Джулия Баксбаум - Расскажи мне три истории Страница 20

Я: Не стоит. Все хорошо. Подружилась с Дри.

Скарлетт: Только не говори, что она лучше меня.

Я: Да никогда.

Скарлетт: Как там мистер Холмс?

Я: Без понятия. Он постоянно с мачехой. Мы не пересекаемся.

Скарлетт: Адам Кравитц хочет, чтобы я пошла с ним на выпускной.

Я: ЧТО?!? А ты не торопишься мне об этом рассказать. И?

Скарлетт: Посмотрим.

Я: Как он попросил?

Скарлетт: Смской. Очень милой. Ну знаешь. Он стеснительный.

Я: Думаю, он понабрался опыта в поцелуях.

Скарлетт: Я расскажу тебе. Может быть. Знаешь, он попросил меня только потому, что тебя тут нет.

Я: Не правда.

Скарлетт: Мне кажется, мы постоянно разговариваем о тебе и о том, как нам тебя не хватает.

Я: Ну уж нет. Двигайся дальше и преуспей.

Скарлетт: Ботанка.

Я: Если бы я использовала выражение «оки-доки», то прозвучала еще более ботанистей, чем сейчас, да?

Скарлетт: ОМГ. Серьезно, если не хочешь, чтоб над тобой издевались целую вечность, НЕ ГОВОРИ «ОКИ-ДОКИ».

Я: Да, так и подумала.

НН: милая шляпка.

Я: Спасибо. Вообще-то это довольно-таки странно. Ты знаешь, что на мне сегодня надето, а я до сих пор без понятия кто ты?

НН: джинсы, футболка, кроссовки. то же, что вчера, и то же, что будет завтра. ты ничего не упускаешь.

Я: Дело не в этом.

НН: что случилось с твоей головой? мне нужно с кем-то подраться за тебя?

Я: Знаешь, это второй случай за день, когда кто-то предлагает вступиться за мою честь. Это заставляет девушку почувствовать себя особенной. Но не стоит. Виновник всего лишь чехол от гитары.

НН: АУЧ.

Я: Приятного мало. Обычно я не такая растяпа. Чувствую себя героиней романтической комедии, хотя в той ситуации не было ничего романтичного и смешного. И мне не нравится этот перифраз.

НН: извини за задержку с ответом. искал значение слова «перифраз». не думай, что я такой тупой.

Я: Я не словарный сноб. Просто они мне нравятся.

НН: как и мне. кто еще предлагал защитить твою честь? мне нужно побить его?

Я: Нет. Моя лучшая подруга из дома. Скарлетт.

НН: мне она нравится.

Я: Это странно, если я считаю, что она бы тебе действительно понравилась?

НН: неа.

Я: Как прошел день?

НН: отлично. за исключением обстановки дома.

Я: Хочешь поговорить об этом? Или, точнее, нужно было сказать «написать об этом»?

НН: не особо. дело в маме. у нее сейчас… тяжелые времена.

Я: Ага. Знаю, каково это.

НН: жить в тяжелые времена? или насчет мамы?

Я: И то, и другое, вообще-то.

Я: Ну в каком-то роде.

Я: Сложно объяснить.

НН: да мне тоже. это чертовски сложно.

Я: Эй, какое твое любимое слово?

НН: зачем.

Я: просто подумала, что должна узнать это о тебе.

НН: да не, я имел в виду, мое любимое слово «зачем».

Я: Хорошее слово. Зачем.

НН: не так ли? в самом деле. и слово, и вопрос. а твое?

Я: Вафлить.

НН: ухх. и приятная еда на завтрак, и еще грамота.ру подсказывает мне, что также употребляется в значении «тянуть резину».

Я: В точку.

НН: думаю, нам стоит хоть раз поесть вафель вместе.

Я: допускаю, что стоит.

На следующий день в обед я сижу вместе с Дри и ее подругой Агнес, которая, вероятно, выполняет для нее роль «Скарлетт». Я все еще слишком новенькая, чтобы понять, какое место в школьной иерархии занимает этот столик. Кажись, ни одно из моих старых правил тут не работает. В Чикаго спортсмены, которые собирались по субботам на парковке перед боулингом, усаживались в открытых кузовах хэтчбеков, попивали дешевое пиво в упаковках и бросали пустые банки в урну, считались популярными, а ботаники из драмкружка с болезненным пирсингом и с прядками волос, выкрашенными в цвет сахарной ваты, считались, эм, ботанами. Тео и Агнес вообще бы не относились ни к одной из каст. Тут же напротив, занятия по драматургии считаются крутыми, впрочем, как уроки, так и внеклассная деятельность.

Дома я не была ни спортсменкой, ни ботанкой из драмкружка. Я относилась к тем середнячкам, которые необходимы любой школе для эффективного существования – к рабочим пчелам. Мы занимались в классах отличников, вели школьную газету и ежегодник и состояли в студенческом совете. Мы не были даже и близко популярны, но, по крайней мере, являлись незаменимыми (в моей старой школе было важно отличать рабочих пчелок от явных компьютерных задротов: те были еще менее популярны, чем ботаники из драмкружка, но они были слишком заняты программированием и своими виртуальными фантазиями, чтобы это заметить).

По правде говоря, мне неважно, к какой ячейке относятся Дри и Агнес, потому что с ними намного лучше, чем сидеть в одиночестве на скамейке. Это шажок вперед.

– Как по мне, если ты собираешься запостить такое странное дерьмо в инстаграме, то валяй, – говорит Агнес. Без понятия, о чем они с Дри спорят, но знаю только, что каждая из них, кажется, отстаивает свою точку зрения. Агнес – миниатюрная девушка с огненно-красными волосами и стрижкой боб, с оправой из пластика, как у Дри, и расплющенным носом, по которому, кажется, кто-то сильно ударил, и он остался в таком состоянии. Она не красавица, ее нельзя назвать даже хорошенькой, но она милая. Вот что случается, когда вы изображаете что-то большое и помещаете это в миниатюру.

Ладно, тут мне надо кое в чем признаться. В том, о чем я до этого никому не рассказывала, даже Скар. Если я знакомлюсь с кем-то новым, то задаюсь неизбежным женским вопросом: «Она красивее меня?». И, по правде говоря, зачастую ответ – да, что, кажется, делает это сравнение чуть менее оскорбительным. Знаю, я не уродина – одежда нормального размера (ничего балахонистого или слишком обтягивающего), но я определенно выгляжу иначе, чем местные девушки.