Пат Бут - Майами Страница 20

— Так ты говоришь, что Лайза перейдет к тебе назло Джонни? Чтобы ему насолить?

— Да, и это факт, что мы добьемся успеха. Она доверяет мне. Она верит в меня. О, а еще я сказала ей, что ты соглашаешься подписать контракт в моем агентстве. Думаю, что это вообще стало решающим фактором.

Криста хихикнула, признавшись во лжи.

— О, я понимаю, — сказал Стив, вовсе не приходя в ужас от хитрости Кристы. Он уважал такие вещи. — А теперь, сладчайшая Криста, ты делаешь вид, что Лайза уже сидит в твоей лодке, чтобы подцепить на крючок меня?

— Нет! — Она выложила свои карты на стол лицом вниз. — Она обещала подписать со мной контракт в тот день, когда увидит твою подпись на договоре. Ты можешь посмотреть в контракте Лайзы это условие. Мы могли бы проделать все это вместе, а также совершить сделку по реальному имуществу. Тогда каждый увидит, с чем пришли остальные.

Стив снова задумался. Это была интригующая идея. Оригинальная, с привкусом восторга и авантюры, а кроме того на другом конце этой радуги ясно светила возможность заработать серьезные деньги. Когда ты вступаешь в критический возраст, жизнь обнаруживает тенденцию к потускнению. Дожить до этого означало большое удовольствие. Пребывать там, однако, доставляет все меньше и меньше радости. И вот его просят рискнуть всем и выпрыгнуть из теплого лона безопасности в живительную реальность джунглей с их вечной борьбой за выживание. К тому же это просит Криста, девушка, которую он любил больше, чем кого-либо еще. Они станут партнерами в отважной, новой схеме рекламной фотографии. Еще раз в его жизни краски станут яркими, звуки звонкими, вкусовые ощущения восхитительными, когда вместе они станут строить воспоминания о будущем, а не опираться на память о прошлом.

Криста прикусила язык. Сейчас настало время помолчать, даже если тебе отчаянно хочется говорить. Такой наступил момент. Все, что она ни скажет, обнаружит ее нетерпение, а нетерпение во время сделки стоит потери лишних денег. Она выложила все свои козыри. Ее душа витала в парном, жарком воздухе. Теперь очередь за Стивом, а прошлое у них было общим. Музыканты выбрали момент и заиграли. «Нет, женщина, не плачь», пели они, когда призрак Боба Марлея плыл над окаймленным пальмами пляжем. Все, хватит. В мыслях Стив Питтс уже опрокинулся на спину и дрыгал в воздухе лапками. Кристы было слишком много. Спорить с ней все равно, что спорить с ураганом «Cat 5», который в один прекрасный день обрушится на этот остров и вспрыснет немного столь необходимого адреналина в артерии тех псевдолюдей, которые его населяли. Уф, сопротивляться Кристе невозможно. Ей нельзя было сопротивляться уже тогда, давно, у бассейна, когда она прервала его съемку и заявила, что он должен сделать из нее звезду. Она непобедима и теперь, когда возлежит на песке, словно на любовнике, и смотрит на него глазами, в которых пылает желание.

— Я вхожу в игру, — сказал он просто. — Это будет клево.

— Слава Богу, Стив, это потрясающе.

Она вскочила, и верх ее бикини напрягся, чтобы удержать свой замечательный груз. Вся в песке, словно длинноногий жеребенок, вскочивший с земли в деревенском загоне, она прыгнула на него, обхватила руками и поцеловала. Это был момент наивысшего подъема. Она не была фантазеркой. Она была реалисткой. Ее воспламенило то, что дело было решено. Одним махом она обеспечила фундамент своей амбициозной схемы, а строилась она на скале, а не на зыбучем песке. Родригес и Питтс. Питтс и Родригес. Она приперла к стенке рынок визуальной красоты. Она высадила противников из привычных рамок, без которых никто до этого не мог позволить себе работать. И теперь остается вопрос исключительно о том, как придумать цену для того, что цены не имеет. Гора денег, которую она построила за время своей карьеры фотомодели, и ее аванс за книгу уже казались такими малюсенькими. Впереди брезжили серьезные баксы, такие, что сотрут из памяти благовоспитанную псевдобедность ее детских лет и заполнят пустоту в ее жизни, позволив ей иметь то, в чем она нуждается больше, чем в кислороде… ее собственную неповторимость и свободу действий.

— Господи, Криста, отцепись от меня, слышишь? А то все подумают, что я порядочный.

Он захохотал, когда она навалилась на него, упал спиной на песок с Кристой наверху. Она тоже хихикала, тиская и щекоча его. Много лет назад он изменил ее жизнь. И теперь обещает сделать это снова. И что там говорится про коммерцию и похоть? Да, что бы ни говорили. Все верно.

— Господи Боже, секс на пикнике в Палм-Бич? Что еще люди придумают дальше?

Патрицианский голос, полный псевдовысокомерного и насмешливого удивления, вторгся в видения Кристы о ее чудесном будущем.

Яркая упаковка от Лилии Пулитцер, тошнотворный коктейль из лимонно-желтого, пастельно-розового и бананово-желтого, нависла над ними. Похожая на учительницу подготовительных классов, женщина, которую облегали эти цвета, выглядела так, словно она только что сделала «смертельную» подачу мяча. Ее ноги напоминали стволы деревьев, ширина их была одинаковой что в щиколотке, что у колена, однако в бедрах они неимоверно расширялись, встречаясь с задом-наковальней. Загар ее был махагонового цвета, словно она только что вернулась с теннисного корта. Она гневно пыхтела маленькой черутовой трубкой.

— Ну, так кто же это ухитрился сохранить свои гормоны живыми к концу сезона? Криста? Неужели это Криста Кенвуд? Боже, и в самом деле. Что бы ты там ни принимала, поделись со мной.

Криста не без усилий повернулась назад и уставилась против солнца на амазонку.

— Боже, Пышка! Ты-то как поживаешь? Я думала, что ты живешь в Висконсине либо где-то еще в глубинке.

— Я и жила, с обалденным мужиком, который меня лупцевал. К несчастью, он свалился с лошади, и тогда мне пришлось бить его самой, а это не доставляло мне и половину того, прежнего, удовольствия, так что я бросила его и вернулась сюда снова. Палм-Бич просто рай для мазохистов, и я уверена, что джентльмен, которого ты терзаешь на песке, непременно согласится. Можешь нас представить друг другу?

— О, Стив, это Марта Келлог. Марта, Стив Питтс.

В Палм-Бич второе имя считалось гораздо более важным, чем первое.

— Питтс, — произнесла вагнерианская фигура в юбочке. — Кажется, в Мэне живут какие-то кузены Питтс. — Она грозно уставилась на него. Стиву не было ясно, какую карму, хорошую или плохую, усилит его подтверждение родственных уз.

— Я изменил фамилию в двадцать один год, раньше был Болл, — сказал он на всякий случай. У него появилось предчувствие, что в Марте Келлог он может встретить Ватерлоо.

— Как все подходит, — ответила она, фыркая. — В этом городе все наши балы на самом деле провалы[8]. Уж я-то знаю. Я устраиваю большинство из них.