Елена Чалова - Пустите меня в Рим Страница 20

За завтраком Ежик ворчал и бубнил вполне по-человечески, но потом его оживившаяся было мордашка опять приобрела задумчиво-отрешенное выражение. Видимо, вдохновение, обрадованное полным желудком и отдохнувшим видом хозяина, поспешило вернуться, и они на пару удалились к компьютеру, а я принялась убирать завтрак. Затренькал телефон – внутренняя связь.

– К вам посетитель, – сообщил охранник.

– Пустите, – попросила я, удивляясь, кого принесло в такую рань, да еще чужого.

Это оказался Дим. Он не смог скрыть облегчения, увидев меня живой-здоровой, но потом нахмурился и принялся ворчать по поводу того, что так не годится, что я его сорвала с места, он несся как ненормальный, думал, мало ли что. И вообще, как у меня с головой – то крысы, то собаки, то ежики под столами бегают. Пришлось спешно прибегать к умасливанию и этого представителя семейства недовольных мужиков и поить его кофе, кормить казенными блинчиками. Поев, Дим подобрел, но, в отличие от Ежика, его на сытый желудок посетило не вдохновение, а вожделение.

– Эй-эй, ты чего! Я на работе. И вообще, там человек в комнате.

– Он за стенкой, – пробубнил мой разошедшийся программер. – А если то, что ты про него рассказала, правда, то мы может трахаться непосредственно у его стола – ему все равно: он занят.

– Слушай, давай вечером.

– Ммм.

Стало ясно, что до вечера эта твердая штука, упорно мной ощущаемая, так как я уже некоторое время вертелась на коленях у милого, не доживет. Я вырвалась из цепких лап любимого, долетела до входной двери и быстро закрыла ее на ключ. Если вдруг кого принесет – подождут. Потом сбросила сапожки и стащила с себя колготки. Сознайтесь, что колготки – вещь удобная, ничего никуда не дует, и не сползают как чулки. Но снять их изящно и сексуально, а тем более когда времени мало, у меня лично вряд ли получилось бы. Я и пробовать не стала, сунула их в карман куртки, висевшей у двери, и вернулась на кухню. Дим встретил меня широкой улыбкой. Я взгромоздилась к нему на колени, лицом к лицу, про себя порадовалась, что тут имеется диванчик типа кухонный уголок, потому как на стуле нам было бы куда менее удобно. Дим извелся от нетерпения, и я предположила, что наши радости секса будут недолгими. Но ничего подобного – милый подошел к делу с душой, и, побуждаемая его руками, ртом и прочими частями тела, я скоро напрочь позабыла о времени и о том, где мы, собственно. Да здравствует импровизация, девочки! Вот почему так? Иной раз готовишься, стараешься: голову помоешь, свечи зажжешь, а получается все как-то не очень. А вот сейчас – на столе грязные чашки и остатки блинчиков, за стенкой Ежик и гул компьютеров, Дим примчался с работы. На мне не выходной, с кружавчиками, комплект белья, а самые простые черные трусики и гладкий трикотажный лифчик. А вот поди ж ты, нас так закрутило, что, без сил упав на грудь Дима и тяжело дыша, я слушала голоса, раздававшиеся из коридора, и даже не реагировала. Дим прочухался быстрее. Он ущипнул меня за попу и шепнул:

– Я думал, ты заперла дверь.

– Я и запирала. – Я с трудом сползла с него. – Ежик открыл, наверное.

