Айрис Джоансен - Путеводная звезда Страница 20

— Я рад, что есть хоть одна вещь, которая тебе нравится. — Он улыбнулся. — А может быть, даже две.

— Определенно две. — Ронни счастливо вздохнула. Она прижалась к нему и крепко обняла. — Ведь было хорошо, правда? Хорошо и по-настоящему.

— Тихо, тихо. — Он погладил ее по спине. — Так все и было. Почему ты так взволновалась?

— Я хочу, чтобы это продолжалось. Я хочу, чтобы это было всегда. — Она запнулась. — Забудь, что я сказала тебе. Я не это имела в виду. Ты не должен чувствовать, что я давлю на тебя…

Он закрыл ей рот поцелуем.

— Я испытываю давление с тех самых пор, как ты вошла в мою жизнь. Думаешь, почему я не затащил вчера тебя в постель? Со мной никогда не было ничего подобного. Я чувствую ответственность за тебя, хочу оберегать и быть всем для тебя. — Он ласково чмокнул ее в нос. — Я был удивлен не меньше, чем ты. Мне нравилась та жизнь, которую я вел. Никаких привязанностей, никаких обязательств. Ответственность только на профессиональном уровне. И тут появилась ты, и все изменилось.

— Да, действительно, — приглушенным голосом ответила Ронни.

Ронни подумала вдруг, что нельзя было терять контроль над собой и провоцировать его на это признание. И в то же время она была рада, что сделала это. Может быть, это был эгоистический поступок, но то, что она будет знать о его любви к себе, не причинит никому боли, кроме нее самой. А все остальное еще можно исправить.

Она еще сильнее прижалась к нему.

— Я хочу, чтобы ты знал правду, — прошептала Ронни. — Я не люблю тебя.

Гейб замер.

Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Ты меня обманываешь.

Она заставила себя сесть и посмотреть ему в глаза.

— Ты мне нравишься. И мне нравится быть с тобой. Но если ты хочешь большего, мне придется уйти.

— Здесь что-то не так. Чего ты боишься?

— Ничего. Я никого и ничего не боюсь. — Она подняла фату. — Может быть, мне действительно лучше уйти?

— Еще чего! — Он резко притянул ее к себе. — Никуда я тебя не отпущу.

Ронни почувствовала облегчение. Она боялась, что Гейб позволит ей уйти. Она не была готова расстаться с ним сейчас. Может быть, позже…

— Пожалуй, я останусь, если ты не будешь требовать, чтобы я поклялась тебе в вечной любви.

— Я не знаю, что происходит в твоей голове, какие нелепые мысли рождаются в ней. Я не собираюсь спорить с тобой. Просто запомни одну простую вещь. Я тебя никуда не отпущу.

— Я никуда и не ухожу. Пока.

Гейб покачал головой.

— Никогда. — Он опрокинул ее на спину и склонился над ней. — Все, Ронни, тебе придется смириться с этим.

— Это было замечательно! — сказала, отдышавшись, Ронни. — Как на американских горках, только еще лучше. Мне всегда казалось, что, когда вагончики медленно возвращаются к исходной точке, что-то теряется. С тобой все по-другому. Хочется продолжать полет до бесконечности. Ты самый лучший. — Она помолчала. — А знаешь, я проголодалась. Если ты не будешь меня кормить, у меня не будет сил.

— Если я не ошибаюсь, именно ты решила, что ужин может подождать.

— Тогда было кое-что более важное. Где здесь кухня?

— Ради бога, успокойся. После секса обычно нет сил что-либо делать.

— Кто придумал это дурацкое правило? Я полна сил и готова горы свернуть.

Гейб посмотрел на ее светящееся лицо и улыбнулся.

— Только не сейчас, хорошо? Горы далеко. Оставайся здесь. Я принесу чего-нибудь поесть. — Он встал с кровати и подошел к шкафу. — К тому же в доме прохладно, а тебе нечего надеть. Жди меня здесь. Я быстро.

Гейб накинул махровый халат и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Ронни вскочила и бросилась к шкафу. Сняв с вешалки белую рубашку, она быстро надела ее на себя. В комоде нашлись подходящие белые носки. Почувствовав себя прилично одетой, она вышла из спальни и направилась по коридору в ту сторону, откуда доносился шум и лязг металла.

— Помочь? — игриво спросила Ронни, оказавшись на кухне.

Гейб посмотрел на нее через плечо.

— Почему ты меня не послушалась?

— Мне скучно сидеть там одной.

Он окинул ее взглядом.

— Эта рубашка идет тебе больше, чем мне.

— Мне кажется, тебе она вообще не идет. — Она встала за его спиной и взглянула через плечо на омлет, который он жарил. — Выглядит вкусно, я абсолютно не умею этого делать. Зато я могу приготовить кофе.

— Тогда готовь. На столике стоит кофеварка, а кофе в банке. — Гейб достал пару тарелок. — Насколько я понимаю, готовить здесь придется мне.

— К сожалению. Джед однажды пытался научить меня, но вскоре бросил эту затею. Он сказал, что мои кулинарные способности равны нулю. Если ты будешь готовить, я буду мыть посуду.

— Согласен. — Он разрезал омлет пополам и разложил по тарелкам. — Садись и поешь. Тебе скоро понадобятся силы.

Она почувствовала, как краска смущения заливает щеки. Удивительно, но он легко мог заставить ее смутиться и покраснеть, чего раньше не мог добиться ни один человек.

— Это тебе лучше восстановить свои ресурсы.

— Запасы моих ресурсов бесконечны. Особенно для тебя.

Ронни взяла вилку и принялась за омлет.

— Кстати, — внезапно сказала она, — тебе нельзя пить кофе. Почему ты не напомнил мне раньше? Тебе нужно наконец выспаться.

— Не могу я спать сегодня ночью. У меня были другие планы.

— Никакого кофе, — твердо сказала Ронни.

— Расскажи мне, чем ты мне обязана? Что это за таинственный долг? — вдруг спросил Гейб.

Ронни в замешательстве посмотрела на него. Такого вопроса она не ожидала.

— Теперь, когда ты мне все рассказала о своем прошлом, можно рассказать и об этом. Почему ты считала себя моей должницей? Что я сделал?

— Спас мне жизнь, — просто ответила Ронни. — Это было в Мекхите, в Турции, в 1983 году.

— Я был в Мекхите, но…

— Конечно, ты не помнишь. Ты вытащил меня из-под руин гостиницы после землетрясения. Я знаю, что была одной из многих, кого ты спас тогда, но для меня это было жизненно важно, и я навсегда запомнила этот момент. Ты остался со мной и держал меня за руку. — Она поежилась от воспоминаний. — Это была самая ужасная ночь в моей жизни.

— Я помню тебя. Но тебя звали Анита.

— Анита Вальдез. Испанский паспорт.

— А когда мы вытащили тебя, ты была ужасно грязная, но я точно помню, что волосы у тебя были темные.

— Краска. Я должна была быть похожей на испанку.

— Я чувствовал себя виноватым, когда отпустил тебя в больницу одну.

— Ты и так сделал больше, чем нужно. Весь город был в руинах. Я знала, что тебе нужно было идти и спасать других.

— По твоим словам, я просто супермен. То же самое сделал бы любой человек в такой ситуации. Кстати, я заходил в больницу на следующий день.