Филип Шелби - Мечтатели Страница 20

Поэтому-то Саймон и не услышал тихого, но настойчивого стука в дверь его люкса, пока ритмичные движения головы Мари не довели его почти до высшей точки наслаждения.

– Ах, сукин ты сын!

Саймон оттолкнул испуганную Мари и выпрыгнул из постели.

– Какого дьявола тебе надо? – проревел он, открыв задвижку и злобно уставившись на перепуганного швейцара.

– К вам тут пришли, сэр, – робко проговорил тот.

– Кто?

– Мистер Мак-Куин, сэр.

– Котик, что там такое? – крикнула Мари из постели.

– Заткнись!

Саймон схватил халат, кое-как затянул его поясом и распахнул дверь. Промчавшись мимо швейцара, он, как был, босиком, понесся к лестнице. На площадке стоял Монк Мак-Куин.

Добрый вечер, Саймон, – вежливо приветствовал его Монк.

– Потрудитесь объяснить, в чем дело! – крикнул тот.

Монк стоял и смотрел на него, раздумывая, что к нему больше испытывает: жалость или отвращение.

– И вы тоже, Саймон, – сказал он. – Для начала вы могли бы рассказать, что именно вам известно о скупке Вандербильтом ваших железных дорог. Разумеется, для прессы.

Весть о молниеносном набеге Командора на «Толбот Рейлроудз» всколыхнула финансовые круги, пробудив их от новогоднего похмелья. Вернувшись на Нижний Бродвей, Саймон обнаружил, что здание компании осаждает толпа репортеров. Лишь с помощью нескольких плечистых нью-йоркских полицейских ему удалось пробиться сквозь орущую массу. Вскоре стало ясно, что его возвращение в Нью-Йорк не улучшило положения дел.

Адвокаты, помрачневшие и встревоженные, докладывали ему, что сложившаяся ситуация не из легких: несмотря на конфиденциальный характер сделки, Вандербильт каким-то образом узнал, насколько серьезно она затрагивает интересы «Толбот Рейлроудз». Поскольку Саймон рискнул подтвердить свою заявку на конкурсе наличными деньгами, Вандербильт, воспользовавшись предоставленным шансом, вышел на банки, где Саймон оставил имущество своей компании в качестве залога, и заявил о своем намерении выкупить железные дороги «Толбот Рейлроудз».

– Банки никогда не продадут ему! – заявил Саймон. – Они не посмеют так меня подставить!

– Они это сделают, если вы не сможете вовремя выплатить залог, – сказал старший из юристов. – Мы можем выполнить наши обязательства только в том случае, если правительство разрешит нам начать строительство этих линий незамедлительно. А это означает, что Сенат должен отклонить протесты, поступившие от поселенцев и индейцев.

– Сенат сделает все, как надо, – доверительно сообщил Саймон. – У меня договоренность с сенатором Риджмаунтом из Миннесоты.

На это юристам осталось лишь поднять брови. Никто не знал об этой договоренности, но вникать в ее детали тоже никому не хотелось.

Три дня спустя сенатор Мэтьюс Риджмаунт от штата Десяти Тысяч Озер объявил о своей отставке из верхней палаты Конгресса по состоянию здоровья. Сразу же после принятия его отставки подкомитет по транспорту единодушно проголосовал за дальнейшее обсуждение вопроса о развитии железнодорожного строительства на Среднем Западе и временно предписал компании «Толбот Рейлроудз» воздержаться от начала работ.

– Ты же мне говорил – и обещал, – что Риджмаунту заплатили и он сделает, что нужно! – бушевал Саймон Толбот. – Что, черт побери, произошло?

– Он ушел в отставку, Саймон, вот что произошло, – холодно сказал Пол Миллер. – Ты что, газет не читаешь?

– Так не лучше ли вернуть его из отставки? Или найти кого-нибудь другого, чтобы расшевелить этот комитет и дать нам зеленый свет!

– Никого другого мы не найдем, – вздохнул Миллер. – Ты это знаешь. Риджмаунт был нашей опорой в комитете. Ни у кого нет такого влияния, как у него.

– Слушай, Пол, – проговорил Саймон с угрозой в голосе. – Банки начали этот шум из-за графика выплат. Я согласился на этот график, потому что ты мне пообещал, что я могу начать строительство сразу. Любая задержка – и я не укладываюсь в график. Это знаешь ты. Это знают банки. И, уж конечно, это знает Вандербильт.

– Тебе нужно убедить банки пересмотреть график выплат, – ответил Миллер. – И больше ничего, все очень просто.

– Вот ты и сделай это, если все так просто! – взорвался Саймон. – Проклятье, я наизнанку вывернулся, чтобы вытрясти деньги из этих чертовых банков, а теперь, когда мне нужно время, эти янки уперлись со своим гонором! Ты тоже заинтересован в этом деле, Пол. Теперь твоя очередь их уговаривать!

– Ладно, сдался Пол, подняв руки. – Сделаю все, что смогу.

На следующий день Пол Миллер был приглашен на роскошный ланч в номер люкс на седьмом этаже отеля «Уэлдорф». Он действительно сделал все, что смог.

Роза никогда еще не видела мужа таким. Она всегда представляла Саймона человеком, подчиняющим судьбу своей воле, но всего за несколько, недель этот образ разрушился. Саймон словно постарел на двадцать лег. Он уединился в своем офисе как вор и не выходил из дому без сопровождения полиции. Доведенный до отчаяния непрерывным преследованием репортеров и зловещим молчанием банков, он быстро растерял свои светские манеры и обаяние южанина и впадал в ярость по малейшему поводу. Слугам в Толбот-хаузе пришлось научиться ходить на цыпочках.

Видя, как сжимается кольцо вокруг Саймона, Роза спрашивала себя, не сожалеет ли он сейчас о том состоянии, в котором – по его вине – оказался их брак. Она не находила ни капли сочувствия к мужу. Он иссушил ее сердце, преградив дорогу ее мечтам и желаниям. И вот теперь она, Роза, стала его последней надеждой.

Они сидели друг против друга за длинным «семейным», обеденным столом вишневого дерева, восьмифутовым, до блеска отполированным. Саймон обедал дома в первый раз со времени разрушительного набега Вандербильта. Он сильно исхудал, и одежда висела на нем, как на пугале. Роза заметила, что его рука, тянувшаяся за бокалом, дрожит.

Когда прислуга убрала со стола, Саймон спросил:

– Ты ведь знаешь, что произошло?..

И, не дожидаясь ответа Розы, проговорил:

– Конечно, знаешь.

Она чувствовала по его голосу, что он пытается и не может скрыть горечь.

– Должен ли я объяснить тебе ситуацию, Роза? – спросил Саймон.

– Не надо.

Роза могла бы добавить, что Хью О'Нил, теперешний глава юридического отдела «Глобал Энтерпрайсиз», постоянно наблюдал за происходящим в «Толбот Рейлроудз». Тщательно исследовав вместе с другими юристами пресловутую «отравленную пилюлю», он заявил, что данный пункт завещания Иосафата Джефферсона безупречен. Если бы для борьбы с Вандербильтом Саймону потребовалось имущество «Глобал Энтерпрайсиз», ему ничего не оставалось бы, как иметь дело с Розой.