После недолгой, но интенсивной скачки ноги болели, и вообще, в коленках ощущалась некоторая неустойчивость. Сейчас бы полежать, но где там. Дим уже застегнул штаны и был вроде как ни при чем. Понятно, одна я дура – ноги лаково блестят от бедер до колен, трусики мокрые, общий вид обалдевший. Я потрясла головой, цапнула со стола салфетки и кое-как вытерлась. Потом поправила одежду и пригладила волосы. Вопросительно взглянула на Дима, тот кивнул: мол, все нормально. Правда, глупо ухмыльнулся при этом, но я списала это на смущение. Должен же он его испытывать – все-таки трахаться в чужом офисе, да еще когда по нему кто-то ходит, это как-то... Взглянув на своего программера еще раз, я поняла, что ничего, кроме умиротворения и желания покурить, он не испытывает. Выскользнув из кухни, я убедилась, что Ежик размножился – у его компьютера торчали три кудлатых головы и что-то там себе бубнили. Пользуясь тем, что все внимание сотрудников поглощено решением производственных задач, я вытолкала Дима из офиса, отказалась с ним покурить на лестнице – не с голыми же ногами – и побежала в туалет приводить себя в порядок. Так, белье высохнет, колготки целые, надела, ура! Теперь морда лица. Я уставилась в зеркало над раковиной и тихо застонала. Ах он поганец! Так вот почему ухмылялся! Съеденная помада – фигня. Тушь чуток поплыла – подправим, но над самой ключицей красовался яркий и недвусмысленный засос. А у меня кофточка с круглым вырезом. И как я буду такая красивая? Затонировать – по опыту знаю, что фигня получится. Я как-то в институте замазывала подружке такую красоту. Ну, Дим, ну, погоди! Я привела себя в порядок, причесалась и тоскливо уставилась на засос. Так, пойду на кухню, там есть аптечка. Залеплю пластырем. Скажу – оцарапалась случайно. Ногтем. Или... или прыщик содрала.

В кухоньке обнаружилась Елизавета Сергеевна, единственная дама, работающая в отделе маркетинга, и единственное существо женского пола в нашей конторе, которое вообще можно назвать дамой. Две девицы отдела тестирования на такое почетное звание не тянут, во-первых, по причине молодости, а во-вторых, потому, что выглядят полными лахудрами. Елизавета, как всегда, сверкала аккуратным маникюром, симпатичным брючным костюмом и приветливой улыбкой.

Я бочком просочилась в кухню, неловко завозилась, пытаясь раскопать в шкафу аптечку и не поворачиваться к Елизавете Сергеевне засосом. Но та конечно же углядела.

– Не смущайтесь, Танечка, в вашем возрасте такие вещи смотрятся мило.

– Спасибо, но я чувствую себя неловко. Лучше все же заклеить.

– Подождите. – Она отставила в сторону кружку с чаем и поднялась. – Сейчас вернусь. Ничего пока не клейте.

Вернулась она с шелковым шейным платочком нежно-персикового цвета.

– Вот, Танечка, возьмите. Давайте-ка я вам сама повяжу. Идите посмотрите в зеркало, по-моему, ничего.

Я убежала в коридор и с удивлением обнаружила, что платочек не только закрыл следы моего грехопадения на рабочем месте, но и придал моей физиономии дополнительный шарм. Я принялась горячо благодарить Елизавету, клятвенно заверяя, что платочек завтра верну, но она покачала головой:

– Не нужно. Понимаете, купила его сама не знаю почему. Хотя абсолютно не мой цвет, я ношу только холодные оттенки. А вам действительно очень идет.

Прямо с ума сойти какой день сегодня – и секс на работе случился, и подарок обломился, а ведь еще не вечер, подумала я. И точно. Как в воду глядела. Вернувшись вечером домой, я застала семейство моих друзей в состоянии нездорового затишья.

Быстро оглядев детей, Светку и ее восточного красавца, я убедилась, что все выглядят вполне здоровыми. За поздним ужином Светка долго хмурилась и со стуком швыряла на стол тарелки. Потом все же раскололась. Оказывается, завтра вечером приезжают родственники мужа, которые, по славной восточной традиции, на гостиницы тратиться не будут, а хотят остановиться, как всегда, у Ромиля. Впрочем, зря я наехала на Светкиного красавца. При чем тут Восток? Найти в Москве недорогую и нормальную гостиницу нереально – проще отыскать призрак Иосифа Виссарионовича на Красной площади. Сама же Светка, когда я на второй день по приезде попыталась вякнуть, что не хочу их стеснять и что надо бы поискать гостиницу, хрюкнула и заявила, что в этом славном городе есть два типа отелей – «Мариотт», куда я смогу попасть, только если стану женой Абрамовича или, на худой конец, арабского шейха; и гостиница «Молодежная», которая являет собой притон с большим и постоянно проживающим населением и может служить иллюстрацией к учебнику по уголовному праву.