Нелюдимый (СИ) - Алена Февраль Страница 2

— Какая же ты дикая, малышка… — начал Вова, но резко оборвал свою речь из-за подошедшего Коса.

А потом произошло то, отчего у меня рот автоматически открылся. Этот больной выхватил из моих рук бутылку с пивом и вылил её содержимое в костёр.

Ну ни фига себе!

— Эээ… — только и смогла вскрикнуть я и тут откуда не возьмись появился Димка.

— Правильно, Кос, — усмехнулся братик, — Кирке дай волю, она в дрова нажрётся.

— Чего? — подскакиваю я, — в отличие от тебя я никогда не напиваюсь, дуралей. А пиво я не сама взяла, его мне этот болезный притащил.

Вова что-то возмущенно забурчал, а Димка слишком громко рявкнул.

— Больная у нас ты, Кирка. А будешь рыпаться, станешь ещё и бездомной, поняла? Учиться ты не хочешь, работать тоже, только тусовки одни на уме…

Вот всегда он так делал. При всех меня опускал и за это я его ужасно ненавидела.

Показав Димке фак, я развернулась на месте и пошла в сторону озера. Если сейчас не уйду, мы с ним точно подерёмся.

Вглядываясь в вечернюю рябь на воде, я пинала мелкие камни на берегу и материла Диму последними словами.

С братом мы были родными только по отцу. Когда Димке был год, папа изменил его маме с моей и от единственной ночи появилась я. Моя мать долгое время шантажировала отца, грозилась рассказать его жене о тайной связи, но Аркадий Бойцов, очень прохладно относился к её угрозам, а потом и сам признался Димкиной маме в измене. Галина Бойцова долго не могла простить мужа, но в итоге они помирились и моя родительница осталась у разбитого корыта.

Когда мне исполнилось пять лет, мать собралась уезжать в другой город, устраивать личную жизнь, а меня привела в дом Бойцовых и оставила чуть ли не на пороге, словно я бродяжка бездомная.

— Если не заберёте, — кричала на Бойцовых мать, — я её в детский дом сдам. Я влюбилась, а Киру его семья не примет.

Аркадий с Галиной молча оставили меня у себя, а через два месяца Галина умерла от пневмонии. Семья Бойцовых часто ездили по работе в Якутию, где Димкина мама сильно простудилась, а потом ещё и толком не лечилась, погрузившись в работу. А по приезду домой, ей стало совсем плохо и потом ещё, в течение трёх дней, жизнь уходила из молодой красивой женщины. Все старания врачей и лечение было бесполезны — она умерла. Димке тогда только семь исполнилось и он почему-то не плакал, а вот я плакала. Мне было очень жаль тихую и очень спокойную Галину, а ещё сильнее мне было жаль себя, что у меня второй раз отняли маму.

После смерти Галины, папа ещё больше стал работать и теперь появлялся дома только раз в полгода. Мной и Димой занимались сменяющие друг друга няни. Менялись они часто и Димка всегда говорил, что из-за меня они уходили, хотя я так никогда не считала. Просто у них была слабая нервная система и маловато терпения.

С братом мы так и не сблизились. Жили каждый своей, параллельной жизнью, что впрочем часто меня устраивало. Но всё изменилось два месяца назад, когда мне исполнилось восемнадцать, а ему двадцать, и он встретил малышку ОлЕньку.

И какого черта он ко мне полез?

Когда на берег стала опускаться темнота, я неохотно зашагала назад. Не всю ночь же здесь шататься, надо возвращаться.

Димкина компания расположилась на южном берегу озера, который был усеян вековыми соснами и скорее напоминал лес, нежели пляж. Песок был только у самого озера или на противоположном северном берегу. Но брат с компанией всегда располагались именно здесь, так как они редко купались, а больше жарили шашлыки, слушали музыку и пили пиво. Других компаний, кроме Димкиной, здесь не было, поэтому они могли отрываться по полной программе, так сказать. Да и палатки они выставляли где угодно, никто им не мешал.

Палатки парни ставили сразу по приезду на озеро и располагались они по всему южному берегу, чтобы не мешать друг другу. По моей глубочайшей просьбе нашу палатку Димка установил где-то в лесу, чтобы я уж точно не услышала вопли фуфырок, когда кто-нибудь из парней будет к ним приставать. Такое уже было и однажды я полночи не спала из-за стонов этих кур.

С наступлением темноты, вся компания очень оживилась. Кто-то танцевал, на небольшой площадке у костра, кто-то жарил мясо, а кто-то просто вопил, как раненое животное. В общем гвалте и из-за басов в колонках, я не слышала ни хрена. Хотя всё же визг и писк дев пробивался и через эту какофонию.

Как вообще на это, можно тратить свою драгоценную жизнь? Нет. Мне такой отдых и на фиг не нужен.

Оглядев подвыпившую компанию, я будто спотыкаюсь о взгляд Коса. Он сидит за накрытым столом с бокалом в руках и немигающе смотрит в мою сторону. Рядом сидит одна из кур и что-то чирикает ему, активно жестикулируя. Вот какого хрена он всё время так смотрит?!

Кос, Игорь и Макс таскались к Димке ещё с младших классов школы. Такие все разные и тем не менее они дружили. Костя и Игорь бывали у нас реже, а вот Макс практически каждый день. Болтун Максик, Умник Игорёк и Псих Костя. Именно так я очень давно охарактеризовала каждого из друзей Димы. Ну, а брат в этой компании был неким организатором, генератором идей. Не зря же все гулянки-пьянки организовывал именно Димка.

И вроде я должна была привыкнуть к этой троице, а нет. Псих Кос вызывал во мне страх, а иногда и некий ужас. С таким взглядом можно без грима в ужастиках сниматься. Многие, да что говорить практически все, находили Костю красивым и загадочным. Я же считала его слишком худым, бледным, волосатым и сумасшедшим… пациентом психбольницы.

Хотя возможно Димка просит его за мной следить?

Стряхнув с куртки невидимый мусор, я попытаюсь избавиться от паутины гипнотического взгляда Коса, а чтобы совсем отвлечься, я подхожу к столу. Так, сейчас посмотрим, что мне можно здесь слопать.

Демонстративно отвернувшись от Кости и его собеседницы, я вытащила из коробки пластиковую тарелку и стала накладывать себе вначале овощи, потом печёные грибы. А после, с сомнением взглянув на плохо прожаренные ребра, решила на этом и остановиться. Парни любили мясо с кровью, а меня от одного взгляда на такую свинину мутило.

И вдруг я почувствовала, что