больше никто не желает перебивать его цену, он подходит ко мне и опять хватает на руки.  Мы движемся сквозь расступающуюся толпу, по ушам бьет музыка.  Но еще сильнее – грохот моего безумного, больного сердца.  Или это его дыхание?

2. Леха

Как вы думаете, что я испытал, когда Принцеска целовалась с девчонкой на глазах у всего бардака?  Говорят, такие вещи заводят. Многие мужики вообще не считают изменой, если их женщина целуется или даже занимается сексом с другой бабой.

Меня тоже завело.  Очень. Но по-другому только.  Разозлило до бешенства и искр из глаз.

Принцеска чертова владеет техникой доведения меня до бешенства в совершенстве.

Хорошо, что немного на драку отвлекся, хотя это и дракой-то не назвать.  Так, разъяснение жизненной позиции.

Эта. Женщина. Моя! Руки прочь, утырки!!!

Не запарился, но выдохнул немного. На Принцескино счастье.

Несу ее к выходу, по пути прикидывая, куда свернуть так, чтоб свалить от охраны и ментов, если вдруг кому придет в голову блажь их вызвать.  В итоге выбегаю со своей добычей на улицу и резко сворачиваю в проулок.  По нему легко дойти до небольшого скверика с шикарными кленами и густым кустарником, в котором укрыты лавочки. И вся эта прелесть – практически в центре столицы.

- Леша… - отмирает моя бешеная зараза и пытается погладить по щеке.

Но я резко дергаю шеей, отгоняя пугливые пальцы от своей кожи.  Я зол, я – пиздецки зол!

Сцена ее извиваний на шесте, демонстрации микро-трусов всем озабоченным придуркам столицы, сладкого поцелуя с бабой и потных лап, тянущих к Принцеске бабки, все еще стоит перед глазами, и дрожь бешенства, вроде немного приутихшая после драки, опять мешает думать. Мешает нормально воспринимать реальность.  Все мешает.  И ее тело, так правильно ощущающееся в моих руках – не в последнюю очередь.

Мне бы сейчас посадить ее на лавку, вызвать такси, запихать ненормальную девку в машину и отправить к папочке под крыло, но мысли бродят в башке совсем другие.  Неправильные, но нереально вкусные.

Принцеска обиженно надувается, больше не пытаясь меня трогать за лицо,  и начинает копошиться в руках, отталкивая и требуя поставить на ноги.  Ага, разбежался я! Конечно!  Оглядываюсь, просекая хвост. Но никого нет. Это хорошо, значит, чисто ушли.

Надеюсь, Говнюк выплывет из блюда с креветками и больше никому не расскажет о страшном биологическом оружии, которое производят в фарм-концерне на окраине столицы.  По-хорошему, надо бы выяснить у него, с кем еще такие разговоры разговаривались, чтоб сразу списочек генералу. Пусть сам с ними разбирается, мое дело маленькое, шпионское. Списки с доказательствами. И я бы сегодня уже это все сделал, если б не… Ну да, Принцеска, зараза мелкая.  Всегда у меня рядом с ней пробки вышибает.

- Не трепыхайся, - рычу, показательно жестко подбрасывая Алину на руках, она тут же взвизгивает и цепляется за мою шею. Утыкается носиком в грудь. Ка-а-айф… Что ты за кайф такой, зараза ты моя? Как я подсесть на тебя умудрился? Да еще и так быстро?

В сквере пусто, оно и понятно, ночь на дворе, спортсмены и мамочки с колясками все дома спят, а бомжи сюда не доходят, центр же.  Грубо швыряю свою добычу на лавочку в тени кустарника, усыпанного мелкими розовыми цветами. Они одуряюще пахнут… Или это от Принцески дурею, как всегда?  Не важно.

Она , пискнув возмущенно, тут же поджимает под себя голые ножки, натягивает на бедра свое мини-платье, смотрит на меня огромными оленьими глазами.

