Анна Милтон - Будь ты проклят, Зак Роджерс! Страница 20

Сильно сузив глаза, он уставился на меня и свел брови в недоумении.

— Что ты наделала?

Я медленно и коварно улыбнулась.

— С добрым утром, — нежным голосом проговорила я, ставя кружку на журнальный столик.

— Ты совсем чокнулась?! Нахрена ты вылила на меня эту чертову воду?! Идиотка! — кричал Зак, поднимаясь на ноги.

Белая футболка прилипла к его телу. Он развел руки и низко опустил голову, глядя на джинсы, которые так же попали в зону «поражения» воды.

— Сам ты идиот, понял? — проворчала я, враждебно скрестив руки на груди. — Если бы ты вел себя, как человек, то ничего бы не произошло.

— Афигеть блин, — Роджерс словно не слышал меня.

Он провел руками по футболке и встряхнул ими, избавляясь от сырости. Затем фыркнул, что-то пробормотал себе под нос так тихо, что я ничего не услышала, и, взявшись пальцами за самый край футболки, стянул ее через голову. Вода попала на его волосы, и они стали слегка мокрыми.

Вот. Он снова полуголый. Мне хотелось вырезать себе глаза, чтобы перестать пялиться на его кубики. Нет. Это невозможно. Долбаные гормоны!

Громко сглотнув, я перевела взгляд к разъяренному лицу парня. Он рассматривал свою промокшую футболку, его ноздри раздувались, когда он делал глубокие частые вдохи. Я вывела его. Супер!

— Ненормальная, — процедил Роджерс, резко опуская руки. В следующую секунду футболка оказалась у его босых ног.

Я вскинула брови.

— Что, прости? Я ненормальная? — мой голос непроизвольно повысился почти на октаву. — И это мне говорит алкоголик?!

Мои последние слова разозлили его сильнее, и он сделал шаг вперед. Но неожиданно замер, сжав руки в кулаки. Мускулистая грудь Зака тяжело вздымалась и опускалась. Голубые глаза проделывали во мне дыру, но я не боялась его взгляда. Признаюсь, в какой-то момент мне реально показалось, что он готов ударить меня. Ну… в таком случае, я бы точно покалечила его чем-нибудь.

— Это тебя не касается,— прошипел Роджерс, все-таки сократив расстояние между нами на еще один большой шаг. — Не лезь в мою жизнь.

Мы оказались близко друг к другу.

— А ты прекрати портить мою своим ужасным поведением! — в ответ проговорила я сквозь зубы, не собираясь отступать.

— Интересно, каким это образом я порчу ее тебе? — язвительно спросил он, скривив лицо. — Я не делаю этого хотя бы потому, что мне плевать! Поверь, если бы мне было нужно превратить твою жизнь в ад, я бы сделал это.

— Ты, несчастный алкаш, не даешь мне спать по ночам! — воскликнула я и, осмелев благодаря кипящей в венах ярости, ткнула его пальцем в грудь.

Зак очень медленно опустил голову, чтобы посмотреть на мою руку, которую я тут же прижала к своей груди, но через несколько секунд вернул взгляд к моим глазам. Внутри меня шла борьба страха и адреналина. Если бы меня ткнули в грудь и обозвали несчастной алкашкой, я бы освирепела и закатила страшный скандал. Что ж, признаю, я не слежу за своим языком, когда зла. Но… все это исключительно по вине Зака.

Роджерс не казался разъяренным, и это немного удивило. Он слегка сузил глаза, словно пытался изучить меня, и наклонил голову вбок.

— Значит, я — несчастный алкаш? — ровным тоном уточнил он.

Я была на грани того, чтобы не задрожать. Есть такое выражение (или нет), что спокойный человек куда страшнее злого, потому что можно ожидать, что угодно от того, кто мастерски контролирует свои эмоции.

Главное — не выдать свой страх.

Поборов зарождающуюся дрожь, я гордо подняла подбородок, давая понять, что не отказываюсь от своих слов, и кивнула.

— Да. Ты — несчастный алкаш, мешающий нормальным людям видеть сны ночью.

Не знаю, чем мои слова так рассмешили Зака. Он залился громким смехом, запрокинув голову, и хохотал над чем-то почти минуту. И кто из нас ненормальный?

Неожиданно его смех прекратился. Роджерс вернул голову в прежнее положение, так же, как и я, скрестил мускулистые руки на груди и с кривоватой улыбкой посмотрел на меня.

— А ты кто тогда? — спросил он. Признаться, мне не понравился его голос. Такой тихий, спокойный, вызывающий неприятное предчувствие. Ну, как затишье перед бурей. Брр.

Я вопросительно выгнула бровь.

Зак чуть наклонился вперед, и все, на что я могла смотреть, только на его пухлые губы, выговаривающие эти ужасные слова:

— Ты — никто. По крайней мере, в этом доме.

Слова совершенно незнакомого и чужого мне человека не должны были вызвать у меня такое оцепенение. Однако я застыла, даже перестала дышать. В горле появился огромный ком, который я не сумела проглотить. Мир постепенно сузился до одних лишь голубых глаз Зака, и меня пробрала сильная дрожь. Они были холодными и жестокими.

Мне бы хотелось посмотреть на себя со стороны. Наверно, выглядела жалко. Я просто не ожидала, что когда-нибудь услышу нечто подобное.

«Ты — никто» прозвучал голос Зака в моей голове, и я услышала в нем насмешку.

Что было ужаснее, так это то, что парень сказал правду. Я не имею ни грамма веса в доме мистера Джеймса. Я здесь чужая, как и мама. И это никогда не изменится, даже если пройдет много лет, и наши две разбитые семьи будут жить долго и счастливо.

Мне хотелось закрыть глаза и уйти. Просто уйти и расплакаться. Но тогда я покажу себя, как слабого, не способного постоять за себя человека. А я не была такой. Я знала, что могу ответить, если нужно. Могу ответить так же жестко и холодно.

Я была более чем уверена, что Зак ожидал от меня именно такой реакции. Он хотел насладиться моими слезами. Не дождется.

Сжав челюсть, я обратила на парня ледяной взгляд.

Нужно быть наглой.

— Мне плевать. Хочешь ты этого, или нет, но я здесь, и, возможно, останусь надолго. Так что я не потерплю, если мой покой будет нарушен. А ты нарушаешь его, — мой голос оставался спокойным, а глаза горели от злости. — Я буду обламывать тебе кайф каждый раз, когда увижу пьяным. Ледяная вода — только начало, — и для пущего эффекта я натянула на лицо дьявольскую улыбку.

Вау, какая я коварная.

Если Роджерс и растерялся, то мастерски замаскировал это.

— Посмотрим, — уверенным голосом сказал он.

Вызов принят.

— Посмотрим, — повторила я.

Мы стояли друг против друга и молчали. Кто-то из нас должен был прекратить это безумное оцепенение, прогоняющее лихорадочный жар по телу, и уйти.

Это сделала я.

Развернулась и ушла. Вот так просто. Я пошла обратно в свою комнату, хотя собиралась на кухню (но менять маршрут не стала, так как это выглядело бы глупо), и чувствовала на себе пронзительный взгляд Роджерса.