Спасение - Кристен Эшли Страница 2

* * * * *

Знакомство с Эдди — это тот момент, когда моя жизнь стала еще более интересной, даже если только в моих мечтах.

* * * * *

Видите ли, в ту минуту, когда я увидела Эдди Чавеса, я в него влюбилась. Не то чтобы он когда-нибудь замечал меня, если только я не мельтешила у него перед носом. На самом деле, наблюдая за ним (что я часто делала), мне казалось, что он неравнодушен к Инди.

По крайней мере, я так думала вначале. Теперь он больше так на нее не смотрит.

Но иногда я ловила его взгляды, устремленные на Инди, от которых я чувствовала себя странно. Иногда, в середине дня (между сменами в «Фортнуме» и «У Смити», — один из немногих моментов, когда я могу нормально выспаться), когда я пыталась немного вздремнуть, пока мама смотрела сериалы, я воображала, будто Эдди бросает на меня те взгляды, что он бросал на Инди. Иногда, пытаясь заснуть, я думала об Эдди, делающем много разных вещей со мной и на мне, но это точно не помогало мне заснуть.

* * * * *

С Эдди я, вроде как, все испортила.

Нет, неправда. Я точно все испортила с Эдди.

Хотя и не намеренно.

* * * * *

Видите ли, он горячий. Не просто горячий. А обжигающий. Такой потрясающе красивый, что от взгляда на него воспламеняются глаза.

Он, должно быть, ростом шесть футов, может, шесть футов один дюйм, высокий для американца мексиканского происхождения, с оливковой кожей, темными волосами и еще более темными глазами. У него худощавое телосложение, состоящее из компактных, четко очерченных мышц, и он один из тех парней, на которых все, что бы они ни носили, выглядит бомбически, а не один из тех парней, которые выглядят так, будто пытаются выглядеть бомбически в том, что на них надето.

Эдди — полицейский, и, судя по словам всех, хороший полицейский, хотя и не обычный. Он, вроде как, идет своим путем, что не совсем поощряется полицейским управлением Денвера.

В любом случае, когда черные глаза Эдди обращаются на вас, клянусь Богом, они такие горячие, что воздух обжигает легкие.

Он аппетитный.

Поскольку я не аппетитная, то надежды нет, и из-за влюбленности в него, я становлюсь рядом с ним немного странной.

Странной, в смысле, глупой.

* * * * *

Первый раз он заговорил со мной примерно через неделю после того, как я начала работать в «Фортнуме».

Эдди ждал в конце стойки свой капучино. Я заново пополняла запас стаканчиков, так что в руках держала две большие стопки. Эдди разговаривал с Ли (который, кстати, тоже горячий).

Эдди перевел взгляд на меня и улыбнулся, блеснув супербелозубой улыбкой на смуглом лице. Эффект от этого, когда он направил ее на меня, полностью вывел меня из себя.

Затем он сказал:

— Итак, Джет, какова твоя история?

Поскольку он назвал меня по имени, я не могла его игнорировать, поэтому посмотрела на него с безразличием и спросила:

— История?

Я ни о чем не рассказывала Инди или кому-либо еще — ни о маме, ни о Смити. Люди с добротой относились к тому, что произошло с мамой, но было странно говорить о ней и о нас, и о том, как нам приходилось справляться с делами. На меня смотрели с таким выражением, которое говорило: «Бедняжка», и это меня немного злило, потому что, знаете, в жизни случается всякое. Мы со многим сталкиваемся.

Как бы то ни было, Эдди больше повернулся ко мне, глаза Ли переместились на меня, и я почувствовала, как жар приливает к лицу.

— Да, — сказал Эдди, — твоя история.

Я запаниковала, так что мне пришлось найти способ сказать как можно меньше и убраться оттуда к чертовой матери.

— Никакой истории. Я просто Джет.

— Просто Джет. — Его улыбка не померкла, и я почувствовала, как внутри все скручивается.

— Да. — Я принялась раскладывать стаканчики.

Эдди повернулся к Ли и сказал:

— Не знаю, как ты, но я думаю, что Просто Джет что-то скрывает.

— Все что-то скрывают, — ответил Ли, все еще глядя на меня, и я могла поклясться, что он прочитал мои мысли и пытался заставить Эдди оставить меня в покое.

— Не я. — Текс, бариста Инди, ветеран Вьетнама и бывший заключенный, у которого не все дома, но его невозможно было не любить, потянулся через меня, отдавая Эдди капучино: — В моем случае, ты получишь то, что видишь.

Эдди не сводил с меня глаз, даже когда потянулся за сахаром (Эдди добавлял много сахара в кофе, я сразу запомнила этот факт, как запоминала практически все об Эдди).

— А как насчет тебя, Просто Джет? Мы получаем то, что видим?

Просто к вашему сведению, я не была девственницей и мне совершенно не везло в любви. Всю среднюю школу я встречалась с одним парнем и еще тремя после, со всеми продолжительное время.

Все были скучными.

Предсказуемыми.

Все хотели большего, но не знали, как это получить.

Все такие же, как я.

И все же, очевидно, что парни со мной флиртовали. Редко, но это случалось. Я просто не могла поверить, что Эдди делал это, или, по крайней мере, мне так казалось.

— Чавес, ради всего святого, прекрати флиртовать. Господи, ты флиртуешь со всеми, кто в юбке, — выпалил Текс (объясняя, что это флирт). — Она пытается работать, а ты ее смущаешь. Разве не видишь, как она покраснела?

При этом мои руки соскользнули со стаканчиков, те взлетели в воздух, приземляясь мне на голову, плечи, руки, на Текса, и рассыпались повсюду. Я тут же наклонилась, чтобы спрятаться и собрать стаканчики.

Эдди обогнул прилавок, чтобы помочь. Он присел на корточки и сказал:

— Не хотел тебя смущать.

Я подняла глаза. Его улыбка превратилась в ухмылку, а глаза смотрели по-другому. Я не могла понять, в чем дело, но от этого тоже чувствовала себя странно. Я не могла не думать, что он жалеет меня, но по его глазам точно не определить, хотя я не понимала, что в них видела.

Я чувствовала себя униженной и, возможно, немного злилась на