Ирина Лобусова - Пять минут до любви Страница 20

В тот раз свидание происходило не по обычной схеме. Он усадил меня на диван и принялся расхаживать по комнате, даже забыв включить телевизор. Все эти признаки не предвещали мне ничего хорошего. Я внутренне сжалась — что-то мне подсказывало, что сегодня любви не будет и я должна приготовиться к долгому и тяжелому разговору.

— Ты сегодня меня искала. Появилась в магазине, возле завода. Зачем?

Это было не так страшно. Я немного расслабилась.

— Ты меня видел?

— Представь себе! Зачем ты это сделала?

— Хотела знать, где ты работаешь. Ты мне никогда не говорил. Вот я и сама тебя нашла. Разве это запрещено?

— Как ты меня выследила?

— Элементарно!

— Это не ответ!

— А если я не хочу отвечать? Это что, допрос?

— Придется ответить, если ты хочешь еще иметь какие — либо со мной отношения!

— Хорошо. Мне нечего скрывать. Все было очень просто. Я увидела на улице твою машину, она ехала медленно. Пошла следом за ней. Машина остановилась возле магазина и я поняла, что этот магазин — твой. А дальше вошла внутрь, когда ты уехал. Продавщица сказала мне адрес завода. Я пошла туда, но, так как завод выглядел слишком внушительно, и вокруг было очень много людей, я не решилась войти внутрь и тебя спросить.

— Кто тебе назвал адрес в магазине?

— Какая-то девушка, которая очень сильно тебя ругала. И еще она сказала, что увольняется через неделю!

— Я это проверю.

— Проверяй.

— Но тебе лучше сразу сказать правду!

— Какую правду?!

— На кого ты работаешь?

— Бог с тобой! Ни на кого я не работаю! С чего ты взял?

— Учти: я по минутам проверю всю твою жизнь, выясню все твои деловые контакты, узнаю адреса всех твоих любовников и людей и выясню о тебе все, вплоть до того, когда у тебя выпал первый молочный зуб! И если ты мне врешь… Если я узнаю, что ты на кого-то работаешь…

— По — моему, ты сошел с ума! — я поднялась с дивана, — мне лучше уйти!

— Сядь! — голос его прозвучал так страшно, что у меня поневоле подогнулись ноги, — я проверю, и если тебе действительно нечего скрывать, наши отношения могут быть продолженными! Но если ты мне врала хоть в одном слове… Лучше для тебя было бы не родиться на свет!

— Ты мне угрожаешь?

— Возможно!

— Зачем?

Он не ответил. Только остановился прямо напротив меня и тяжелым, нехорошим взглядом уперся прямо мне в лицо.

— Так вот, — слова он произносил обрывисто, четко, и они тяжелым камнем падали на мою голову, — так вот, пока я собираю о тебе информацию и тебя проверяю, никогда больше не смей этого делать!

— Что делать? — я изумилась его переходу.

— Шпионить за мной! Никогда не смей появляться у меня на работе! Никогда не смей подходить даже близко! Никогда не смей появляться в этом магазине! И прохаживаться мимо моего завода! Моя работа тебя не касается! Тебе отведено в моей жизни определенное скромное место и никогда не смей выходить за его пределы! И забудь, где находится моя работа! Забудь, кто я такой! Я запрещаю тебе подходить даже близко! Запрещаю! Ты это поняла? И ослушаться меня не советую!

От обиды все в моем горле пересохло. Что такого я сделала? Зачем он так?

— Нет, я не поняла! А если я не послушаюсь? Что будет, если я снова приду?

— Тогда ты очень сильно об этом пожалеешь!

— Ты снова мне угрожаешь?

— Да, угрожаю, потому, что моя женщина должна знать свое место! И особенно ты! Не заставляй меня обламывать тебе мозги и резко разрывать все наши отношения!

Как всегда — когда он сильно нервничал, то краснел. Я подумала, что у него наверняка поднялось высокое давление. Еще, не дай Бог, хватит инсульт. Я не понимала причины его нервозности, его крика. Но мою волю парализовало только одно — страшная угроза его потерять.

— Ладно. Успокойся. Если ты не хочешь, я больше туда не пойду. Я даже близко не буду подходить к этому месту! Пожалуйста! Ради Бога! Только успокойся и не надо никакого крика!

Он все еще был нервный и красный.

— Понимаешь, я не хочу долгих разговоров на работе. И еще я не хочу, чтобы кто-то знал, что ты у меня есть. Моя личная жизнь должна оставаться тайной. А не выставляться на обозрение всех. Я не хочу, чтобы о тебе трепали языком, чтобы тебя кто-нибудь видел. Ты есть только для меня, моя тайна. Моя драгоценность.

Тут я не выдержала.

— Если это действительно так, какого черта ты послал следить за мной темную машину?

— какую машину? — он сделал вид, что сильно удивился.

— Синие жигули!

— Это совпадение. Тебе показалось. И не смей больше говорить на эту тему!

В его тоне снова появились угрожающие нотки. Я решила, что лучше будет промолчать. Каждые отношения с этим мужчиной индивидуальны и неповторимы, но сложность заключается в том, что в каждом случае нужно твердо знать, что следует, а что не следует говорить. Отношения с богатыми бизнесменами — сплошная непреходящая сложность! Я пожалела, что он богат. Любая девчонка, мечтающая выйти замуж за богатого бизнесмена, побывала бы в моей шкуре! Лучше жить с безработным и голодать! Понурившись, я сидела на диване.

— Вставай. Я отвезу тебя домой.

Кем он был? Бандитом? Он был связан с бандитами, я поняла это по его тону. Бизнесменом, пытающимся заниматься бизнесом в этой стране? Вором? Хитрой бестией, укравшей из — под носа тех, кто не успел проследить, целый завод? Кем он был? Нервным, издерганным, странным человеком? Или великим хитрецом, вечно себе на уме?

Кем он был, я не знала. Но я поняла, что отныне мне следует быть начеку всю свою жизнь. За недолгое время нашей связи (два года — это мало или много?) я прочно изучила одну истину: его совсем нельзя злить. Но самое страшное заключалось в том, что я не знала, что может его разозлить, а что нет! Это было настолько непредсказуемо, что я всегда терялась!

Тот день я запомнила особенно хорошо потому, что именно в тот день (вернее, вечер) и была наша первая ссора. Первые ссоры запоминаются точно так же, как и первые поцелуи. Иногда бывают моменты, когда кажется, что сердце, разорвавшись, выпрыгивает из твоей груди, и кажется, что ты не сможешь пережить эту боль — уже никогда. Но проходит время, и калечащее воспоминание, стираясь, обращается в прах, вызывая на твоих губах разве что саркастическую улыбку. Но иногда бывает наоборот. Редко, но бывает. Когда ничего не значащее слово или поступок, взгляд или жест со временем, внутри, превращаются в кровоточащую рану… Загнивая, рана отравляет весь организм. Внешне — все вроде нормально, а внутри-только горькая боль. Со временем боль не проходит. Тогда внутри черепа словно поселяются черные дыры — настоящего отчаяния, тоски.