Татьяна Тронина - Каникулы выдумщицы Страница 20

Ничего не понимая, Муся взяла из его рук книгу, раскрыла на первой странице. Там было написано:

«Моей самой лучшей поклоннице, той, которая заставила меня задуматься о смысле жизни. С уважением – Полина Истокова (И.И. Карабурденко)».

– Спасибо… – растерянно ответила Муся. – Только я не понимаю… о чем это я вас заставила задуматься?

Она все еще ждала, что стоящий перед ней Иван Иванович Карабурденко нахмурится, надуется и начнет сыпать какими-то язвительными колкостями. Но тот, как ни странно, и не думал отчитывать Мусю.

– О смысле жизни, – спокойно повторил Карабурденко. – Знаешь… можно на «ты»? Так вот, знаешь, Мусенька, я ведь не родился таким злым. Я, в общем, не очень плохой человек… только несчастный.

– Да? – осторожно переспросила Муся, все еще не понимая, чем вызвана перемена настроения у Карабурденко.

– Да, – тряхнув наполовину седыми волосами, кивнул головой Иван Иванович. – Я вот отругал тебя несколько дней назад, когда ты подошла ко мне за автографом, а потом подумал – вот такой могла бы быть моя дочь… Тебе ведь лет четырнадцать?

– Ну… почти, – ответила Муся. Она вдруг вспомнила слова Марата о том, что не стоит, не разобравшись, осуждать всех подряд и что, возможно, следует отнестись к Карабурденко с сочувствием. – А почему «могла бы быть»? Ой, извините, что я спрашиваю…

Она внезапно подумала, что дочь Карабурденко умерла и теперь ей могло быть столько же лет, сколько и Мусе.

Карабурденко молчал, глядя куда-то вдаль, за густые леса, и у него были такие грустные, несчастные глаза, что Муся сразу же простила ему все его грубые выходки.

– Она умерла? – шепотом спросила она. – Что с ней, с вашей дочерью?

Карабурденко вздрогнул:

– Нет, что ты! Она жива! Просто я ее никогда не видел. Ни разу в жизни. Ни-ког-да…

Мусе подобные случаи были известны, в особенности из все тех же любовных романов – дети теряли родителей, родители – детей, потом, спустя много лет, все-таки находили и очень сильно радовались…

– Вы ее еще встретите! – с воодушевлением воскликнула она. – У меня есть папа, мой родной папа – я его очень люблю! Я не представляю, как бы я жила без него! Она сама найдет вас… люди в таком возрасте уже вполне самостоятельны, они могут принимать решения…

– Если бы все было так просто… – вздохнул Карабурденко и сел на мраморный бортик возле источника. – Никогда и никому я не рассказывал… эх, а тебе расскажу, потому что ты чистая душа… ты поймешь!

Мусе очень польстило, что ее назвали «чистой душой». Она села рядом с Карабурденко и попросила:

– Расскажите. Говорят, надо обязательно облегчить душу…

– Ладно, – кивнул Карабурденко, вертя в руках свой изящный кувшинчик, в который он набирал целебную воду из источника. – Дело было так… Это было давно. Представь себе молодого человека лет двадцати пяти, очень талантливого, которому все знакомые прочили блестящее будущее. «Ах, ты станешь Львом Толстым, ах, тебя ждет слава Достоевского…» Словом, он был очень высокого мнения о себе. И когда любимая девушка сказала ему, что у них скоро будет ребенок, он очень испугался…

– Чего испугался? – удивилась Муся.

– Ну, ребенок… он будет мешать, он не даст спать ночью, будет пищать все время, понадобится много денег, чтобы растить его. А молодой человек собирался делать карьеру! «Я не хочу, – сказал он своей любимой девушке. – Зачем нам лишние хлопоты?»

– Понимаю, – вымолвила Муся, которой была очень знакома эта ситуация – тоже из любовных романов и кинофильмов.

Карабурденко грустно усмехнулся:

– Это хорошо… а я тогда еще не понимал этого. В общем, я зря ей сказал это. Потому что она обиделась и ушла. В тот же день. И больше я никогда не видел ее. От случайных знакомых спустя некоторое время узнал, что у нее родилась дочь – но как ее зовут, где они живут… Я ищу их до сих пор.

– Вы ничего не придумываете? – вдруг строго спросила Муся. – Уж больно трагическая история… как в ваших романах!

Но Карабурденко не обиделся:

– Собственно, я и стал после этого писать всякие романы, где люди теряют друг друга, а потом находят. Но я ничего не придумал про себя. Так оно все и было!

– Наймите частного детектива, – предложила Муся. – Расклейте объявления, пойдите на телевидение… Ваша дочь должна узнать о своем отце!

– Хм… – пожал плечами Карабурденко. – Боюсь, что моя невеста вышла замуж за другого человека, сменила фамилию… уехала в другой город… может быть, даже за границу! Потому что даже детектив не мог найти ее. Я ведь, действительно, несколько лет назад обращался в частное сыскное агентство.

– Это ужасно… – покачала головой Муся. – Да, некоторые люди умеют обижаться – на всю жизнь.

– Когда я понял, что мне не стать Достоевским, когда я понял, что совершил страшную ошибку, отказавшись от своей дочери, то жизнь стала противна мне. Я сам стал противным и раздражительным, ничто меня не радует. Единственное, чего бы я хотел, – это увидеть свою девочку… Я понял, что нет в моей жизни ничего дороже ее.

Муся всхлипнула, и из ее глаз выкатились две слезинки. Ей очень не хотелось раскисать перед Иваном Ивановичем, но она ничего не могла с собой поделать.

– Вы найдете ее, – дрожащим голосом произнесла она. – Она вас сама найдет!

– Как? – схватился за голову Карабурденко. – Она ничего не знает обо мне, я уверен! Может быть, она даже думает, что ее родным отцом является тот человек, за которого вышла замуж впоследствии моя невеста!

Мусе стало очень нехорошо. Но потом она вспомнила, что у нее и у ее папы родинка в виде звездочки на коленке и одинаковый цвет глаз… да и мама никогда не отличалась особой мстительностью, и вообще у мамы не тот был характер, чтобы годами хранить в себе страшные тайны… Она подумала об этом и немного успокоилась. Только как же помочь Ивану Ивановичу?..

В это время из-за поворота показались Света с Валей. Увидев сидящих на бортике Мусю с Карабурденко, Света нахмурилась и сделала каменное лицо.

– Валя, как мне эта вода надоела! – громко произнесла она. – Ужасная гадость!

– А я привыкла… – легкомысленно ответила Валя.

Они выпили по стаканчику целебной воды из источника и ушли.

– Что это она? – удивился Карабурденко. – Ну та, с хвостиками… Посмотрела на нас, как на врагов народа…

– Это не на вас, это только на меня, – вздохнула Муся. – У нас с этой Светой холодная война. Она такая вредная… Слышали, она про воду сказала? Я так думаю, что это в мой адрес!

– Эх, дети, дети… – пробормотал Карабурденко задумчиво.

«В том же месте, в тот же час», – повторила про себя Муся. Она долго думала о том, что ей надеть, но выбора особого не было – те же вишневые брюки и майка со шнуровкой.