Кэтрин Спэнсер - Ванильный вкус поцелуя Страница 20

— Согласен, Стефани, ты абсолютно права.

— Действительно сейчас лучше все закончить, пока кто-нибудь из нас слишком не увлекся.

— В самом деле! — согласился Матео, милостиво решив не уточнять, кто.

— В конце концов, мы прожили десять лет, не давая друг другу о себе знать, а сейчас в течение нескольких дней совсем забыли о причинах, из-за которых у нас не сложилось в первый раз, и продолжили с того места, на котором остановились.

— Совершенно верно.

— В нашем возрасте непростительно повторять ошибки.

— Совершенно непростительно, — согласился он.

— Ну вот, теперь, когда мы все прояснили, можно закрыть дверь в прошлое и расстаться друзьями.

— Можно? — Матео усмехнулся. — Кого ты хочешь убедить, Стефани? Меня или себя?

— Тебя, конечно!

— Но для этого вовсе не надо было приходить сюда. Вчера я дал ясно понять, что следующий шаг твой, поэтому сегодня тебе ничего не надо было делать. Я бы понял.

— Я подумала, что лучше поговорить с глазу на глаз.

— Согласен, о'кей. Ты сделала то, зачем пришла. — Он положил руку ей на талию, повернул ее и бесцеремонно выставил во двор. — Спасибо и спокойной ночи!

Чувствуя себя совершенно несчастной, Стефани дошла до калитки и в нерешительности остановилась.

— Что-то не так, Стефани?

Она обернулась. Матео стоял, прислонившись к двери. До чего же он красив!

— Да, — чуть не плача, произнесла женщина, — все то же, что и вчера: я не хочу уходить.

На следующий день на виллу пришла Коринна в белой блузке и широкой пышной юбке с рисунком из алых роз и королевских синих васильков. Она была безупречно красива.

— Я пришла повидать вас, Стефани. Можем ли мы где-нибудь поговорить наедине? — Не дожидаясь ответа, Коринна направилась в сад.

Стефани, которая все еще витала в облаках, похолодела от дурного предчувствия и последовала за нею.

— Итак, — без вступления начала Коринна, усевшись на скамью, — вы с Матео бываете вместе, si?

Стефани присела рядом, чувствуя себя в светло-зеленом сарафане блеклым мотыльком рядом с роскошной экзотической бабочкой. Коринна сочетала в себе сильную волю, абсолютную непобедимость и красоту. Вот бы Стефани хоть часть ее достоинств.

— Бываем, — призналась она, чувствуя себя крайне неуютно.

— И он вам нравится? — Коринна проницательно смотрела на нее. — Вам очень нравится Матео?

— Да. — Стефани и не думала отрицать явное.

— И вы не хотите сделать ему больно?

— Нет, — недоумевая, ответила она. — А почему вы думаете иначе?

— Матео сказал мне, что вы уезжаете вместе на уикэнд, — продолжила Коринна, не обращая внимания на вопрос. — Вы уезжаете завтра днем к нему домой в Тоскану и вернетесь только в понедельник утром.

— Верно. — Стефани вдруг снова почувствовала себя девчонкой и, не собираясь оправдываться, смело встретила взгляд женщины. — К чему вы клоните, Коринна? Вы завидуете?

Женщина закрыла глаза и горько усмехнулась.

— О, я действительно завидую! Я завидую вашей молодости, Стефани.

Стефани молчала, не зная, что ответить, и вообще, нужен ли ответ. Через минуту Коринна продолжила:

— Если бы я была моложе, я тут же вышла бы за него замуж. Но мне сорок восемь, я уже не могу родить, а Матео нужна жена, которая могла бы подарить ему сына. — Она открыла глаза и прямо посмотрела на Стефани. — Вы согласны, что у него должен быть сын, Стефани? Что преступно лишать его этого права?

У Стефани пересохло во рту и на мгновение остановилось сердце. Она отчетливо вспомнила, как внимательно рассматривала Коринна Саймона. Такой светленький, но такой знакомый. С такой кожей он мог бы сойти за итальянца.

— Что вы хотите сказать? — с трудом выдавила Стефани. — К сожалению, я не понимаю.

Коринна открыла сумку и достала выцветшую от времени фотографию. Протянув ее, жестко спросила:

— Может быть, это поможет понять, cara!

Стефани почувствовала, что кровь застыла в жилах. На нее смотрел Саймон а возрасте полутора лет. Вернее, не совсем Саймон. Это, без сомнения, была девочка — в длинном платьице, украшенном тонким кружевом, с ленточкой в коротких светлых волосах. Да и время было другое. Остальное — глаза, ямочки на щеках и даже улыбка — все было, как у ее сына.

— Где вы это взяли? — спросила Стефани, заметив, что у нее дрожат руки.

— Из старого альбома. Он был в сундуке вместе с памятными вещами. Когда вы приходили ко мне на ланч, я сразу заметила сходство. Это фотография бабушки Матео по отцу.

— Я вам не верю! Матео совсем не похож на нее.

— Вы правы. Он пошел в итальянскую родню. Но его бабушка швейцарка. Голубоглазая блондинка. Точно как ваш Саймон. Необыкновенное сходство, вы так не считаете?

Онемев от страха, Стефани посмотрела на Коринну.

— Что вы собираетесь делать?

— Вы признаете, что Саймон — сын Матео?

Обессилевшая, уставшая лгать и загнанная в угол, Стефани совсем упала духом.

— Вы не оставили мне иного выбора.

— Тогда, моя дорогая, возникает вопрос, что вы собираетесь делать? Матео узнает правду, в этом вы можете быть уверены. Но я думаю, будет лучше, если вы сами ее откроете.

— Как, Коринна? — Глаза Стефани наполнились слезами. — Как мне сделать это, не разрушив того, что уже есть? Или вы надеетесь именно на это — что он уйдет от меня и снова станет вашим?

Коринна забрала фотографию и крепко сжала дрожащие руки Стефани.

— Послушайте меня, cara, — мягко сказала она. — Я вам не враг, и я не имею ни малейшего желания вставать между вами и Матео.

— Но вы все равно сделаете это!

— Если надо, сделаю. — Коринна вздохнула и снова сжала руки Стефани. — Вы мне нравитесь, Стефани. Я сочувствую вам и не стану притворяться, что вам легко будет выполнить свою задачу. Но если вы заставите меня выбрать чью-то сторону, я выберу сторону Матео. Мы с ним знаем друг друга с того времени, когда детьми проводили лето здесь, на Ишиа. Я прежде всего предана ему. Знаю, как он почитает семью, как надеется однажды обрести свою собственную. Пожалуйста, не просите меня предать его, скрыв от него правду о ребенке, отцом которого он является.

— Но мы только что нашли друг друга! — воскликнула молодая женщина. — Только начали восстанавливать отношения!

Достав платок, Коринна осторожно вытерла слезы Стефани.

— Вы любите его, моя дорогая?

— Да, — рыдая, ответила она. — Я всегда его любила.

— Так сильно, что простили бы его, если вдруг узнали, что у него ребенок от другой женщины?

Стефани чуть подумала, а затем твердо произнесла: