Кэтти Уильямс - Ловушка для Грейси Страница 20

– В пятницу.

– Тогда вы можете приехать в субботу утром. Она посмотрела в его каменно-серые глаза и увидела, что у нее нет никаких шансов отделаться от приглашения.

– У меня нет машины.

– Не надо придумывать отговорки. Люди могут подумать, что вы боитесь меня. Вы можете воспользоваться одной из машин компании, и приезжайте в красном платье – вы знаете в каком. Там будут важные люди – давние и потенциальные клиенты, и мне хотелось бы, чтобы вы произвели хорошее впечатление.

Он медленно улыбнулся, и Грейси захотелось стукнуть его за то, что он знал, что заманил ее в ловушку, и она ничего не может поделать с этим.

– Если там будет Алике, я думаю, не будет большой необходимости в том, чтобы я производила впечатление. – Она ненавидела себя за то, как по-детски и дурно она себя ведет, но от перспективы провести субботу и воскресенье в компании с Морганом ей хотелось громко застонать.

– Она будет там для декорации, а вы моя секретарша. Я хочу, чтобы вы разоружили их своей улыбкой и делали бы мысленно себе заметки, которые могут пригодиться для ориентации в дальнейшем.

– Ладно, хорошо, – уступила она, не зная, чувствовать ли себя польщенной тем, что он сказал, или косвенно оскорбленной.

– И захватите свое бикини. При доме – бассейн, и в такую жару вам, возможно, захочется провести там большую часть времени.

Я очень сомневаюсь в этом, подумала Грейси, послушно кивая головой в знак согласия.

Она была уверена, что ее секретарские обязанности не предполагают ущемления ее свободного времени, но спорить по этому поводу было бы глупо. Помимо всего прочего, эта суббота и воскресенье будут как бы рабочими днями, и поэтому ей нечего было возразить.

Правда, доводы, которые она могла привести, мало что изменили бы. Морган всю свою жизнь только тем и занимался, что добивался своего – то ли путем убеждения, то ли грубым давлением. Он обладал железной волей, и, раз уж он принял решение, ничто не должно стоять ему поперек пути.

По мере того как близилась пятница, ее нервозность все более усиливалась. Она уже ранее сказала Дженни, что приедет забрать ее из больницы сразу после работы, а с Рики договорилась, что он будет ухаживать за ней в субботу и воскресенье. Об этом она ни словом не обмолвилась в разговоре с Морганом. Она не имела ни малейшего представления о том, какой предлог придумал Рики, чтобы не быть на этом сборище, но если у Моргана и были какие-то подозрения, он ничего не сказал ей о них.

Мало того, за последние несколько недель он полностью прекратил обсуждение этой проблемы. Его молчание выводило ее из равновесия даже больше, чем сама Дженни, без умолку болтавшая на эту тему.

Грейси отметала в сторону неприятные мысли и широко улыбалась, встречаясь с сестрой. За неделю до выписки из больницы Дженни в качестве первоочередного мероприятия позвонила в парикмахерскую своему мастеру и просила его приехать. Он сделал ей перманент, уложив волосы так, что теперь они копной кудрей спадали ей на плечи.

– Впервые в жизни мне не терпится скорее пойти на работу, – сказала она, когда они вышли из здания на солнечный свет. – Я не хочу снова попадать в больницу, и я больше никогда не сяду за руль машины, если что-то не в порядке.

По пути домой они болтали о всякой всячине. Если не считать случайно оброненного замечания, Дженни уводила разговор в сторону от Рики, и Грейси проявляла выдержку.

Женщина с ребенком, занимавшая квартиру Дженни, съехала две недели тому назад, и Грейси произвела тщательную уборку перед возвращением сестры. Она считала, что квартира останется в своем первозданном состоянии не больше дня, а затем все пойдет кверху дном из-за присущей Дженни неряшливости.

Грейси с нежностью смотрела на сестру. Дженни, казалось, взрослеет не по дням, а по часам. В голове не укладывается! Она не могла найти объяснение, но от этого впечатление не ослабевало. Не более года назад на нее обрушился бы град упреков. Дескать, как это неудобно, когда старшая сестра постоянно торчит рядом, убирается за нее, потому что она пока еще не совсем хорошо ходит, следит как наседка за каждым ее шагом.

Пока что – как бы не сглазить! – Дженни с непривычным для нее спокойствием воспринимала тот факт, что их разделяет только один этаж.

– Ты без меня управишься сегодня вечером? – спросила Грейси, собираясь уходить.

– Да-с, – ответила Дженни, улыбаясь, – не беспокойся, со мной будет все в порядке, Я ведь знаю, что ты рядом, – наверху. Я всегда могу позвонить тебе, если что-нибудь потребуется. Но этого не будет!

Грейси одобрительно кивнула головой.

– А Рики завтра утром придет?

– М-м-м. – промычала Дженни, отводя глаза в сторону.

Грейси снова начала нервничать. Ее мысли опять вернулись к поездке на Лонг-Айленд, которая сама по себе не сулит ничего приятного, а там ей еще предстоит провести уик-энд в доме Моргана. Она не заметила ничего странного в поведении Дженни.

– Я зайду на тебя посмотреть, когда вернусь, – сказала она рассеянно, наклоняясь и целуя Дженни в кончик носа.

Поездка на Лонг-Айленд оказалась гораздо более приятной, чем ожидала Грейси. Привыкнув к правостороннему движению, она откинулась назад и, не включая кондиционер, открыла окошко, предпочитая, чтобы ее лицо обдувал теплый ветер.

Манхэттен заряжал энергией, но, когда он остался позади, произошла приятная смена обстановки – высокие здания и толпы народа на улицах постепенно уступили место более открытой местности. Возникало ощущение, что ненадолго расстаешься со старым другом.

Морган объяснял ей, как доехать до его дома, он даже нарисовал карту, где с дотошной точностью пометил все заметные ориентиры.

Его дом был расположен на северном побережье, и Грейси чуть было не проскочила мимо, потому что единственным указанием на него были кованые железные ворота, которые выходили на такую длинную подъездную аллею, что ее можно было легко принять за улицу. По обе стороны располагались сады, в которых росли рододендроны, азалии и декоративный кустарник. Грейси подумала, что для достижения такого поразительного эффекта потребовалась, наверное, многомесячная работа целой армии садовников. Ярко-зеленый ковер переливался почти до неприличия кричащими расцветками. Она медленно ехала, восторженно созерцая открывшуюся глазам картину.

По впечатляющей подъездной аллее она составила себе представление о том, каким должен быть дом Моргана, но действительность превзошла все ее ожидания, когда она увидела гигантский особняк, возникший перед ее взором.

Он весь как будто прижался к земле, на фронтоне выделялись четыре колонны, которые ослепительно сверкали от солнечных лучей. Окна были длинные и узкие, кроме одного круглого из витражного стекла, расположенного непосредственно над большими темными деревянными дверями. Не очень-то и расслабишься в свое удовольствие, подумала она с кривой усмешкой, подходя к парадной двери с сумкой, в которой были вещи для ночевки.