Измена. Простить или отомстить (СИ) - Блэк Дана Страница 2

— В вещах его роюсь, — призналась.

— Боже. Лиля, не сходи с ума.

У Насти шумит сливной бачок. И одновременно с ним жужжит электрическая зубная щётка.

У меня играет «Реквием» Моцарта, который я слушаю на повторе.

Кажется, я нагнетаю.

Но Давида нет, а мне не померещилась эта записка, вот она.

— Ты ничего странного за ним не замечала? — держу плечом сотовый и выворачиваю карманы на брюках. — Со стороны обычно виднее.

— Ничего я не замечала, — жужжание смолкло. Настя вздохнула. — Ох, ерундой занимаешься. Позвонить ему не пробовала?

— И признаться, что подозреваю его? Чтобы он все улики прибрал.

— Лиля, — подруга хмыкнула. — Ну ты прямо крутой коп. Уймись. Нет никаких улик. Давид от тебя без ума.

А мне безумно хочется в это верить.

Но ночной звонок…

Муж с женщиной говорил, я знаю его голос, с мужчинами он берет совсем другой тон.

И если это была пациентка — почему он не вернулся?

Семь утра!

Что он так долго делает, швы никак не может затянуть на ее вымени седьмого размера?

Черт.

Я ревную к силикону.

А Давид — профессионал. Он пластический хирург, а не Казанова, их с пациентками лишь рабочие отношения связывают.

Я должна ему доверять.

— До сих пор в его шмотках роешься? — спросила подруга.

— Угу.

— И как успехи?

В карманах ничего.

Как и на ткани. Ни чужих волос, ни запахов. Костюмы только из химчистки, — дошло до меня, когда нащупала скомканный чек.

— Скажи мне, я дура? — плюхнулась на кровать.

— Конечно, — заверила Настя. — Поговорку слышала? Кто ищет — тот найдет. Так вот это про недоверчивых жен. Которые своими подозрениями так мозг мужику выклюют. Что потом им действительно начинают изменять. Потому, что любого задолбает такая жена. И он ищет на стороне. Понимающую женщину.

— Слушай, понимающая женщина, — потерла глаз и поднялась. — Спасибо. Но я не знаю. Мне неспокойно. Поеду к нему на работу. Проверю.

— Лиля! — прикрикнула подруга. — Ты в себе или нет? На работу она поедет. Сядь и успокойся. Я скоро буду. Кофе мне приготовь, ладно? Отличное утречко.

Настя бросила трубку.

Я снова зашагала по комнате.

Наверное, подруга права. И я себя накручиваю.

Посмотрела на пустую чашку из-под чая, оставленную на тумбочке.

Не надо было притворяться, что сплю. Лучше бы встала, когда он записочку эту дурацкую под кружку засунул и сразу спросила, что происходит.

Всем было бы легче.

Вместо этого я следила в окно, как муж уезжает.

А потом несколько часов пыталась уснуть, уговаривая себя, что никакого обмана нет.

Давид — он как на ладони.

Я знаю пароль от его телефона.

Да и все наши знакомые считают нас идеальной парой.

Но уже семь тридцать.

Его всю ночь не было — такое у нас впервые.

Позвонить, спросить где он?

Вздохнула.

Аккуратно развесила костюмы обратно по плечикам, всё убрала в шкаф.

Сварила кофе, не переставая думать о запасных ключах от клиники мужа, что висят на крючке в коридоре.

Я могу не мучиться, а съездить и посмотреть.

Там ли он.

И если да, то с кем.

Ехать или нет — с этой мыслью промаялась ещё минут десять.

А потом в дверь позвонила подруга.

— Гляди, что у меня есть, — Настя с порога сунула мне какой-то конверт. — Из вашего почтового ящика торчал. Я распечатала, посмотрела. Приглашение. Угадай куда? — подруга не дождалась никакой реакции. И щелкнула пальцами у меня перед носом. — Скоро юбилей школы, забыла?

— Да ну, — отмахнулась.

— Боже, ну ты и простокваша, — Настя благоухает духами. Она выспалась и успела подкраситься, в новом красном пальто смотрится ярким пятном.

А я с кругами под глазами и больной головой, с этими идиотскими подозрениями…

Да, простокваша, Настя права.

И чтобы полегчало — мне лишь надо съездить до клиники.

Узнать, там ли Давид. И чем занимается.

