Неженка (СИ) - "Ann Lee" Страница 20

— Кто этот козёл? — выдавил он из себя вопрос. — Он трахает тебя?

— Иди ты… — поперхнулась Люба, и попыталась выбраться из его рук. Матвей перехватил её лицо, и поднял за подбородок.

— Нравиться как он ебёт тебя? Лучше чем я?

Люба прикусила губу, от досады.

— Отвечай! — рыкнул он. — И перестань свою губу блядскую прикусывать, иначе я тебя здесь разложу!

Она поспешно поджала губы.

— Да, мне нравиться, — вздёрнула она подбородок, но взирала всё же с опаской, — он нежен, не то, что ты. Нападаешь, давишь, сжимаешь!

— Сука! — прорычал Матвей прямо ей в губы, и перехватил свежее дыхание. Сжал, как она и сказала, её щёки, так что она вскрикнула, и вожделенно погрузил во влажный рот, язык. Руку положил на горло и сжал, несильно, но чувствительно, терзал её рот. И наслаждался, упивался, поглощал её аромат и вкус. Она обхватила его руку, и заскребла ногтями, и Матвей ослабил хватку, переместил ладонь на затылок, захватив пряди волос и запрокинул ей голову.

— И что ни разу тебя так не целовал? — проскрежетал ей в губы. — Тебе же нравиться пожестче, а Неженка?

Она хватала судорожно воздух.

— Иди ты, — только и смогла выдавить из себя Люба, когда он снова накрыл её губы своим ртом. Он хотел подавить её, наказать за необдуманные слова. И она пыталась сопротивляться, но долго не продержалась, и тогда замерла.

— Что не нравиться? — зарычал Матвей, и скользнул рукой вниз, задрал юбку. — Сейчас проверим!

— Матвей! — Люба попыталась его оттолкнуть, но он прижал её руки к стене поверх её головы, припечатав своей, а другой бесцеремонно залез ей в трусики, погрузив в неё пальцы.

— Да ты течёшь, Неженка, — он задвигал пальцами и Люба выгнулась. Она всхлипнула.

— Отпусти! — простонала она, но звучало это так, словно «Продолжай!», и Матвей продолжал погружать в её лоно пальцы, чувствуя, её жар, влагу.

Она уже не сопротивлялась. Вся подалась ему навстречу, и вибрировала. Он склонился, и вдыхал её неповторимый запах. Член болезненно упёрся каменным стояком в ширинку.

— Что же ты голодная такая? Раз он тебя так великолепно трахает? — прохрипел он, подняв на неё взгляд.

— Кто? — она распахнула свои зелёные глаза и он завис. Снова подался вперёд и накрыл её губы, но, теперь не терзая, а именно целуя, лаская нежный рот.

Блядь, как же он скучал по ней. Скучал, по этому сладкому рту, по этому мягкому телу. По запаху и вкусу. По этой нежной и отзывчивой женщине.

— Скажи мне правду, Неженка, — шепчет он, — у тебя ведь никого нет?

Она откинулась на стенку, и подрагивала в его руках, потому что он всё продолжал держать в ней пальцы.

— Да какая тебе разница, Матвей, — вымученно проговорила она, — ты же сам ушёл!

Он отстранился, с неохотой оставляя её, отошел. Смотрел на неё распластанную по стене, с задранной юбкой, оголенными бедрами. Она, немного отдышавшись, поправила одежду, пригладила волосы.

— Считай что вернулся, — вскинул на неё тяжёлый взгляд, чтобы сразу же подавить всё сопротивление. Потому что понял, что не сможет без неё. Но она не сопротивлялась, и не перечила.

Она молчала и смотрела. С болью. С непониманием. С просьбой. Молчала.

— И кстати, если ты откажешься от проекта, я разорву сотрудничество, — Матвей подошёл к двери и повернул ключ, открывая замок.

— Буду вечером, — сказал он, напоследок, — ужин приготовь, — и вышел.

3

Я стояла возле стены и смотрела на закрытую дверь.

Матвей давно ушёл, а я всё ещё чувствовала его прикосновения. Ощущала горячие губы, ненасытные. Сильные руки, бесстыжие и наглые. Вкус его хранился на моих губах. А между ног ещё всё дрожало от бесцеремонного вторжения.

Какая я же размазня!

