Эйдин - Л. А. Кейси Страница 2

— Нет, не хочу, — ответила я Кейну, но постаралась не поднимать головы, чтобы он не заметил, как на мои глаза навернулись слезы.

Ненавидела то, как легко я плакала по пустякам.

Беременность превратила меня в такую киску.

— Детка? — спросил Кейн.

Я шмыгнула носом.

Дерьмо.

— Я в порядке, — произнесла я и вытерла нос тыльной стороной ладони.

— Используй салфетку, грязнуля, — произнесла Кила, в ее тоне звучало отвращение.

Плача, я одновременно рассмеялась.

— Оставь ее в покое, Кила. — Кейн прищелкнул языком.

Она не обратила на него никакого внимания.

— Если ты вытрешь сопли об это одеяло, да поможет мне Бог, я убью тебя, Адо.

Я продолжила смеяться, остановившись, только когда у меня закололо в боку.

— Зачем ты заставляешь ее так смеяться? — проворчал Кейн. — В конечном итоге она причинит себе вред.

Я практически почувствовала, как Кила закатила глаза.

— Прекрати, здоровяк. Она беременна, а не сделана из стекла. Дай ей подзатыльник, я обещаю, она не сломается.

Кейн злобно ухмыльнулся.

— Дать ей — это то, о чем я в первую очередь беспокоюсь.

Глаза Килы загорелись удивлением.

— Не могу дождаться, чтобы посмотреть, каким ты будешь, когда она родит; с первого же дня ты будешь заворачивать бедного ребенка в пузырчатую пленку.

— Он будет супер-ребенком, избранным, если хочешь. Он не будет хрупким.

Кила радостно рассмеялась.

— Продолжай убеждать себя в этом, приятель.

Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как Кейн показывает Киле средний палец, а она в ответ показывает ему два.

Я добродушно покачала головой.

— Хватит, детишки. Мама сегодня слишком устала и голодна для такого дерьма, — заявила я, зевая.

Кейн пересек комнату и присел на корточки рядом со мной. Он положил локоть на подлокотник дивана позади меня и нежно погладил мне спину.

— Почему бы тебе не пойти в постель?

Его голос звучал низко и маняще.

— Может быть, потому что у нее есть компания, то есть я, грязный ублюдок, — вспыхнула Кила. — Прекрати соблазнять ее, когда я сижу прямо рядом с твоей мерзкой задницей.

Я лучезарно улыбнулась Киле, а Кейн улыбнулся мне. Свободной рукой он смахнул уже забытые слезы с моих щек.

— Вот это моя Куколка.

Кила хихикнула.

— Это мило, но ты все еще противный.

Я метнула взгляд в ее сторону и игриво прищурила глаза.

— Ты не возражаешь?

— Вовсе нет, — признала она. — Занимайся своими делами.

Кейн подтолкнул меня локтем и подмигнул.

— Тебе не следовало ее кормить, теперь она никогда не уйдет.

Кила ахнула в притворном ужасе.

— Я не собака. Как ты смеешь!

— Я никогда этого не говорил.

Кейн хитро ухмыльнулся, затем встал во весь рост. Повернулся, вышел из гостиной и направился по коридору на кухню.

Кила оттолкнула мои ноги и одеяло, которым была укрыта и вскочила на ноги.

— Не уходи, когда я с тобой разговариваю, Кейн Слэйтер! — закричала она и вышла из комнаты вслед за ним.

Низкий смех Кейна только еще больше разозлил ее.

— Или что? Ты убьешь меня? — поддразнил он.

— Ты чертовски прав, я убью тебя… Не улыбайся мне так, я сделаю это!

Я усмехнулась про себя.

Они вели себя как брат и сестра, и мне это нравилось, потому что они любили друг друга. Было бы отстойно, если бы мой парень и лучшая подруга не ладили.

— Не бросай это в меня! — внезапно раздался крик Кейна.

Кила хихикнула.

— Это всего лишь ведерко с маслом, большой ребенок.

— Это замороженное ведерко масла, так что с таким же успехом ты можешь бросить кирпич мне в голову!

— Это можно устроить, большой парень.

— Ты злобная, маленькая коротышка, надеюсь, ты это знаешь.

— Знаю.

Я посмеялась над их разговором и откинулась на спинку дивана, подтягивая повыше одеяло.

— Оставь его в покое, Кила.

Я услышала, как что-то положили на кухонную стойку или стол. И это упало с глухим стуком.

— Тебе повезло, что она хочет, чтобы ты был жив и невредим.

— А тебе повезло, что она часто хочет видеть тебя здесь, иначе бы я запретил тебе когда-либо входить в это здание.

Кила закипела.

— Ты сошел с ума от власти.

Я улыбнулась.

Кейн недавно рассказал Киле, что ему принадлежит здание, в котором я живу, и многие другие в Дублине. Она не злилась, просто немного обиделась, что Алек не рассказал ей о секретных делах Кейна, но как только она преодолела «Кодекс братана», то отнеслась к этому спокойно, как я и предполагала.

Она также держала это в секрете, потому что Кейн не хотел, чтобы это транслировалось остальным. Он любил уединение, и она уважала это.

— Тебе лучше поблагодарить Бога за то, что мне нужно пойти домой и покормить Шторма. Иначе я бы вытерла тобой пол.

— До следующего раза, коротышка.

Кила небрежно прошла в гостиную и заявила:

— Ненавижу твоего парня.

Я схватилась за грудь.

— Это позор, потому что я люблю твоего.

Губы Килы дернулись.

— Вернусь вечером, мне просто нужно пойти и покормить…

— Жирного зверя, я тебя слышала.

Кила зарычала.

— Можно было подумать, что беременность сделает тебя сентиментальной и даст Шторму шанс, но нет, ты все еще обижаешься на него.

По мнению Килы, Шторм был ее ребенком.

— Он бы разозлил и святого, Кей.

Ее левый глаз дернулся как раз перед тем, как она повернулась и вышла из моего дома, по пути показав мне средний палец.

— Я припомню все это, когда у тебя будут сильные схватки.

Я хмыкнула, когда дверь квартиры закрылась. Поежившись, я молча помолилась, чтобы карма не сделала мои роды еще более болезненными из-за того, что я много дразнила Шторма… большую часть времени он сам навлекал это на себя, так что, если подумать, я не должна пострадать от этого.

Я откинулась назад и со вздохом закрыла глаза, но также быстро снова открыла их, резко выпрямившись, когда поняла, что в комнате со мной никого нет.

Я была одна.

Началась паника.

— Кейн! — крикнула я, оглядывая гостиную, опасаясь, что кто-нибудь выскочит и схватит меня.

Я услышала его шаги, пока он шел по коридору в гостиную с белой кружкой в руке, от которой поднимался пар. Он быстро поставил кружку на кофейный столик, когда увидел мое лицо, и бросился ко мне.

— Что такое? — спросил он и положил руку мне на живот в безмолвном вопросе.

Я сглотнула и покачала головой.

— Ничего, просто… на секунду мне показалось, что я осталась одна