— Так, — не раздумывая больше, сорвала с крючка ключи. Набросила поверх толстовки дутую куртку. Сдвинула с дороги растерянную подругу и бросила. — Кофе на плите, я поехала. До клиники и сразу обратно. Мне надо знать правду.

Глава 3

ДАВИД

Стою на балконе, глаза слипаются. Спал я от силы полтора часа, ночка выдалась жаркой. Сонно листаю ленту новостей. Можно было еще поспать, но обратно в кровать к Веронике мне отчаянно не хочется. Ника — это не Лиля, не такая она родная и идеальная.

— Я тебя потеряла. Думала, что ты ушел по-английски, — заглянула на балкон Вероника и сладко зевнула. — Может, поспим еще, Дав?

— Зайчон, лучше сделай мне кофе, — попросил, выпроваживая красотку обратно в квартиру.

По утрам меня раздражают все кроме жены. Если ночью Вероника была сначала девушкой в беде, которую рыцарь должен был спасти; затем она была моим трофеем в кружевном белье; то сейчас Ника — лишний элемент.

Домой мне пора. К Лиле.

Телефон в ладони завибрировал. Оу, прилипала звонит, — закатил я глаза.

— Алло.

— Ты где? — сходу напустилась на меня лучшая подруга жены. — Дава, почему ты дома не ночевал? Лилька мне мозг выносит, уверяя что ты кобелируешь.

Балкон застекленный, теплый, но по моему телу пробежала ледяная волна предчувствия скандала.

Лиля уже проснулась? Черт, она же с работы вернулась поздно, плюс мигрень, таблетка… Да она должна до одиннадцати в кровати быть!

И я ведь оставил записку.

— С чего такие глупые выводы, мисс Длинный Нос? — я буквально заставил себя произнести это с насмешкой. — У пациентки проблема после операции, угроза заражения. Я не офисный клерк, чтобы торчать дома после 7 вечера, а хирург.

— Ты там точно не с другой бабой?

— А к чему этот допрос? Ты же знаешь, как я не люблю недоверие. Успокой Лилю, а я скоро приеду домой. Видимо жена не увидела записку, которую я оставил.

— А Лилька не дома, — фыркнула Настя. — Она совсем чокнулась, и поехала в твою клинику с визитом вежливости. На горяченьком тебя хочет поймать. И записку она, к слову, видела. Просто не поверила.

Улыбка сползла с моих губ, сердце панически загрохотало. И почему-то живот закрутило.

— Давно она уехала из дома?

— Минут 5-10 назад.

— Черт!

— А что ты так волнуешься? Есть что скрывать? Дава, только попробуй загулять, и я тебе устрою, хе́рург ты мой ненаглядный, — Настя взялась шипеть свои идиотские угрозы.

Наверное, еще и нос свой длинный пальцами трет, как обычно с ней бывает в моменты злости.

— Мне нечего скрывать, но за угрозы — накажу. Ладно, будем на созвоне, я занят.

Нажал на отбой, открыл пластиковую дверь в спальню и столкнулся с Никой. Я про неё забыть успел.

— Мне пора.

— А как же капучино? — она его чуть на себя не пролила от неожиданности. — Ты снова домой?

— На работу.

— Значит ты можешь задержаться на одну чашку кофе. Дава, работа подождет 5 минут, никуда не убежит. Мы так редко бываем вместе, и сегодня у нас особенное утро — ты впервые остался со мной на ночь. Не убегай пожалуйста, — промурлыкала она, пытаясь впихнуть мне в ладонь чашку. — Останься ненадолго. 5 минут на кофе, а потом ты получишь десерт, как тебе идея?

Ника умудряется выглядеть одновременно решительной и ранимо-взволнованной. И этим еще больше меня раздражает.

Любовницы должны быть сладкими эротическими грезами — радовать ночами, а по утрам растворяться в сладкой дымке. Ника растворяться не собирается. Лохматая, не прибранная, с чашкой в руке. Еще и макияж не нанесла. Обычно она удачно маскирует косметикой нависшие веки, но сейчас это несовершенство будто подчеркнуто.

У Вероники нависшие веки, а надо мной висит угроза в виде обиженной жены.

— Заманчиво, но у меня срочная операция. Прости, зайчон.

— Может тогда ночью приедешь? Мне понравилось быть с тобой, — призналась девушка, пока я торопливо одевался.