Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство Страница 20

Я взяла телефон и проверила входящие сообщения. Первое — от нашей домработницы. Она не сможет прийти завтра. Второе — насчет детского праздника, куда собирается Брук. Третье — от Натана. Он прилетит только завтра и обещает вечером позвонить в банк насчет моей кредитки, но я в любом случае не смогу ею пользоваться, пока он все не уладит.

Я боюсь пользоваться «Американ экспресс». То есть кредиток у меня больше нет. Это странная мысль и очень неприятная, потому что я не ношу с собой наличные. Я привыкла расплачиваться карточкой.

Анника зашла в кухню. Я сказала, что Натана не будет до завтра и что вечером она мне понадобится. Анника ответила, что у нее на сегодня свои планы. Я обещала заплатить вдвое, если она посидит с детьми допоздна, чтобы я могла сходить на вечеринку в честь начала учебного года. Анника предпочла получить наличными. Я согласилась.

Вечеринка в честь начала учебного года меня разочаровала. Я произнесла речь без бумажки, публика смеялась там, где я этого ожидала; закончив, я передала микрофон заместителю директора, сошла со сцены и услышала аплодисменты, но не обратила на них особого внимания. Никто не сомневался, что я хороший оратор. Что я интересная, веселая и всегда готова помочь. Я лишь делаю то, что от меня ожидают.

Сначала я зашла на собрание в класс мисс Джонсон, а потом, во время трехминутной перемены, поспешила к миссис Осборн, но, вместо того чтобы пристроиться за партой Джеммы, перед доской, встала у дальней стены. Недавно миссис Осборн прислала мне письмо и предупредила, что пересадила Джемму вперед, дабы помочь ей «сосредоточиться». Стоя в дальнем углу, я смотрела на пустую парту Джеммы и краем уха слушала миссис Осборн, которая озвучивала план занятий на предстоящий год.

Дети прочтут три романа, множество рассказов, стихов и статей. Они будут заниматься математикой и естествознанием, в том числе пользоваться микроскопами, проводить исследования и писать научные доклады.

Я прислушивалась к миссис Осборн, и настроение у меня ухудшалось. Джемма не сумеет выполнить даже половину перечисленного без постоянной родительской помощи. Слава Богу, Брук всего лишь во втором классе. Начнется сущий кошмар, когда обеим моим старшим дочерям понадобится помощь с эссе и докладами.

Как же справляются другие родители? Как они совмещают футбольные тренировки и субботние матчи, уроки музыки и танцев, не считая часов, затраченных на домашнее задание? Я наняла Аннику, потому что не могу разорваться, — иногда девочкам нужно быть в трех разных местах одновременно. Если не на танцах, то у репетитора; если не у репетитора, то на тренировке; если не на тренировке, то на уроке музыки.

Мое детство было куда спокойнее. Мы просто не могли позволить себе такого. Музыкой я занималась только в школе. С четвертого по шестой класс все учились играть на музыкальных инструментах (их предоставляла школа). По вторникам и пятницам проходили репетиции оркестра, и дважды в год мы устраивали концерты для родителей. Хотя участие в оркестре было принудительным, мне нравилось играть на скрипке. Я упражнялась каждый день — так, как нас учили. Большинство детей этого не делали и не добивались никакого успеха. К концу средней школы я уже неплохо играла. К сожалению, я бросила скрипку, когда вступила в группу поддержки.

Миссис Осборн, как будто читая мои мысли, перешла к музыкальной программе пятого класса.

— Как вы уже, вероятно, слышали, в пятом классе все дети учатся играть на музыкальных инструментах. — Родители начали переговариваться, она сделала паузу и подождала, пока они успокоятся. — Учителя музыки поинтересуются пристрастиями детей, но учтите: пятиклассники все равно пройдут некоторую проверку. Вряд ли ребенку позволят играть на виолончели, если он не сумеет обхватить инструмент, или на трубе, если у него недостаточно развиты легкие. Инструменты будут распределены в конце месяца.

Книги, доклады, эссе, музыкальные инструменты. Список меня ошеломил. Вовсе не потому, что для детей это лишнее, просто я знаю Джемму: как и в прошлом году, она будет сопротивляться изо всех сил. В свое время я преуспевала в школе. Джемма либо не может, либо не хочет. Она будет любыми способами увиливать от домашней работы, в том числе и лгать, что ничего не задано.

Я устало закрыла глаза. Как все скверно. Даже не знаю, почему мне так плохо. У меня есть все, что угодно. В шестнадцать лет я мечтала о многом. О красоте. Богатстве. Успехе.

Я хотела красивого богатого мужа, который хорош в постели, но не настолько сексуален, чтобы я ревновала. Я хотела, чтобы он обладал массой достоинств и был из хорошей семьи. Я хотела, чтобы он был целеустремленным и преуспевающим. Чтобы мы жили в большом красивом доме и общались с приятными людьми. Я хотела двоих детей и одного младенца. (В моем представлении младенец вечно оставался грудным, он гулил и улыбался — очаровательный розовый или голубой сверток в детской коляске, непременно в коляске, потому что у нас будет семья как в журнале «Стиль», которая может позволить себе настоящую английскую няню, а настоящая английская няня, разумеется, захочет большую, устойчивую английскую коляску.)

Я об этом мечтала. И шестнадцать лет спустя получила.

Все вышеперечисленное.

Шикарный дом, муж, двое детей и младенец (впрочем, младенец вырос — моей младшей дочери уже четыре с половиной). Даже няня с правильной коляской.

Проблема в том — если это действительно проблема, — что моя жизнь кажется прекрасной лишь со стороны, но на самом деле она не так уж легка. Постоянное напряжение. Бесконечный стресс.

Тихонько вздохнув, я встретилась взглядом с Мартой Зинсер. Не знаю, долго ли она за мной наблюдала. На мгновение мне захотелось заплакать. Все неприятности обрушились на меня: внезапный отъезд Натана, заблокированная кредитка, разговор с Люси, финансовый отчет… Но я сразу вспомнила о подругах, об обязанностях перед школой и семьей. Я вскинула подбородок и распрямила плечи. Мне не за что извиняться. Я стараюсь изо всех сил.

Марта отвела глаза. Слава Богу.

На следующее утро будильник прозвенел дважды. Но мне не хотелось просыпаться. А потом я вспомнила, что Натана нет дома. Я с трудом встала и зашлепала по коридору будить девочек, по-прежнему в розовой полосатой ночнушке, которую дочери подарили мне на День святого Валентина. На груди нарисовано большое сердце, а еще одно — на спине, чуть выше задницы.

Брук — «жаворонок». Я будила ее первой, потому что это легко. Тори перекатилась на другой бок и снова заснула. Джемма сердито посмотрела на меня, ее густые светлые волосы рассыпались по подушке.