Злобный король - Мила Кейн Страница 2

Я присел между двумя мертвецами и принялся рыться в их одежде, оглядываясь по сторонам. Мы находились в тускло освещенном гараже. Спрятав в карманах острый нож и два пистолета, я пошел к передней части машины. Водитель разговаривал с пассажиром. Это было почти слишком просто. Проблема заключалась в том, что, если бы я вышиб ему мозги через окно, то наделал бы много шума, а в здании, где мы сейчас сражались насмерть, находилось гораздо больше людей Де Санктиса, чем эти четверо. Мне нужно было выбраться отсюда тихо или существовала вероятность не выбраться вообще.

Я отполз в тень у заднего борта машины и пожертвовал одним из пистолетов. Убедившись, что предохранитель включен, швырнул его в дальний угол затемненного гаража, где он ударился о мусорный бак.

Двое оставшихся мужчин вышли из машины и достали свои пистолеты, явно полагая, что я направляюсь к двери. Они подошли к тому месту, откуда доносился звук, и я двинулся за ними. Как кровожадная тень, которую они не уловили, маячившая у них за спиной. Я схватил первого сзади за горло, держа нож наготове. Его друг резко обернулся на звук хрипа и направил на нас обоих свой пистолет с глушителем. Он сразу же стал беспорядочно стрелять, напуганный до смерти. Приглушенные выстрелы попали в его друга, прикончив его. Я прижал тело к себе как щит и метнул длинный нож. Он вонзился в плечо стрелка, и тот выронил оружие, вскрикнув, как маленький заблудившийся козленок.

Я оказался рядом с ним прежде, чем он понял, что я преодолел дистанцию.

Я повалил его на землю, и он застонал от боли, когда я выдернул нож из его плеча и приставил к шее.

— Где мы?

— Пошел ты, — процедил он.

— Скажи мне, и я проявлю милосердие.

Он моргнул, его яростные глаза впились в мои. Боль могли вынести многие, но надежду? Она была смертельно опасной.

— Нью-Джерси, Каса Нера, поместье Де Санктисов.

— И как отсюда выбраться, не привлекая внимания?

Он облизал толстые губы.

— За домом есть лес. Он тянется почти до самого Трентона. Можно перелезть через стену.

Он едва успел договорить, как его глаза выпучились, а из губ хлынул красный поток. Он произнес одними губами какое-то слово, когда из перерезанного горла на меня брызнула его кровь.

— Это мое милосердие, — сказал я ему, вставая. Я был знаком лишь с таким видом.

Я застыл во внезапной тишине темного гаража, смерть повисла в воздухе. Подождал, не насторожила ли кого-нибудь борьба, но никто не пришел.

Я мог выбраться отсюда. Я был уже на верном пути, но не знал, кто находится снаружи или какова планировка комплекса.

Мне нужен был кто-то для страховки.

Кто-то важный.

Я знал только одного кандидата на эту роль.

Глава 2

София

— София, ты просто спасительница, — пропищала мне в ухо моя лучшая подруга Кьяра.

Я вылезла из такси перед тяжелыми металлическими воротами, обрамляющими длинную каменную подъездную дорожку.

— Верно. Ты у меня в долгу. Снова. Не забывай, — я улыбнулась, несмотря на страдания, которые доставляла помощь подруге в сокрытии ее тайных отношений с моим телохранителем.

Кьяра была единственной дочерью высокопоставленного человека в семье Де Санктис.

Моей famiglia.

Анджело был закаленным телохранителем, который присматривал за мной годами. Как единственной дочери дона, который правил Нью-Джерси, Филадельфией и даже Нью-Йорком, мне не разрешалось никуда ездить одной. Особенно это касалось поездки из художественной школы в Нью-Йорке в мой дом в Нью-Джерси. Теплый и уютный подтекст слова дом вряд ли подходил для обширного комплекса, где обитала семья Де Санктис, но это был единственный дом, который я когда-либо знала.

Сегодня я взяла такси, чтобы дать возможность моему бедному, трудолюбивому защитнику и лучшей подруге побыть наедине. Поступок, который противоречил правилам моего отца и дона. Я никогда не нарушала правила ради себя, но ради лучшей подруги? Стоило рискнуть.

Я стояла за воротами и разглядывала табличку из черного камня, прикрепленную к стене из песчаника. На ней прописью было вырезано «Casa Nera». Напряжение, которое я всегда испытывала, возвращаясь домой, сковало мои плечи, как невидимая петля на шее. Ошейник. Может, я и была любимой и оберегаемой дочерью Антонио Де Санктиса, могущественного capo di capi1 Нью-Джерси, но он держал меня на коротком поводке, как и любого другого члена семьи. Миленькая куколка, которую отец выгуливал по воскресеньям, чтобы произвести впечатление на своих людей. В худшем случае — чистая, нетронутая разменная монета в потенциальном будущем союзе.

Включив обаятельную улыбку, словно лампочку, я повернулась к посту охраны, расположенному слева от ворот.

К счастью, я узнала дежурного.

— Джино, как у тебя дела сегодня? — спросила я, прислоняясь всем телом к щели в его перегородке из оргстекла и хлопая на него глазами.

Он прищурился в ответ.

— Я знаю, что ты задумала, София. Не сработает. Я должен сообщить об этом.

— Но, если ты подумаешь лучше, то поймешь, что это необязательно. Я в порядке. Никто больше не видел…. Ты же не хочешь, чтобы у Анджело были неприятности? Он был шафером на твоей свадьбе.

Большинство мужчин Де Санктис в Каса Нера были мне близки как родные дяди. Мафиози, которые были рядом со мной с тех пор, как я была маленькой девочкой, таскалась за своим старшим братом и играла в прятки на обширной территории комплекса. В моем окружении было тридцать таких же мужчин, как Джино, которого я называла zio2, но он был одним из моих любимчиков.

Джино вздохнул и просмотрел записи камер наблюдения, чтобы убедиться, что никто больше не видел, как я приехала домой на такси.

Он с трудом сглотнул, нервно хрустнув костяшками пальцев.

— Хорошо, но только потому, что твоего отца здесь нет, а сегодня чертовски напряженный день, и я не хочу, чтобы у кого-то из вас были неприятности.

Облегчение превратило мою улыбку в искреннюю.

— Спасибо, Джино, я ценю это. Скажи Энце, что я достала билеты на специальную выставку.

Джино поморщился.

— Отлично, еще одна арт-галерея, по которой мне придется бродить и делать вид, что я заинтересован. Не понимаю, как ты можешь изучать картины и пялиться на них весь день. Это просто краска на холсте.

— Это нечто большее. Это возможность заглянуть в чужую голову. Это побег.

Единственный, который мне доступен. Я не стала произносить вслух последнее. Я не могла изменить того, кем была я и кем был мой отец. Я не могла разрушить стены, которые окружали меня. Стены поверх