Мистер Январь - Николь С. Гудин Страница 2

— А откуда ты знаешь где меня найти? — Вкрадчиво спрашивает он.

— Джефф, — говорю я. — Он сказал, что ты будешь здесь.

Не стоило бросать Джеффа на амбразуру, тем более что он меня, видимо, не сдал, однако, было уже поздно. Мой рот выдал информацию до того, как мозг сообразил, что не надо было.

— Ты меня не навещала… — ещё тише говорит Энди.

Не понимаю, специально или нет, но в его тоне слышится обида. Это заставляет меня чувствовать вину, а мне это не нравится.

— Это место не для меня.

— Не звонила…

— Мне нечего было сказать.

Он сейчас так близко ко мне, что, как я и боялась, всё, что я могу чувствовать, это глупый, опьяняющий мужской запах.

Мой разум тут же вбрасывает мне воспоминания как я засыпала и просыпалась, окружённая этим запахом. Так сложно было забыть его, когда Энди ушёл, а сейчас он так близко.

Я заметила, что он не снял обручальное кольцо. И я ненавижу себя за это, но часть меня в восторге от того, что он всё ещё считает себя не свободным. Да, вот такой у меня ебнутый мозг.

Он протягивает руку и медленно проводит пальцами по моей голой руке.

Я вздрагиваю. Ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Я не хочу, чтобы он на меня влиял, но я так устроена. В нем есть что-то, что связано со скрытой частью меня, о которой никто не знает.

Ни один другой мужчина никогда не вызывал во мне такой реакции. Я пыталась двигаться дальше, честно пыталась, но никому не удалось так приблизиться ко мне, как он.

— Пожалуйста, подпиши бумаги, — прошу я его шёпотом, отказываясь от тактики быть сильной и всё держать под контролем.

— Ты знаешь, я не могу этого сделать, — тихо и спокойно говорит он.

Голос его глубокий и хриплый. Именно так, как я люблю, как жажду.

Спрашивать не надо, но вопрос уже слетает с моих губ:

— Почему нет?

— Ты моя жена. Три года в тюрьме этого не отменяют. — В голосе его сталь.

Он не прав. Это изменило всё. В момент, когда он решил, что для него быть вором важнее, чем быть моим мужем, всё изменилось для нас.

И я не позволю ему ходить тут и расточать свою сексуальность на меня.

Мне нужно быть сильной!

Я почти чувствую, как крепнет мой позвоночник, когда моя решимость крепнет.

— А для меня отменяют! — Решительно говорю я ему, стряхиваю его руку со своей и обхожу стол, чтобы между нами был ощутимый барьер. Его рука чуть задерживается в воздухе. Он вздыхает.

— Я хочу развода, — говорю я.

— А я — нет, — рычит он в ответ.

— Полагаю, суд нам поможет.

Я вижу, как дерзость покинула его лицо. Чёрт! Он так красив, когда уязвим. Мне нужно срочно уходить отсюда, пока я не совершила что-то очень-очень глупое.

Вот такой хрупкий, живой Энди куда больше опасен для моего самоконтроля, чем дерзкий и высокомерный.

Я указываю на бумаги:

— Это я оставляю. Хочу, чтобы завтра они были подписаны.

Поворачиваюсь на каблуках и уже почти на выходе слышу:

— Ты даже не спросила, правда ли я это сделал или нет.

На долю секунды я замираю. Тут он прав — я не спрашивала. О чём спрашивать, если его вина была доказана?

Можно было бы спросить сейчас, но не уверена, что смогу вынести его признание. Меня чуть не сломало осознание того, что именно он сделал. Услышать это от него самого? Боюсь, это меня добьет.

Я выхожу за дверь и позволяю ей захлопнуться за мной.

Глава 3

Энди

Я ударяю кулаком по столу и взмахом руки смахиваю на пол стопку бумаг, которые она оставила. Приземляюсь на стул и падаю головой на стол с громким, побежденным стоном. Я не был к этому готов — точно не сегодня. Я знал, что скоро увижусь с ней, но я рассчитывал, что это будет на моих условиях, а не на ее.

Понятия не имею, что она думает обо мне сейчас. Кроме ежемесячной подачи прошения о разводе, я ничего не слышал от своей жены с тех пор, как меня посадили за решетку. Очевидно, она знает больше, чем показывает — узнала же, что я освободился.

Теперь я похож на стереотипного плохого парня — татуировки и справка об освобождении. Но я не настолько плох, чтобы совсем не скучать по своей женщине.

Она, конечно, может делать всё, чтобы спрятаться от меня, но я до сих пор не хочу ничего больше, чем ее. Я хотел эту женщину с первого момента, как увидел когда-то.

— Она все еще слишком горяча для тебя, брат. — Насмешливый голос прерывает мой приступ жалости.

Вытаскиваю руку из-под головы и выставляю Джеффу средний палец.

Да, она слишком горяча, слишком хороша для меня, всегда была такой. У неё могут поменяться волосы или ее изгибы, но она всё та же потрясающая женщина, в этом смысле ничего не изменилось.

Слышу шаги Джеффа и звук волочения ножек стула по полу и вот, он напротив меня.

— Теперь точно все мальчики получили места в первом ряду. — Бормочу я. — Охренеть как здорово.

— Мы всё ещё в шоке — не каждый день жена шефа устраивает такое преставление.

— Дерьмо.

Я руковожу этим местом несколько дней, а уже приношу драму в гараж. Как бы забавно это ни выглядело для сотрудников, это не очень хорошо.

— Я бы не парился, Вуд, половина из них думает, что она сексуальна, а другая половина боится её до усрачки.

Я невесело усмехнулся.

— Так… она просит развода?

— Ничего нового.

— Ты дашь согласие?

Если бы я мог убивать взглядом, этот придурок уже был бы мёртв. Он, конечно, мой старший товарищ, но, если он продолжит нести эту херню, мне придется оторвать ему голову. А он уже поговорил с моей женой за моей спиной и не предупредил меня об этом, так что будет считаться, что это он первый начал.

— Эээ, я приму это за «нет», — говорит он быстро.

— Прими это за «конечно же, бля, нет».

Он кивает и откидывается на спинку стула:

— Я просто спросил. Не устраивай сцен, дорогуша.

— Ты мог бы предупредить меня.

— Мог бы, — пожимает он плечами.

— Так ты теперь на её стороне? — прищуриваю я глаза.

— Не будь ребенком — здесь нет никаких сторон… Ей больно, мужик.