Кэти Эванс - Настоящий (ЛП) Страница 2

Боже мой, он это сделал. Разве нет? Он подмигнул.

Я настолько поражена, что проиграла еще раз этот момент у себя в голове, и я собираюсь мучить этим Мелани, потому что она этого заслуживает, маленькая распутница.

— Он подмигнул мне, — наконец признала я, хмуро глядя на нее. — Мы телепатически общались, и он сказал мне, что хочет забрать меня домой и завести шесть потрясающих детей.

— Как будто ты собираешься спать с таким, как он. Ты и твое ОКР! — смеясь, говорит она и поворачивает голову, когда противник Ремингтона снимает накидку. Мужчина с мощными мускулами, но и грамм его не может конкурировать с чистым мужским очарованием "Разрывного".

Ремингтон сгибает руки в локтях, пальцы сжимает в кулаки, и подпрыгивает, напрягая свои икры. Это крупный мускулистый мужчина, но на удивление владеет легкостью в ногах, что как я знаю — потому что старалась овладеть этим на пробежке — значит, что он невероятно сильный для того, чтобы сохранять свое тело в воздухе с таким незначительным стуком ноги по полу.

Молот делает первый удар. Ремингтон быстро уклоняется, и со всей силы ударяет лицо Молота. Я внутренне вздрогнула от такого мощного удара; мое тело замирает от вида того, как его мышцы напрягаются и сокращаются с каждым наносящим ударом.

Толпа с восторгом наблюдает за боем, и от этих ужасных звуков треска у меня мурашки по коже. Но меня беспокоит что-то еще. Тот факт, что у меня внезапно появились капли пота на лбу, в зоне декольте. Во время боя мои соски напряглись и затвердели, и это стало весьма заметно сквозь шелковые ткани моего топа. Каким — то бразом наблюдение за тем, как Ремингтон Тэйт наносит удары человеку, которого они называют "Молот" заставляет меня что — то чувствовать внизу живота и это мне не нравится и тем более я такого не ожидала.

То, как он качается, движется, рычит…

Вдруг, все вокруг хором начали, "РЕМИ… РЕМИ… РЕМИ."

Я поворачиваюсь и вижу подпрыгивающую Мелани, которая при этом произносит: — О Боже, ударь его, Реми! Просто стукни его до смерти, ты сексуальный зверь! — Она кричит, когда его противник с громким звуком падает на землю. Мои трусики намокли, и пульс неистово бьется. Я никогда не одобряла насилие. Это не я, и я в оцепенении хлопаю ресницами от ощущений, которые проходят во мне. Похоть, чистая, бело-горячая похоть проходит сквозь мои нервные окончания.

Судья поднял руку Ремингтона в знак победы, и как только он выпрямился после своего нокаутирующего удара, его взгляд метнулся в мою сторону и остановился на мне. Пронзительно голубые глаза встретились с моими, и что-то запорхало в моём животе. Его потная грудь поднимается и опускается с каждым глубоким вздохом, на губах у него кровь. Но, несмотря на все это, его глаза приклеены ко мне.

Под моей кожей распространяется тепло, и я вся горю. Я никогда не признаюсь в этом Мелани, и даже себе вслух, но я не думаю, что когда-либо встречала более горячего мужчину в своей жизни. То, как он смотрит на меня — возбуждающе. То, как он стоит, с поднятой рукой, с потными мускулами, и с тем властным видом, о котором мне говорила Мел в машине.

В его взгляде нет ни капли извинения. То, как он игнорирует всех, кто кричит его имя и смотрит на меня с таким сексуальным взглядом, что я почти чувствую, что он взял меня прямо здесь. На меня нахлынуло ужасное осознание того, каким взглядом я смотрю на него.

Мои длинные, прямые волосы коричнево-красного цвета спадают мне на плечи. На мне белая рубашка на пуговицах без рукавов, но она закрывает мою шею кружевом, подол рубашки красиво скрывается за весьма презентабельными черными штанами с завышенной талией. Маленькие золотые сережки — колечка отлично подчеркивают мои глаза цвета медового виски. Но, несмотря на мой консервативный выбор одежды, я чувствую себя совершенно голой.

У меня затряслись ноги, и было явное ощущение, что этот парень хочет со мной переспать. С его "достоинством". Пожалуйста, Господи, я ведь не думаю об этом как Мелани. Но меня огорчает другое — странное чувство внизу живота.

"РЕМИ! РЕМИ! РЕМИ! РЕМИ!" произносили люди все громче и громче.

— Вы хотите больше Реми? — человек с микрофоном спросил толпу, и все вокруг нас зашумели. — Ну что ж! Давайте сегодня подберём достойного соперника для Ремингтона Разрывного Тэйта!

Другой мужчина взобрался на ринг, и я больше не могу это выносить. Это выше моих сил. Вероятно, вот почему не стоило забывать о сексе на протяжении стольких лет. Я едва могу сейчас говорить или двигать своими ногами, что мне пришлось постараться, чтобы повернуться к Мелани и сказать, что я иду в туалет.

Я кинулась по широкому пути между стендами, и сквозь динамики громко заорал голос: — И сейчас, бросает вызов нашему чемпиону, дамы и господа, приветствуем, Паркер "Сорвиголова" Дрейк!

Толпа оживает, и вдруг, я точно слышу звук очень сильного удара.

Это меня взволновало, но сопротивляясь желанию оглянуться, я завернула за угол и направилась прямо к уборной, когда динамики взорвались с новой силой: — Мамочки, это было быстро! У нас нокаут! Да, дамы и господа! Нокаут! И в рекордное время, победу опять получаешь ты, Разрывной! Разрывной, который сейчас спрыгивает с ринга и — куда, черт возьми, ты идешь?

Толпа, словно сумасшедшая, на пути в коридор, зовёт, "Разрывной! Разрывной!" и потом они моментально замолкают, как будто что-то произошло.

Я удивилась этой жуткой тишине, и затем услышала за спиной звуки шагов. Теплая рука взяла мою, и от этого прикосновения сквозь меня прошла нервная дрожь, я развернулась с удивительной скоростью.

— Что за… — я открыла рот в замешательстве и уставилась на потную мужскую грудь, затем в насыщенные голубые глаза. Я потеряла рассудок. Он так близко и на меня нахлынул его запах, все это, как выстрел адреналина.

— Твое имя, — зарычал он, тяжело дыша, смотря на меня дикими глазами.

— Э — э, Брук.

— Брук как? — сразу выдал он, его ноздри раздулись.

Он настолько привлекательный, что думаю от этого, у меня пропал голос. Он вторгся в мое личное пространство, поглощая его, поглощая меня, дыша моим кислородом, и я не могу понять ни биения своего сердца, ни того, как я стою здесь, пылая от жара, все мое тело сосредоточено именно на том, как его рука обняла меня.

Дрожащими попытками я освободила свою руку и с ужасом взглянула на Мел, которая пришла за ним, широко распахнув глаза.

— Брук Дюма, — сказала она, и затем с радостью выпалила мой номер телефона. К моему огорчению.

Его губы изогнулись, и он встретился со мной взглядом.

— Брук Дюма, — Он, как будто трахал моё имя прямо передо мной. И прямо перед Мел.