Татьяна Герцик - Вернуть всё Страница 20

– Знаешь, если на тебя без конца будут строчить доносы, то поневоле подумаешь, работать здесь или не работать.

Жанна уныло предложила:

– А вы к папе сходите, думаю, он что-нибудь сможет предпринять.

Выслушав Наталью, Дмитрий Сергеевич немного призадумался и предложил:

– Давайте я вас с Александром Ивановичем познакомлю. Он один с этой бесстрашной искательницей правды может совладать.

– Вересовым? Я с ним знакома. Но не понимаю, как он может повлиять на Клавдию Петровну.

– Вы с Сашкой знакомы. А то его дед. Они полные тезки. Но у нас таких много. Имена передаются из поколения в поколение. Как семейное достояние.

– А сколько же ему лет?

– Да порядочно уже за восемьдесят. Он в роду Вересовых старший. По сути, глава. Вот мы ему на одного из членов рода и пожалуемся. Пусть-ка он Клавдию Петровну к порядку и призовет. Думаю, это у него неплохо получится. Он как-то провинившегося племянника, которому уж за пятьдесят было, прилюдно палкой отколотил. Думаю, Клавдия Петровна об этом помнит. Пошли, проведаем нашего аксакала?

Наталья согласилась. Они прошли по одной из боковых улиц села к огромному двухэтажному дому из обтесанных бревен лиственницы, здесь Наталье бывать еще не доводилось. Наверху красовалась мансарда с балконом, огражденным резной балюстрадой. Дом в самом деле был громадным – одна из его сторон была не меньше тридцати метров.

– Что, впечатляет? В свое время его строил предок Вересовых. Говорят, он был из дворян. Сослан на север за вольнодумство, так и прижился. Правда, от места ссылки далеконько переехал. Так что вы не удивляйтесь, зайдя внутрь. Там много чего есть любопытного. Но о семье Александра Ивановича не спрашивайте. Жена у него лет двадцать как умерла, но он до сих пор по ней тоскует. Хорошая пара была. Счастливая.

Они открыли большие резные ворота, и прошли по мощеному двору. Дмитрий Сергеевич негромко постучал в ближнее окошко. В него тотчас выглянула седая голова, кивнула и через пару минут двери в дом отворились.

Пройдя вслед за хозяином через сумрачные сени, оказались в прихожей, больше похожей на большую комнату.

– Заходите, гости дорогие!

В прихожей было светло, и Наталья разглядела хозяина. Это был высокий мощный старик с копной серебряных волос. Выцветшие голубые глаза смотрели с фотографическим прищуром, будто он собирался запомнить их на всю жизнь. Ей стало не по себе.

Проведя гостей в ближнюю комнату, хозяин предложил им присесть и спросил:

– Зачем пожаловали?

Дмитрий Сергеевич принялся описывать неприятную ситуацию, в которую они угодили по милости неуемной Клавдии Петровны, а Наталья с изумлением осматривала комнату. Чувство было таким, будто она по какому-то странному капризу судьбы очутилась в барской усадьбе пару веков назад. Мебель на гнутых ножках была позолоченной, в высоком и длинном резном шкафу стояла драгоценная фарфоровая посуда, а пол был выложен цветным паркетом. Наталья не разбиралась в сортах дерева, но понимала, что паркет очень дорогой. Она поняла предупреждение Дмитрия Сергеевича «не удивляться». Но как тут не удивляться?

Внезапно дверь открылась, и в комнату вошел Александр. Заметив ее, помедлил в дверях, разглядывая и явно не замечая Дмитрия Сергеевича.

– Чего в дверях застрял, внучок? Гостей не признал, что ли?

Спохватившись, тот прошел в комнату и пожал руку Дмитрию Сергеевичу. Наталье сдержанно сказал:

– Добрый день!

Он встал рядом с дедом, и стало видно, насколько же они похожи. Две копии одного оригинала. Александр Иванович предложил внуку:

– Ты покажи нашей гостье дом, пока мы с Димой потолкуем. Думаю, ей будет интересно, как жили Ивановские богачи.

Александр со странной опаской согласился:

– Если вам это интересно, давайте, покажу.

Наталье было интересно. Они вышли в широкий коридор, и Александр принялся открывать комнаты, припоминая, кто здесь жил когда-то.

Это было странно. Дом напоминал не крестьянское жилище, а барский городской дом. Наталья такие в своей жизни видела только в старинных русских городах, и там они были каменными, но планировка была такой же. Много проходных комнат, в каждой комнате изразцовые печи или камины, выложенные плиткой с буколистическим рисунком. Но Наталья не заметила, чтоб хоть где-то горел огонь. Но и батарей она тоже не заметила.

– Везде устроены теплые полы. Это даже и лучше, потому что паркет от времени стал портиться. А так равномерный прогрев. Не знаю, правда, сколько он еще продержится. Дому больше двухсот лет.

– Его строил ваш предок?

– Да, из ссыльных дворян. Забавно? А потомки его все крестьяне.

Наталья решила не дискутировать на тему, кто лучше.

– А сколько здесь комнат?

Александр посмотрел на нее, будто она спросила его о чем-то несусветном.

– Не помню. Это же такая морока, считать комнаты. Да и как их сосчитаешь? Вот это коридор или все же комната?

Наталья посмотрела вокруг. В полукруглую комнату вели три двери. Хотя обставлена она была как обычная комната – у окна стол, у свободной стены диван, или, скорее, канапе. Или это софа? Наталья поняла, что слишком мало знает о мебели.

Не особо надеясь на ответ, Александр не демонстрировал слишком уж глубокий интерес к дедову жилищу, спросила:

– А кто делал мебель?

– Мебель вся сделана по заказу предка в мастерских Генриха Гамбса.

– Это как в «Двенадцати стульях» Ильфа и Петрова! А как вам удалось все это сохранить? Это же, по сути, дворянская усадьба. В революцию столько их погибло…

– У нас здесь испокон веку староверы жили. Сами не грабили и другим грабить не давали. В революцию сюда дорог не было. Шоссе, по которому мы ездим сейчас, в шестидесятых годах только проложили. А до этого никто чужой к нам и проехать-то бы не смог, болотина кругом. А где гати были устроены, только жители и знали.

– Понятно. Этим и спаслись.

Она пошла к выходу, думая, что он будет показывать ей второй этаж, но Александр сухо сказал:

– Второй этаж такой же, там и смотреть-то нечего.

У нее в груди разгорелась настоящая обида. Он что, прокаженной ее считает? Как будто она чем-то запятнана. Удрученно склонив голову, прошла мимо. Открывая очередную дверь, не заметила порога и запнулась. Чтоб не упасть, схватилась за косяк, и тут на нее налетел идущий следом Александр. Ему пришлось ухватить ее за плечи. Через мгновенье он ее отпустил, как будто обжегся.

Искоса на него посмотрев, она удивилась его реакции: он покраснел и крепко сжал губы. Что это с ним? Так ничего и не поняв, прошла вперед, не извинившись. За что извиняться? Она ничего неприличного не сделала.

Александр несколько секунд смотрел ей вслед, потом тряхнул головой, прогоняя наваждение.