Пенелопа Дуглас - До тебя Страница 20

Она остановилась у дверей, повернулась и посмотрела прямо на меня. Я прищурился. Ее взгляд сфокусировался на мне, сводя на нет разделяющее нас расстояние, так, что я уловил запах ее кожи.

Она была для меня всем. Тэйт знает, как я играю, сама ничем не уступает мне, и одолеть ее будет приятно. Тогда, и только тогда, я смогу доказать, что мне не нужна ни она, ни кто-либо еще.

Мистер Суини, один из наших деканов, вошел в столовую и принялся расспрашивать, что здесь произошло. Я вышел вперед и объяснил, что Мэдок упал на стул. Глупая ложь, знаю, но учителя ничего не могут с этим поделать. Если один из ребят выступает с каким-то объяснением, а остальные подтверждают его слова, учителя вынуждены это принять. Я не хотел, чтобы у Тэйт возникли неприятности.

Точнее, я хотел, чтобы причиной этих неприятностей был я сам, а не кто-то еще.

Перед началом первого послеобеденного занятия я выследил Мэдока у его шкафчика и, схватив за руку, потащил за угол, в пустой класс.

– Эй! – взвыл он, вероятно, удивленный моим внезапным появлением. – Полегче!

Как только мы убрались подальше от любопытных взглядов, я резко повернулся к нему и всадил кулак ему в живот. Кожа на костяшках пальцев болезненно натянулась, но Мэдок согнулся от удара пополам, и я знал, что ему должно быть в разы больнее.

Кашляя и не разгибаясь, он привалился к стене, а я встал над ним. Странно, но я не нервничал и даже не злился. Я был немного раздражен, но при этом полностью отдавал себе отчет в своих действиях.

Мэдок знал, за что я его ударил, и теперь ему было понятно, что я не блефовал, предупреждая, что трогать Тэйт не позволю.

– На этот раз ты меня услышал, верно? – спросил я.

И он кивнул, насупившись и держась за живот, – приятель выглядел так, будто его сейчас вывернет наизнанку.

Направляясь на следующее занятие, я достал из кармана телефон и отправил сообщение владельцу автомастерской о том, что сегодня на работе не появлюсь. Он относился ко мне по-дружески и шел на уступки в тех редких случаях, когда мне неожиданно требовался отгул.

Работа давала мне возможность отвлечься. Но теперь появилась Тэйт, и благодаря ей мои мысли и без того были заняты.

Остаток учебного дня я провел в эйфорическом предвкушении того, что будет дальше.

Глава 11

Эго Мэдока серьезно пострадало – за один день ему врезали дважды. И чтобы он мог восстановиться, после школы мы поехали на поздний обед, или на ранний ужин, в Sonic. Лично я считаю, что девицы на роликах порадовали его даже больше, чем еда.

Примерно в половине пятого он укатил домой, а я поехал обратно в школу. У Тэйт как раз была тренировка по кроссу. Сегодня утром я потрепался с капитаном команды Джесс Каллен и узнал у нее, что Тэйт собирается вернуть себе место в составе.

Я подошел к двери женской раздевалки, остановился и стал ждать. Засунув руки в карманы и прислонившись затылком к стене, я наслаждался затишьем перед бурей.

Господи, как же мне этого не хватало.

В голове мелькнула мысль об отце, но теперь я думал о нем почти что с равнодушием. По правде говоря, я не понимал, какого черта вообще уделял ему столько внимания?

Когда из раздевалки вышла какая-то девчонка с мокрыми волосами и спортивной сумкой в руках, я решил, что пора действовать. Девицы, скорее всего, еще приводили себя в порядок, но, по крайней мере, должны были выйти из душа.

Конечно, я все уже видел, а в случае с некоторыми даже крупным планом, но между шалостью и перспективой нарваться на арест грань была тонкой.

Войдя в дверь, я повернул налево. Шкафчики стояли в несколько рядов, прямо как в мужской раздевалке, так что я осторожно пошел по проходу, заглядывая в каждый ряд в поисках солнечной блондинки.

Из дальнего конца раздевалки слышался шум фенов и голоса, значит, почти все уже наверняка оделись.

Однако по пути я все же стал причиной нескольких шокированных возгласов и неловких попыток прикрыться.

Одна девушка поспешно прижала к бюстгальтеру футболку, но снова опустила ее, осознав, кто перед ней. Уголки ее губ изогнулись в улыбке, и она окинула меня взглядом с ног до головы. Я посмотрел на нее повнимательнее, потому что у нее было такое лицо, словно она меня знала. То есть близко знала. Но я ее не помнил. Весь прошлый год я вел беспорядочную жизнь и редко с кем продолжал видеться после первого раза. С этой я вполне мог переспать. Она была сексуальной. Вероятно, я провел с ней время, вот только понятия не имел, когда это произошло – месяц назад или год.

Подойдя к следующему ряду, я застыл на месте, и в животе у меня все перевернулось.

Тэйт стояла у своего шкафчика, а из одежды на ней было только обернутое вокруг тела полотенце.

В это мгновение я подумал, что более подходящего момента выбрать просто не мог. А потом понял, что момент как раз-таки был неподходящий. Мой член, словно стрелка долбаного компаса, указывал прямо на нее.

Нахмурившись, я заговорил сердитым тоном, готовый, черт возьми, поставить ее на место.

– Все вон. Татум осталась.

Вокруг послышался писк и оханье, а Тэйт подняла голову и посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Она схватилась за свое полотенце так, словно я мог сорвать его силой мысли.

Если бы…

Девчонки толпой ринулись к выходу из раздевалки, и я был благодарен им за то, что они освободили помещение без лишней драмы. Возможно, они выскочили в коридор или просто отошли на несколько рядов, чтобы оставить нас наедине, главное – что мы теперь были одни и у Тэйт не осталось средств к спасению.

И никого вокруг.

– Ты совсем совесть потерял? – возмутилась она, и на ее прекрасном лице отразился гнев.

Я медленно приближался к ней.

– Татум? – Мои конечности буквально горели. – Я хотел убедиться, что ты меня внимательно слушаешь. Ты слушаешь?

Она облизнула губы. Даже ее ротик, плотно сжатый от досады, выглядел воинственно.

– Говори, зачем пришел. Я раздета и вот-вот закричу. Это уже слишком, даже для тебя!

Нет, не слишком.

Моему удовольствию от столкновений с ней не было предела.

Тэйт перестала пятиться, и на мгновение я задумался почему. Но вместо того, чтобы остановиться, подошел еще ближе.

Мы постояли так немного, никто из нас не желал отступать, и меня буквально обдавало жаром всякий раз, когда ее грудь вздымалась и опускалась.

А потом я увидел это.

Ее веки слегка затрепетали, она затаила дыхание и отвела взгляд. Не от страха, а от смущения. Она чего-то стыдилась.

О боже.

Этот проблеск желания на ее лице. Так вот в чем дело.

И, черт, об этом моменте я тоже мечтал.