Ни слова против, ни одного движения, просто сдалась на его волю. Впрочем, как и всегда. Но как, же тепло в его объятиях, пусть они и такие, словно он готов раздавить меня. Мысли путаются от его аромата, от близости. От тепла большого тела. Больше всего мне хотелось, чтобы он не останавливался, и не уходил. Больше всего мне бы хотелось, чтобы он завершил начатое. Довёл меня до исступления. Чтобы, наконец, этот тугой клубок внизу живота раскрутился, и пришло умиротворение.

Вернулся! Вернулся? А зачем уходил? Куда?

Нет, надо научиться брать себя в руки при нём. Научиться противостоять ему. Он крутит мной как хочет.

Я села за стол, и перевела дыхание. Ещё и Андрей, как назло, решил вспомнить былое и пофлиртовать.

Пофлиртовал.

Теперь надолго забудет сюда дорогу. Как я напугалась, когда увидела потемневший взгляд Матвея. Даже то, что он здесь отошло на второй план. Я думала, придушит меня. Размажет по стене.

Я снова вздрагиваю, при воспоминании, о его грубых ласках, и понимаю что мой план, держать себя в руках, не выполним.

Так надо сосредоточится на работе.

Что он там сказал? Разорвёт сотрудничество?

Пусть разрывает. Я всё равно была нацелена на работу с «FlexGim». Значит, и буду работать в этом направлении. Теперь, правда, могу быть только консультантом. От проекта я отказалась, и вернуть его навряд ли получится. Если только Соколова сама мне не отдаст его обратно. А она не выпустит из рук столь перспективный проект. Ладно. Я обреченно вздохнула.

Ладно. Будут и другие проекты. И, слава богу, они не будут связаны с Холодовым, чтобы не приходилось выбирать, работа или он.

Хочет ужин, получит ужин. Главное не стечь лужей к его ногам. Опять.

Где-то в глубине души зародилась радость.

Он вернулся. Я ему нужна. Вот только надолго ли? Опять поиграет и бросит. А я-то после первого раза, не оправилась, а если это произойдет снова. Я не знаю смогу ли я…

Нужно противостоять ему. Нужно послать его куда подальше. Но я уже знала, что когда он сегодня придёт я, впущу его, приму его.

Он пришёл, как и обещал, вечером. Ровно в семь раздался звонок в дверь. Я, успокоив сбившееся дыхание, пошла, открывать дверь. Матвей стоял на пороге и косился на здоровенную корзину с розами, что стояла за дверью.

Да я поняла, что это от него.

И да я не приняла её, а курьер отказался забирать её обратно, и я оставила её в подъезде, возле дверей.

Как её ещё не стащили, не пойму. Каждый день на это надеюсь. Матвей не проронил ни слова и сделал шаг в квартиру, опять озадаченно остановился, осматривая меня с ног до головы.

Я поправила перед зеркалом платье, и пошла, обуваться, накинула шубу, и только потом обратила на него внимание.

— Хочешь ужин, веди меня в ресторан, готовить у меня нет ни времени, ни желания, — сказала это, и взяла сумочку.

Матвей, молча, вышел, и я закрыла дверь. Также молча, спустились. Но когда я села за руль своей машины, он цепко прихватил меня за локоть, и вытащил на улицу, и я только и успела закрыть машину, он запихал меня на переднее сидение своего монстра. Я покорно замерла.

— Какую кухню предпочитаешь? — спросил он, когда мы вывернули из двора.

— На твой выбор, — отвечаю, наблюдая за дорогой.

— На мой выбор, ты бы сейчас лежала бы подо мной с разведёнными ногами, — бросил он совершенно серьёзно.

Я вздрогнула. Просто живо представила, как это, и свела ноги сильнее.

— Ты в своём репертуаре, — заворчала я. — Налетаешь, как ураган, сминаешь, сжимаешь, подчиняешь…

— Если тебе так не нравиться, не подчиняйся, — сказал, как отрезал.

И ведь прав. Терплю всё это, только потому, что кайфую от его силы.

— Я пытаюсь, — тихо лепечу, отворачиваясь от него.

Мы подъезжаем к какому-то ресторану, но Матвей просит меня остаться в машине, а сам выходит и скрывается внутри.

Возвращается через двадцать минут. Я уже беспокоится начала, куда он запропастился. Он открывает двери, садится и ставит на заднее сидение, контейнеры с едой.

— Только не говори, что мы поедем домой, — я надула губки.

— А я и не говорю, — отвечает он, и заводит мотор.

Он сегодня вообще мало разговаривает, и это его поведение, заставляет испытывать вину.