Сыграй мою невесту, бывшая (СИ) - Ксения Фави Страница 2

Поцелуев! Нам предстоит целоваться?! Да, это же ведь свадьба… Черт.

Сверху на розовый тинт кладут немного блеска. И сияния на скулы. Хоть что-то во мне должно светиться…

Сколько раз я представляла свадьбу с ним?

Но что она будет фиктивной, даже в кошмаре не снилось. Впрочем, не время распускать нюни.

Так как я (не по вкусу Ивана) волосы стригу в последнее время, длиной они немного ниже плеч. Парикмахер решает гладко убрать их назад. Сделать тугую низкую шишку и пробор. Визажистка согласна — так будет больший акцент на мое прекрасное лицо. Ее слова.

Я не спорю, что красива. Вот только это не приносит мне счастья. А так да, мое личико вполне кукольное — яркие серо-голубые глаза миндалевидной формы, тонкий носик и полные губы.

Мурадов любил кусать их в порыве страсти.

Он прав, с проникновением у нас был только один раз. Но в горячих ласках мы себе не отказывали. Не могли отказать. С ним барьеры моего строгого воспитания рушились один за одним.

И сегодня упадет очередной?

Я ввязываюсь в большую ложь и авантюру.

— Майя, наденем платье, — голос Италия вырывает из мыслей.

Шагаю к белой ткани, которую уже держат. И на мне смыкается "футляр".

Оно четко по фигуре, с декольте. Внизу несколько воланов.

— Угадали с размером… — говорю с удивлением.

— Иван Асланович все про тебя знает, — отвечает стилист, как само собой разумеющееся, — гости заждались. Идем?

Глава 2

Я не знаю, что Иван сказал своей родне. Почему его мать, дядя, кузина шли на бракосочетание, не зная невесты. Вернее, кто будет невестой.

С друзьями проще, но и им он должен был что-то сказать.

— Сюрприз был только для меня? — шиплю у прохода к лестнице.

Сейчас мы будем спускаться сверху вниз в торжественный зал. Публика уже там, томится.

— Хм, что? — Мурадов выныривает из каких-то своих мыслей.

Он ни слова не сказал про мой внешний вид. Завис, когда я вышла к нему, и так молчал всю дорогу к лестнице.

— Ну, что именно я буду невестой, не знала только я? Все остальные в курсе?

Иван качает головой.

— Ты узнала почти самая первая.

У меня нет времени переварить этот факт. Бывший берет мою руку, переплетает пальцы, и мы шагаем к гостям.

Инстинктивно я цепляюсь за него крепче. Хотя бояться мне стоит не нарядную толпу, а его!

— Шш, расслабься, — просит наглец, — я рядом.

— Если бы не ты, ничего бы этого не было, — успеваю ответить.

Ступенька за ступенькой мы движемся вниз. Гости сидят в зрительном мини-зале на черных стульях.

Регистратор — высокая крупная блондинка. Ей за тридцать, но тем не менее в моего жениха летит ее заинтересованный взгляд. Мурадов волнует всех женщин возраста полового согласия.

А вот я волнуюсь сейчас из-за другого.

Первый ряд гостей… Ошалелые лучшие друзья Ивана. Михаил лишь немного насупился в непонятках. А другой, Артем, неодобрительно качает головой.

Здоровяк дядя хмурится, девушка рядом с ним раскрыла ротик от удивления.

Лиза, двоюродная сестра Вани, смотрит на него с хитрой улыбкой. Не удивлюсь, если эта веселая блондинка помогла ему все организовать.

По ним всем я лишь мажу взглядом.

Впиваюсь глазами в другую блондинку. Она старше и не такая стройная. Но ее мнение более важно. Хотя… я уже знаю, каким оно будет. Вон, в глазах слезы и серый мрак. Губы плотно сжаты в нитку. Катерина не хочет позориться, но явно не в силах сдержаться.

Мать бывшего. Она всегда была против нас. Хотела для сына лучшего, чем дочь полубандита, который строит из себя праведника.

И я могу ее понять.

Но во всем, что сегодня происходит, виноват только ваш отпрыск, тетя Катя.

Мурадов так и не отпускает мою руку, поглаживает кожу пальцем. Заботливый! Высвобождаю пальчики. В конце концов, торжественный момент! Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Согласны ли вы…

Начало речи регистраторши я не слушала. Зачем? Вряд ли бы она сказала что-то новое. Например, попросила бы переписать на супруга добрачную квартиру или бросить любимую собачку.

Как там в договорах, мелким почерком? А тут более тихим тоном надо было, наверное. Чтобы невеста махом на все сказала — да.

Нет, такого на регистрации не бывает.

Да и нет у меня ни полностью выкупленной квартиры, ни собачки.

Есть только трехлетний сынок, с которым сейчас сидит моя сестра. А про моего сына будущий муж целиком и полностью в курсе. Не верит, правда, что он не только мой.

— Да, — отвечаю в нужную паузу.

Иван, конечно, тоже согласен.

Против только его мама и, может быть, немного Артем. Но чужое мнение для Вани всегда мало что значило. Так было в восемнадцать, и вряд ли что-то изменилось сейчас. Почему он вряд ли простит мне, что пошла на поводу у отца.

Но если бы папа просто говорил или ругался… Даже б побил. Но мой отец не остановился бы, пока не уничтожил бы Ваню.

— Ну вы даете! — первым поздравляет Таханов.

Это родной дядя супруга, брат Катерины. Мужик суровый местами, но вроде неплохой.

— Не нарушаем семейную традицию, — Иван хмыкает, выбравшись из родственных объятий, — Лизка спонтанно замуж вышла, ты до последнего скрывал свои планы. Теперь наша очередь.

Дядя Борис усмехается.

— Вы всех сделали, ничего не скажешь. Поздравляю, Май. Рад, что вы, наконец, перестали херней страдать.

Улыбаюсь как могу и опускаю глаза. С отцом у Ивана не задалось, они давно в разводе с матерью. И самым близким человеком для него стал дядя Борис. Он доверял ему самые сокровенные мысли.

Видимо, он в курсе про эмоции Вани после нашего разрыва.

Не зря был холоден со мной, когда я передавала для племянника письмо. Именно через Таханова я связалась с бывшим спустя годы.

А теперь Таханов рад…

Поздравляют друзья. Брюнет Миша стал еще коренастее. Ободряюще жмет мне руку. Высокий блондин Артем косится и шепчет на ухо Ване — не торопись с детьми.

Поздно, Тёма.

И только когда толпа возле нас рассасывается, подходит мама.

Странно, но она ничего не говорит сыну. Лишь прижимает его к груди. А вот когда "поздравляет" меня, отчетливо шепчет в ухо.

— Я костьми лягу, чтобы вы развелись.

Так и хочется ей сказать — не утруждайтесь. Проблема скоро исчезнет сама собой. Но я молчу, по-другому не выйдет.

Потом мы снова идем рука об руку с Ваней. Прикосновение его кожи уже не