А я, невольно раздувая ноздри, пытаюсь хоть немного прийти в себя. И не помогают ее внешняя беспомощность, ее вид невинный в этом! Не помогают!  Наоборот, распаляют лишь сильнее!  Я хочу сказать… Я хочу ей все высказать, мелкой нахальной эгоистке, все, что про нее думаю сейчас…  Сжимаю невольно кулаки, сдерживая себя и пожирая взглядом ее голые круглые коленки, тонкие пальчики, нервно сжимающие подол, взволнованно поднимающуюся и опускающуюся грудь… А затем она резко взмахивает ресницами, отвечая мне наглым, я бы сказал, вызывающим огнем глаз,  и облизывает пухлые губки.

И… Все.

В следующее мгновение осознаю себя уже с ней в руках, жадно сминающим нежную плоть, с рычанием оставляющим на тонкой коже следы от поцелуев-укусов, и затыкающим испуганно раскрывшийся в протестующем крике рот. Нечего привлекать внимание! У нас тут мероприятие для двоих только!

- Нет! Леша! Нет! Ты… Как ты смеешь? Как ты… - задыхается она от моих ласк и, в противовес своим же словам, сама обнимает, притягивает, скользит мягкими губами по шее, прикусывает кожу, короче говоря, ведет себя не лучше меня.

Очень мы с ней в этом похожи. Словно звери, которых тянет друг к другу на животном диком уровне, не можем остановиться, стоит лишь одному прикоснуться к другому.

- Сюда иди, - хриплю на выдохе, пересаживая ее на себя и резко врываясь двумя пальцами в уже влажную плоть. Второй рукой прихватываю за волосы на затылке, привычно сворачивая их в жгут, смотрю в безумные глаза:

- Совсем охренела? Что за трусы такие? Чтоб легче трахать было всяким?.. Да? Да? Да?

С каждым «да» ритмично давлю одновременно внутрь и на клитор, и глазки, и без того не особо сознательные, закатываются от кайфа, губки раскрываются в беззвучном ахе, а я не останавливаюсь, смотрю на это все, умирая от удовольствия.

- Мокрая уже… - шепчу, размазывая влагу по всей промежности, - на кого? На девку эту? Понравилось, как целует, а? Понравилось? Мелкая ты извращенка…

- Сам ты… - неожиданно приходит она в себя и даже пытается упереться ладонями мне в грудь. Протест свой высказать. Смешно, аж слезы на глазах. – Сам ты… Ай… Ай-ай-ай…

Алина стонет, бедра мелко  подрагивают, верный признак, что кончит сейчас. А вот хрен тебе, мелкая ты стерва!  Резко вынимаю пальцы, прекращая ласкать, и, под протестующий стон немного приподнимаю ее, чтоб расстегнуть ширинку на джинсах. Нечего кончать от всяких воспоминаний о бабских поцелуях. От моего члена кончай!

Так же молча, не проговаривая предварительной  программы мероприятия, дергаю ее на себя и врываюсь в податливую плоть одним жестким движением.  И это отдельный вид кайфа! Вот это вот первое самое ощущение, когда проникаешь в горячее, тугое, влажное… И все твое, все! А сам в глаза смотришь, с нереально расширенными, безумными просто зрачками, и понимаешь, что она тоже сейчас все чувствует. И что она осознает, насколько сейчас моя. Насколько! Ее губы прямо напротив моих, дышим синхронно, глубоко и взволнованно.  А затем Алина тянется за поцелуем, но я уворачиваюсь. И шлепаю по заднице. Получается звонко так, интересно.

- Давай, - командую, сжимая уже обеими ладонями круглую задницу.

Алина закусывает губу, дергается, судя по всему, пытаясь наказать меня за то, что не поцеловал. Но руки-то у меня не просто так на ее жопке!

Придерживаю, усмехаюсь нагло и жестоко. Давай, Принцеска. Ты же этого хотела? Вот и получишь сейчас. По полной программе. Зачем ходить по рукам, когда есть я? Я всегда выручу.

Мысли мерзкие, грубые и несправедливые по отношению к ней. Я это знаю совершенно четко, но ничего не могу с собой поделать. Надо же хоть как-то снизить градус того, что у нас с ней происходит. Надо его… вернуть в рамки нормы.